Реквием - Лорен Оливер

Я ощущаю вспышку гнева. Я подхватываю и раз­дуваю ее.

— Ну, уж извини! — парирую я. — Но если бы я не полезла в драку, твоя новая... твоя новая любимая де­вушка была бы сейчас мертва!

Мне так редко в жизни доводилось использовать это слово, что требуется доля секунды, чтобы вспом­нить его.

— Она — не твоя забота, — ровным тоном произ­носит Алекс.

От его ответа, вместо того чтобы стать лучше, мне делается только хуже. Несмотря на все, что произо­шло этой ночью, этот дурацкий факт едва не заставля­ет меня разреветься: он не отрицает, что она — его лю­бимая девушка!

Я кое-как справляюсь с тошнотворным привкусом во рту.

— Ну, так и я теперь не твоя забота, верно? И не указывай мне, что делать! — Я снова ухватываюсь за ниточку гнева. Теперь я следую за ней, перебирая ру­ками, волоча себя вперед. — Какое тебе вообще до меня дело? Ты меня ненавидишь!

Алекс вперивает в меня взгляд.

— Ты что, действительно не понимаешь? — Голос его холоден.

Я скрещиваю руки на груди, пытаясь одолеть боль, загнать ее поглубже под гнев.

— Чего это я не понимаю?

— Забудь. — Алекс проводит рукой по волосам. — Я ничего не говорил.

— Лина!

Я оборачиваюсь. За ручьем из леса выныривают Тэк и Джулиан, и Джулиан мчится ко мне, вброд через ручей, кажется, даже не замечая его. Он пролетает мимо Алекса, хватает меня и отрывает от земли. Я всхлипываю, уткнувшись ему в грудь.

— Ты жива! — шепчет Джулиан. Он обнимает меня так крепко, что мне трудно дышать. Но я не возра­жаю. Я не хочу, чтобы он уходил. Пусть он никогда не уходит.

— Я так беспокоилась за тебя! — говорю я. Мой гнев на Алекса исчезает, а потребность выплакаться рвется на волю с новой силой.

Я не уверена, что Джулиан понимает меня. Его ру­башка заглушает мой голос. Но он снова крепко обни­мает меня, прежде чем поставить на землю. Он убира­ет волосы с моего лица.

— Когда вы с Тэком не вернулись... я подумала, что что-то случилось...

— Мы решили переночевать в лесу. — Вид у Джули­ана виноватый, словно его отсутствие каким-то обра­зом послужило причиной нападения. — Фонарик Тэка сломался, и, когда солнце село, стало совершенно ни черта не видать. Мы испугались, что заблудимся. Мы были, наверное, всего в полумиле отсюда. — Джулиан качает головой. — Когда мы услышали выстрелы, то пришли, как только смогли. — Он прижимается лбом к моему лбу и добавляет чуть тише: — Я так испугался...

— Со мной все в порядке, — говорю я. Я так и про­должаю обнимать его за талию. Он такой надежный, такой сильный. — Это были регуляторы — семь или восемь, а может, и больше. Но мы их одолели.

Джулиан нашаривает мою руку и сплетает свои пальцы с моими.

— Надо мне было остаться с тобой! — говорит он дрогнувшим голосом.

Я подношу его руку к своим губам. Эта простая вещь — что я могу невозбранно вот так вот поцеловать его — вдруг кажется мне настоящим чудом. Они пыта­лись вытеснить нас отсюда, загнать обратно в прош­лое. Но мы по-прежнему здесь.

И с каждым днем нас все больше.

— Пойдем, — говорю я. — Узнаем, как там осталь­ные.

Алекс, должно быть, уже перешел ручей и присое­динился к группе. У края воды Джулиан наклоняется и подхватывает меня под коленки, так что я оказыва­юсь у него на руках. Я обнимаю его за шею и кладу го­лову ему на грудь. Его сердце бьется ровно, успокаива­юще. Джулиан переходит ручей вброд и ставит меня на землю.

— Очень мило с вашей стороны присоединиться к нам, — говорит Рэйвен Тэку, когда мы с Джулианом вступаем в круг. Но я слышу в ее голосе облегчение. Несмотря на то, что Рэйвен с Тэком часто ругаются, их невозможно представить поодиночке. Они словно два дерева, обвившиеся одно вокруг другого — одно­временно и сдавливают друг дружку, и поддержи­вают.

— И что мы теперь будем делать? — спрашивает Ла. Она сейчас выглядит как смутный силуэт в темно­те. У большинства, стоящих в кругу, лица похожи на темные овалы, лишь кое-где пятнышки лунного света выхватывают из тьмы отдельные черты, части тела и снаряжения.

— Мы идем в Уотербери, как и планировали, — ре­шительно заявляет Рэйвен.

— С чем? — интересуется Дэни. — У нас ничего нет. Ни еды. Ни теплых вещей. Ничего.

— Могло быть и хуже, — отзывается Рэйвен. — Мы ведь живы, верно? И до места уже наверняка осталось недалеко.

— Недалеко, — подает голос Тэк. — Мы с Джулиа­ном нашли шоссе. До него полдня пути. Мы взяли слишком далеко к северу, как и говорил Пайк.

— Ну что ж, тогда, пожалуй, мы можем простить его за то, что нас чуть не убили.

Пайк впервые в жизни не находит что сказать.

Рэйвен театрально вздыхает.

— Ну ладно, признаю. Я ошибалась. Ты это хочешь услышать?

И снова ответа нет.

— Пайк! — нерешительно зовет Дэни в наступив­шей тишине.

Снова молчание. Я содрогаюсь. Джулиан обнимает меня, и я прижимаюсь к нему.

— Мы зажжем небольшой костер, — негромко про­износит Рэйвен. — Если он заблудился, так ему легче будет нас найти.

Это ее дар нам. Она знает — как знаем все мы в глу­бине души, — что Пайк погиб.

Господи, прости меня, ибо я согрешила. Очисти меня от страстей, от болезненного стремления валять­ся и грязи с собаками, ибо только чистые наследуют царствие небесное.

Людям не положено изменяться. В этом вся красо­та создания пар: людей можно сводить вместе, их ин­тересы пересекаются, их различия доводятся до мини­мума.

Вот что обещает нам исцеление.

Но это ложь.

Фред вовсе не Фред — по крайней мере не тот Фред, которым я его считала. А я не та Хана, какой мне полагается быть, — не та Хана, которой, как все мне го­ворили, я стану после исцеления.

Осознание этого приносит с собой почти физиче­ское разочарование — но и облегчение.

Наутро после инаугурации Фреда я встаю и при­нимаю душ, чувствуя себя бодро и энергично. Я остро ощущаю яркость света, доносящийся снизу сигнал кофемашины и гулкое буханье одежды о стенки барабана стиральной машинки. Электроэнергия повсюду. Мы пульсируем в ее ритме.

Мистер Рот снова пришел смотреть новости. Если он будет вести себя хорошо, возможно, Министерство энергии вернет ему его электричество, и тогда мне не придется созерцать мистера Рота каждое утро. Надо будет поговорить с Фредом об этом.

Эта идея смешит меня.

— С утром, Хана, — говорит мистер Рот, не отрывая взгляда от телевизора.

— Доброе утро, мистер Рот, — весело отзываюсь я и прохожу в кладовую. Я пробегаю взглядом по наби­тым полкам, провожу рукой по коробкам с овсяными хлопьями и рисом, по одинаковым банкам с арахисо­вым маслом, по полудюжине банок с джемом.