Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ - Дмитрий Светлов

– Студент, вперед, – шепнул Моряк.

Олег стиснул зубы, явная предвзятость начала его доставать. Он не сполз, а перетек в окоп и сжался в комок. Тихо. Тихо! Немного выждав, встал в полный рост и сказал:

– Здесь никого.

Отряд незамеченным пробрался до второй линии, где Моряк командным голосом приказал:

– Часовой ко мне! – и раздраженно добавил: – Где часовой?

– Пароль! Быстро! Иначе брошу гранату!

Ответом послужил дружный хохот. Они вернулись!

Командир роты передового дозора тщательно проверил красноармейские книжки и без лишних вопросов позвонил дежурному полка. Для сопровождения прибыл посыльный и всю дорогу с неподдельным восторгом таращился на героев-разведчиков. В кино хороших парней обязательно берут под конвой и до последнего момента держат взаперти. По жизни это полная муть, лишенная крошечной капли здравого смысла.

Полковой контрразведчик еще раз проверил красноармейские книжки и отзвонился по инстанции. Причем не преминул заметить с сарказмом, что в вышедшем отряде все до единого рядовые бойцы. Пока контрразведчик диктовал фамилии и номера книжек, в землянку вошел командир полка и без предисловий спросил:

– Разведданными поделитесь?

– Совсем недавно в ближайший тыл прибыла дивизия без боевого опыта. Атаку поддержит танковый полк, – не вставая, сказал Моряк.

– Начнут послезавтра в шестнадцать пятнадцать по Берлинскому времени, – добавил Лейтенант.

– Откуда известно? – напрягся полковник.

– Поговорили с командиром батальона.

– Вот так пришли и поговорили?

Вопрос остался без ответа. Моряк высыпал на стол горку немецких солдатских книжек, чуть в сторонку отложил документы офицеров и сказал:

– Ваша разведгруппа в составе пяти человек попала в облаву. Немцы вытеснили их в тыл.

– Это фронтовая разведка, выходит, они видели вас. Почему не взяли с собой?

– Потому что не должны никого брать с собой, – спокойно ответил Лейтенант.

Моряк бесцеремонно взял со стола лист бумаги и принялся набрасывать схему, которая сразу заинтересовала полковника.

– Что за цифры? – спросил он.

– Отсечки по моему шагомеру, направления указаны приблизительно.

Зазвонил телефон, и контрразведчик обратился к отряду:

– Назовите имя вашего командира!

– Моряк.

Офицер хихикнул и повторил в трубку, второй вопрос прозвучал с явным напряжением в голосе:

– Назовите имя вашего комиссара.

– Лейтенант.

Олег даже растерялся, спрашивали о непосредственном начальстве в Москве, а назывались клички командиров в отряде. Или так задумано изначально? Воспользовавшись возникшей паузой, он обратился к полковнику:

– Почему на нейтральной полосе черный снег?

– От сгоревшего пороха. Немцы с осени пытаются пробить нашу оборону. А мы их дрючим «Катюшами», – с видимым удовольствием ответил командир полка.

Если для Олега слово «Катюша» было понятным, то разведчики набросились с вопросами. Полковник откровенно важничал, отвечал полунамеками и многократно повторял, что это новое и совершенно секретное оружие. Снова зазвонил телефон, контрразведчик вытянулся в струнку и, положив трубку, обратился сразу ко всем:

– Приказано немедленно накормить и сытых доставить на аэродром сорок второй дивизии.

Полковник удивленно приподнял левую бровь, затем радушно пригласил:

– Прошу в штабную столовую, у меня лучший повар, даже командующий армией заезжает отобедать.

Раздолбанная полуторка могла соперничать с лучшими мировыми образцами вибростендов. Она не просто подпрыгивала на ухабах всеми четырьмя колесами одновременно, ее механический организм бился в непрерывных конвульсиях.

– Густматик, мать его ети! – звездонувшись головой о борт, простонал Костя.

– Что это такое? – вцепившись руками и ногами в лавку, поинтересовался Осип.

– Ленинградский умник придумал противопульные колеса. – Недвусмысленный кивок в сторону Олега. – В империалистическую ставили на бронемашины.

– Не понял, что в этом плохого.

– Зимой замерзает в камень, час будет колотить, затем разогреется и пойдет мягко.

Они ехали полных три часа, и лишь в конце пути машина действительно образумилась.

Самолет приземлился на Центральном аэродроме и покатил по бетонке к зданию Аэровокзала. У трапа встречала группа генералов, количественно превышающая отряд. Моряк с Лейтенантом сразу попали в объятия с брежневскими поцелуями, остальные благоразумно выстроились в шеренгу. Улыбающийся до ушей генерал с комиссарскими шевронами встал перед строем и торжественно поприветствовал:

– Поздравляю с отлично выполненным важным правительственным заданием!

– Служу трудовому народу! – на удивление слаженно ответили разведчики.

– Молодцы, ребята! – продолжил комиссар. – Одним махом уложили двух рейхсляйтеров с кучей всяких гауляйтеров с крайсляйтерами!

– Лев, ты посмотри на выправку! Только что приползли на животе из Германии, а выглядят орлами! – добавил генерал с пчелиным роем звездочек в петлицах.

– Всех представлю к орденам, всех! Заслужили! – пообещал комиссар, и кавалькада лимузинов укатила с аэродрома.

Получается, что взорванный мост с электростанцией никого не интересует? И разгром эсэсовцев побоку? Или партийные граммофоны отметились для галочки у самолета и поехали отмечать важную победу на политическом фронте? Убиты важные чины в политической иерархии врага, чем не повод.

– Чего встали? Имущество в фургон, фотоаппараты мне, а сами в автобус, – распорядился майор.

Разведчики принялись неохотно отстегивать ремешки фотокамер, а майор счел необходимым пояснить:

– Не волнуйтесь, завтра верну с запасными пленками в придачу.

Жалко расставаться с камерой, но делать нечего, надо отдавать, иначе будет хуже. Расстегнув свой рюкзак, Олег тайком переложил в карман катушку отснятой пленки, а фотоаппарат передал майору.

– Не топчитесь, быстро в автобус! Мы должны успеть до комендантского часа! – прикрикнул сидевший за рулем Лейтенант.

От Центрального аэродрома до Кремля каких-то семь километров, до гостиницы и того меньше. Тем не менее на дорогу потратили почти час. Пришлось преодолеть десять кордонов внутренних войск, причем дважды, несмотря на корочки водителя, автобус тщательно обыскали. Гостиница поразила роскошью убранства, блеск позолоты от швейцара до туалетной комнаты. Побросав одежду на пол, Олег забрался в ванну и проснулся перед самым рассветом в остывшей воде.

Утром в номер подали завтрак вместе с приглашением спуститься к кастелянше за одеждой. Спускаясь по лестнице вниз, Олег испытывал пренеприятнейшие ощущения. Он абсолютно гол, наготу прикрывал лишь шерстяной халат с вышитым на груди логотипом гостиницы. Зато во время обеда весь ресторан обратил внимание на благоухающих одеколоном «Красная Москва» молодых людей в элегантных костюмах.