Африканский штрафбат - Антон Кротков

Лишь ожидающие за ближайшими деревьями удобного момента для последнего броска спецназовцы бросились на русского. Первым подбежавший к Нефёдову чернокожий здоровяк ударом солдатского ботинка выбил из его руки пистолет, следующим ударом в грудь опрокинул лейтенанта на землю, и прыгнул на него. Игоря обдало просто убийственным запахом давно немытого тела, смешанного с винным перегаром и ещё чем-то терпким. На Игоря обрушился град тяжелых кулачных ударов, от которых он быстро оказался в нокдауне. Ему начали вязать руки.

Командиру охотников, огромному негру приходилось увесистыми зуботычинами и пинками постоянно охолаживать своих людей, чтобы ему снова вместо живого пленника не досталась в качестве трофея только его голова.

Взявший лётчика солдат чувствовал себя именинником. Скаля крепкие белые губы, он танцевал в предвкушении заслуженной награды, хлопая себе в такт светлыми ладонями, ведь тому, кто возьмёт лётчика в плен была обещана солидная денежная премия. Но гораздо больше, чем деньги отличившегося воина манила перспектива получить в виде исключения заветный билетик в «Салон Мэри» – элитный бордель, предназначенный только для высших чиновников и высокооплачиваемых белых наёмников. Во время долгих блужданий по лесам в поисках партизанских баз и карательных рейдов против мятежных деревень, успевающему одичать вдали от нормальной городской жизни головорезу, часто снилось, как он принимает ванну с розовой пеной, потом ложится в чистую мягкую постель, где его ждёт тёплая ухоженная баба со светлой бархатистой кожей, примерно такого же цвета, как его ладони. Не тратя время на предварительные ласки, изголодавшийся по женскому телу мужлан, грубо подминает наложницу под себя, гнёт в коленях её ноги, мнёт грудь и врубается в лоно, словно ножом в плоть попавшегося на пути врага.

Больше всего солдат сейчас опасался, что большой начальник, который пообещал поощрить пропуском в бордель самого ловкого и удачливого из их команды, забудет о своих словах. Пока же отличившемуся спецназовцу достался в качестве трофея диковинный нож пленника. А вот прекрасный автоматический пистолет, пакет с золотыми монетами и долларами взял себе командир охотничьей группы. Набив собственные карманы ценными вещами, главарь швырнул наполовину выпотрошенный аварийный жилет русского для делёжа своим людям.

Борис Нефёдов проснулся среди ночи. Открыв глаза, он некоторое время пытался, как говорят в авиации: «восстановить ориентировку». Сообразив, наконец, что находится у себя дома, в кровати, Нефёдов с облегчением перевёл дух.

– Фу-у ты! И приснится же такое! А приснилось старому солдату, что его снова сбили, как это не раз с ним случалось на фронте; он попытался перетянуть на горящем истребителе через линию фронта, но рухнул на нейтральной полосе. Из-за того, что никак не получалось освободиться от привязных ремней по причине заклинившего замка, приходилось поджаривался внутри фанерной конструкции, которую быстро доедало пламя. Он висеть вниз головой и по сути ничего не мог поделать. Оставалось надеяться, что в наших окопах, до которых буквально рукой подать, отыщется хотя бы пара смельчаков, которые не побоятся под огнём прийти на помощь влипшему летуну. И на его счастье такие ребята нашлись. Прикладами они проломили борт и вытащили лётчика. И тут Борис обнаружил, что его спасители… негры! Только одеты они в форму советских пехотинцев. Один из чернокожих солдат, растянув огромные губы в широкой белозубой улыбке, вдруг с рязанским акцентом завёл песню про Катюшу, которая выходила на берег крутой. Вместо автомата он держал в руках копьё с пучком травы возле плоского наконечника. Его товарищи тоже, не обращая внимание на обстрел с немецких позиций, подхватили знакомый куплет И тут оказалось, что звук, который Борис вначале принял за тарахтенье пулемётов и грохот пушек на самом деле является треском цикад и боем ритуальных барабанов.

– Где я? – ошарашенно спросил Нефёдов у танцующих негром.

– В Африке! – продолжая отплясывать ритуальный танец и махать в такт своим прыжкам копьём, ответил ему один из афропехотинцев Красной армии.

Борис оглянулся и только теперь заметил, что вокруг простираются экзотические джунгли с пальмами и лианами. «Вот так промашка вышла! – изумлённо сказал он себе. – И как это меня только угораздило из Приволжских степей на другой континент истребителем перемахнуть?!».

Резко зазвонил телефон. Борис потянулся к настойчиво дребезжащему телефонному аппарату, ворча:

– Кому ещё так срочно понадобился старый, забытый богом отставник, да ещё в три часа ночи?

А в трубку сурово произнёс:

– Нефёдов у аппарата.

Девушка на другом конце провода, скомкано назвала его по имени отчеству и взволнованно сообщила:

– С Игорем, что-то нехорошее случилось.

Забыв представиться, она стала торопливо рассказывать, что проснулась среди ночи от сильного удара в балконное стекло. Вышла на балкон, а там окровавленные перья повсюду. Оказалось, странная лесная птица врезалась в окно её квартиры.

– Это плохая примета… Он же лётчик!

– А вы кто такая, сударыня?

– Ой, просите! Меня зовут Марина. Я невеста Игоря. Он вам обо мне не рассказывал? У нас уже и кольца куплены… Знаете что, Борис Николаевич, – приезжайте к нам. Вы, как отец, должны потребовать, чтобы мой папа сказал вам правду об Игоре. Он как его начальник должен знать, где находится его подчинённый. Мне он толком ничего не говорит, – ссылается на секретность его задания. А я уверена, что он знает что-то важное, но молчит.

Менее чем через час Борис подъехал на такси к указанному ему дому. К выходящему из «Волги» пятидесятилетнему мужчине подбежала миниатюрная миловидная девушка.

– Вы отец Игоря? Я Марина.

Борис осторожно пожал протянутую ему миниатюрную ладошку и не смог сдержать нежной улыбки при виде этого трогательного взволнованного существа, похожего на взъерошенного воробушка.

По дороге девушка взволнованно рассказала, что не доверяет своему отцу, который пытается убедить её, что Игоря задержали обычные командировочные дела.

– Игорёк обязательно бы позвонил.

Борис тоже ощущал беспокойство за сына, но стал успокаивать девчонку: сказал, что пока ещё серьёзных поводов для волнений нет, ведь с момента отлёта Игоря прошло всего три дня – срок небольшой, а для военного человека подобные задержки, вообще, обычное дело. Да и не отовсюду можно позвонить родным и любимым.

– Нашего брата порой в такие края заносит, где люди до сих пор, как при царе горохе живут. Так что, Мариночка, думаю, вы напрасно подозреваете своего отца в чём-то дурном. А вам, как будущей жене офицера, не помешает научиться ждать и не паниковать при любом случае.

Однако всего через пять минут разговора с начальником Игоря, Нефёдов-старший уже полностью разделял подозрения его дочери. Борису показалась крайне неприятной манера генерала говорить о своём подчинённом с равнодушием человека, потерявшего что-то несущественное, о чём хочется поскорее забыть, дабы не портить себе хорошее настроение.