Поцелуй ангела - Сьюзен Элизабет Филлипс

Следующие шестнадцать лет Шеба выступала в ведущих цирках мира и не работала с братьями Квест до тех пор, пока ее блестящая карьера не стала клониться к закату. К тому времени ее отец умер, и она — одинокая и бездетная — осталась последней в роду Кардоза.

Оуэн принял ее по-королевски и сделал главной фигурой своих представлений. Изредка разговаривая по телефону с Алексом, Оуэн несколько раз упомянул Шебу. Этого было достаточно, чтобы Марков понял, что старик потерял голову от страсти.

Алекс и Шеба снова встретились два лета назад, и сразу стало ясно, что баланс сил между ними за те шестнадцать лет, что они не виделись, резко изменился. Алекс в свои тридцать два года был в расцвете мужественности, и ему не надо было ничего доказывать, а лучшие годы Шебы остались позади. Он знал себе цену и оставил в далекой юности чувство неуверенности. Шеба была все так же прекрасна, неутомима и по причинам, которые так и остались непонятны для Алекса, до сих пор не замужем и бездетная.

Запоздалый огонь любви снова вспыхнул между ними, но на этот раз она домогалась его. Алекс игнорировал ее ухаживания — ему не хотелось причинять боль старику Квесту. Однако вскоре стало ясно, что владелец цирка заранее смирился с их романом и был, как ни странно, даже оскорблен тем, что Алекс отвергает женщину, которую он, Квест, ставил превыше всего на свете.

Алекс наконец пустил Шебу к себе в постель. Она оказалась гибкой, податливой, земной и страстной — он никогда не испытывал такого наслаждения ни с одной женщиной. Ему нравились ее твердость и сознание того, что она больше не в силах причинить ему боль и обиду. Он восхищался ею, но не любил ее.

— Почему ты так и не вышла замуж? — спросил Алекс однажды вечером, когда они вдвоем сидели в роскошном вагончике Шебы. Она готовила ужин. Оба были в халатах — он в простом, банном, а она — в роскошном с экзотическими узорами, которые подчеркивали рыжий блеск ее волос. — Мне всегда казалось, что ты хочешь иметь детей. Твой старик очень на это надеялся.

Поставив перед ним лазанью, она отошла к плите, чтобы взять свою порцию, но задержалась, тупо глядя в тарелку.

— Наверное, я слишком многого хотела. Ты не хуже меня знаешь, что есть вещи, которым нельзя научиться. Лучшими воздушными гимнастами рождаются, так что я могла выйти замуж только за человека из хорошей семьи. Я не желала мезальянса, но одновременно хотела брака по любви. Любовь и происхождение — сложная комбинация.

Она поставила тарелку на стол.

— Отец любил повторять, что лучше пусть угаснет род Кардоза, чем у него будут внуки с дурной кровью. А у меня на этот счет своя поговорка: лучше пусть угаснет род Кардоза, чем я выйду замуж за какого-нибудь сукина сына, которого я не смогу уважать.

— В этом вся ты.

Она отложила вилку и, склонившись вперед, стала без стеснения изучать Алекса, в глазах ее вспыхнули задорные огоньки.

— Семья Марковых еще более старая, чем семья Кардоза. Сэм всегда говорил мне, что тебя нельзя отпускать, но я только посмеялась над ним — ведь ты был ребенком. Но сейчас разница в пять лет не играет никакой роли, правда? Мы же оба — последние представители цирковых династий.

Ошарашенный, Алекс только покачал головой.

— У меня нет желания продлевать существование династии Марковых. Прости, дорогуша, но тебе придется поискать в другом месте источники для своего банка спермы.

Она рассмеялась и, скатав в трубку салфетку, попыталась засунуть ее в рот Алексу.

— Твое счастье, что я не хочу тебя, иначе бы ты никуда не делся.

Их роман продолжал пылать. Он доставлял Алексу такое наслаждение, что он не заметил, что Шеба все чаще стала поглядывать на него с видом собственницы.

— Мы с тобой родственные души, — сказала она однажды вечером севшим от волнения голосом. — Если бы ты был женщиной, ты был бы мной.

Она была права, но что-то внутри Алекса восстало против такого сравнения. Он восхищался Шебой, но свойственная ей беспощадность отталкивала ею, потому что сам он тоже был беспощаден. Чтобы прекратить этот неприятный разговор, он тогда раздвинул ей ноги и овладел ею.

Хотя Алекс видел, насколько мягче и уступчивее стала Шеба, то, что произошло однажды душным днем в Уэйкроссе, застало его врасплох. В тот день Шеба призналась ему в любви. По ее глазам было ясно, что она говорит истинную правду.

— Мне очень жаль, — произнес он со всей нежностью, на какую был способен, — но из этого ничего не выйдет.

— Нет, выйдет, — возразила Шеба. — Это судьба.

Она не желала слушать никаких возражений, пока Алекс старался объяснить ей, что способность любить кого бы то ни было из него вышибли еще в детстве, — по блеску в ее глазах Алекс понял, что его возражения она восприняла как игру. Шеба приняла вызов с тем же упорством, с каким в свое время осваивала сложнейшее сальто, и только когда после последнего гастрольного представления Алекс принялся упаковывать чемоданы, она все поняла. Поняла, что он сказал ей правду, что не любит ее и никогда на ней не женится.

Когда до Шебы дошла неотвратимость разрыва, когда пошатнулась убежденность ее в том, что она способна добиться всего, чего хочет, разум отказал ей, и она совершила поступок, который так и не смогла простить Алексу. Она стала молить его не покидать ее.

Он был, пожалуй, единственным на земле человеком, который мог по достоинству оценить ее поступок, — Шеба плача упала перед ним на колени. Алекс лишил ее гордости — качества, на котором зиждилась ее сущность.

— Шеба, прекрати, прошу тебя, перестань! — Он пытался силой поднять ее с колен, но она, обхватив его ноги, продолжала плакать. Алекс знал, что до конца своих дней не забудет этих рыданий. В тот миг ее любовь превратилась в ненависть.

Встревоженный шумом, Квест буквально ворвался в трейлер и стал свидетелем этой душераздирающей сцены. Взглянув на Алекса, он сразу все понял и показал на дверь:

— Уходи. Остальное — мое дело.

Через неделю Шеба вышла замуж за Оуэна Квеста, человека вдвое старше себя, с которым у нее не могло быть детей. Только Алекс понимал, почему она это сделала: разрыв с ним поставил под удар самую ее сущность, и теперь ей надо было связать свою жизнь с могущественным человеком, который вновь вознес бы ее на пьедестал. Отец умер, и таким человеком теперь мог стать только Оуэн Квест.

— Алекс! — Его воспоминания прервал испуганный голосок Хедер. — Я видела Дейзи, она возле клетки Синджуна.

Шеба услышала слова Хедер и вернулась к Алексу.

— Я сама займусь этим.

— Нет, это моя работа.

Их взгляды схлестнулись в яростной схватке самолюбий. Алекс мысленно выругался. Только после смерти этого старого бродяги Квеста он понял, как тот манипулировал им. Квест рассчитывал, что Шеба и Алекс преодолеют свои распри и поженятся, а поженившись, сохранят его детище — цирк. До конца своих дней Оуэн так и не разобрался в характерах этих людей. И уж конечно, не мог знать, что в его планы вмешается вороватая малышка Дейзи Девро.