Тюльпаны Александра Македонского Книга 1 - Василий Бобров

нормально, главное — правильно все преподнести, а это он делать умеет.

«Вот оно! — резануло в голове Николая. — Встреча с Фарухом. Что там могло случиться, что даже Фарух обеспокоен этим. Может, разговор с Шайдуллой что-нибудь прояснит?» — подвел Николай черту.

Николай успел собрать свой походный дипломат, сходил в бассейн, пообедал, ознакомился со справкой, которую ему принес помощник, а на часах не было и 13 часов. Секретарь доложил, что билеты, документы для поездки в Париж и обратно готовы. В это время зазвонил телефон, по которому звонил только Шайдулла. Первые минуты разговора Николай даже и не понял, кто говорит. Ему казалось, что от ярости и крика трубка сейчас треснет. От всегда спокойного и величественного голоса Шайдуллы не осталось и следа. И только когда пришло время ответить Николаю, он просто сказал:

— Мой господин, я понимаю ваш гнев, и нет нам оправдания, но есть очень хорошие новости.

Видимо, этих слов Шайдулла никак не ожидал услышать, поэтому в трубке раздавалось только дыхание, и лишь через минуту, взяв себя в руки, Шайдулла спросил:

— Какие?

— Очень хорошие… шифровку вы должны получить с минуты на минуту. Это не телефонный разговор. Новости касаются нашего дела.

— Это очень правильно, Николай, — оборвал его Шайдулла, — что ты думаешь на несколько шагов вперед. Знаешь, тебя тут очень не хватает, — помолчав, добавил он, — впрочем, Фарух тебе все расскажет и, я уверен, мы успешно разберемся и с этой проблемой, до свидания, — как-то совсем просто, несвойственно себе, проговорил Шайдулла и отключился.

— Что же там все-таки произошло? — спрашивал себя Николай, держа трубку в руке и слушая гудки.

Сообщить о работе с ученым Николай решил шифровкой уже в ходе разговора. Почему? Ответа он не находил, но чувствовал, что если что-то могло разворошить даже Шайдуллу, не говоря о Фарухе, то это не просто серьезно, а очень серьезно. А поэтому нужно для начала затаиться и осмотреться. Пусть опасность проявит себя первой.

— Эх, не успел доложить о своих людях Шайдулле, — с досадой вспомнил Николай. Но он привык выполнять свои обещания. Вызвав секретаря, он быстро надиктовал текст и отдал распоряжение, чтобы в телеграмму включили ходатайство о поощрении группы помощника. А Николай знал, сколь щедр бывает Шайдулла к тем, кто умеет работать и показывает результат…

Перед посадкой в самолет Николаю сообщили, что вместе с Фарухом в Париж вылетел и Шайдулла, решив лично встретиться с Николаем.

— Что ж, может, так оно и лучше, две головы хорошо, а голова шефа лучше. Он и утвердит заодно наше решение по возникшей проблеме, — по опыту Николай знал, что все решения по серьезным вопросам они вырабатывали с Фарухом в долгих спорах, обосновывая целесообразность именно своего варианта.

Глава 13-16

Глава 13

Прошло около двух месяцев со дня переезда Ильи Марковича. Месяц назад ученый завершил монтаж своей Машины и опробовал ее работу. Активную посильную помощь ему оказывал в этом Сергей. Вот и сегодня с утра он отправился в Малаховку. Постепенно, за работой, горечь утраты хорошего друга-журналиста у Ильи Марковича прошла. Как-то он очень обстоятельно обсудил с Сергеем свое горячее и поспешное желание поскорее найти виновников его гибели. Вместе они пришли к выводу, что коль скоро не все в этой истории чисто и события еще очень свежи, а непосредственной причиной происшедшего является ученый, то необходимо некоторое время выждать, лечь на грунт, как говорят подводники. Кроме того, Машина требовала постоянного совершенствования и доработки, ибо в расследовании дела журналиста осечек допускать было нельзя. Обкатку же своих новаторств и новых идей было решено продолжать в воспоминаниях Сергея.

Путешествия в прошлое так увлекли Сергея, что очередную субботу или воскресение он ждал с большим нетерпением. Появился и смысл в этих похождениях. В них Сергей черпал свежесть и остроту, детали для своих мемуарных воспоминаний, которые полтора года тому назад он задумал написать. Естественно, Сергей понимал, что он не писатель по призванию и не «видный политический и государственный деятель» или известный военачальник. Как пишут отдельные «великие», а точнее, как пишут великим, он хорошо знал по опыту своей скромной научной работы в Академии им. М.В. Фрунзе. Ярким примером мог служить и его двоюродный брат, кандидат сельскохозяйственных наук. В свое время ему дали защитить диссертацию только после того, как он сделал учеными более двух десятков бездарей. А вдохновлял Сергея пример Шолохова, который, как известно, в 22 года приобрел мировую известность. Конечно, многое в этом вызывало и вызывает сомнения до сих пор. Быть гениальным музыкантом, даже поэтом, в очень юном возрасте — это возможно для гениев. Но как можно в 20 лет иметь опыт и мудрость 70-летнего человека..?

И тем не менее Сергей писал и делал это скорее для себя. Ему нравился сам процесс, когда ты полностью погружаешься в прошлое и пережитое когда-то. Жизненный опыт и по-своему яркая военная биография Сергея подсказывали ему, что многие офицеры, с которыми доводилось сталкиваться, дослужившись порой до больших высот, не испытали и сотой доли того, что повидал он за свою службу. Безусловно, Сергей понимал, что сотни и тысячи других офицеров прошли и не такое, но не у всех появляется тяга к перу. Хотя психологи утверждают, что мужчин в возрасте 40—50 лет практически всех, но каждого с разной силой, тянет к писательской деятельности.

Однако тайное хобби Сергея требовало много времени и элементарного вдохновения. Совместить эти два компонента удавалось, увы, не всегда.

Илья Маркович, как всегда, очень радушно встретил Сергея. С нетерпением потирая руки, он спросил:

— Ну-с, дорогой Сережа, куда мы с вами сегодня отправимся?

— Все туда же, — в тон ему ответил Сергей.

— Знаете, Сергей, каждый раз я жду вашего приезда, как бабули ждут продолжения любимого сериала.

— Вот те раз, — смеясь, воскликнул Сергей, — хорошая оценка моему прошлому. Неужели оно такое же бездарное и пустое, как мыльные оперы из сериалов?

— Ну что вы! Я в хорошем смысле, и вовсе не хотел вас обидеть. Если честно, то мне очень интересны