Секретные алмазы Сталина - Сергей Горяинов

Ответ: Мне никогда Кустэкспорт подобные заявления не делал. Поправляю, Кустэкспорт мне писал, что Лурье продает бриллианты дешевле, чем Кустэкспорт, но это, по-моему, было неправильно, неверно, так как при сличении качество бриллиантов оказалось разным»[137].

Эрнст Оппенгеймер

Конечно, в понимании реалий алмазного рынка агент НКВД Лурье не мог конкурировать с создателем Центральной сбытовой организации Эрнстом Оппенгеймером и его коллегами, а потому экспорт, организованный НКВД, тоже был не слишком успешным с коммерческой точки зрения. Но в данном случае демпинг окупался уровнем контактов. Скорее всего, через канал спецслужб реализовывался не массовый товар, а эксклюзив, крупные, редкие, наиболее дорогостоящие камни, что и объясняет появление в протоколе фамилий «крупных бриллиантщиков» — на самом деле лидеров тогдашнего мирового алмазно-бриллиантового рынка, которых мелочь не могла интересовать по определению.

Таким образом, к 1941 году, когда на Урале заработал Теплогорский алмазный прииск и началась промышленная добыча алмазов, в СССР уже имелся более чем двадцатилетний опыт работы на мировом алмазно-бриллиантовом рынке. Опыт, возможно, не слишком удачный в финансовом плане, но зато обеспечивавший надежные связи с крупнейшими игроками рынка и высокий уровень секретности. Причем секретность, очевидно, была нужна всем участникам сделок. Советской стороне — поскольку эти сделки часто обеспечивали нелегальные операции Коминтерна, а затем советских спецслужб, покупателям — поскольку, по сути, речь шла о торговле краденым товаром, экс-владельцы которого, обосновавшиеся на Западе, могли предъявить (и время от времени действительно предъявляли) свои права на него, что вызывало серьезные скандалы. Эта секретность советского алмазно-бриллиантового трафика делает крайне сложной задачу его исторической реконструкции, поскольку достоверных источников — считанные единицы.

Советские цензурные органы приложили немало усилий для того, чтобы истинная картина экспортно-импортных операций с алмазами и бриллиантами оставалась предельно неясной. В 1928 году в Ленинграде тиражом 2000 экземпляров вышел весьма подробный статистический справочник «Внешняя торговля СССР в 1918–1928 годах» (под редакцией А. Винокура и С. Бакулина). Об экспорте алмазов и бриллиантов в нем не было сказано ни слова. Традиция умолчания этой темы была продолжена в солидной монографии Д. Мишустина «Внешняя торговля и индустриализация СССР», вышедшей в Москве в 1938 году под эгидой НИИ Монополии внешней торговли, и далее — во всех открытых советских публикациях вплоть до 1991 года.

Рассекреченных документов об экспортных операциях с алмазами и бриллиантами крайне мало, как из-за нежелания нынешних российских властей открывать архивы Гохрана после 1927 года[138], так и из-за того, что многие сделки могли носить бездокументарный характер, к обоюдному удовольствию участников. Тем ценнее редкие архивные находки, к числу которых принадлежит следующий документ:

«Секретно.

Снятие копий и выписок

категорически воспрещается.

Совет народных комиссаров СССР.

Распоряжение № 17681-рс

от 14 сентября 1942 г.

Москва. Кремль.

1. Обязать Управление государственных материальных резервов сдать Народному комиссариату внешней торговли на экспорт 400 карат мелких бриллиантов в сроки и ассортименте по указанию Наркомвнешторга взамен 400 карат алмазов, которые должен сдать НКВТ УГМР.

2. Обязать Народный комиссариат цветной металлургии сдать Народному комиссариату внешней торговли на экспорт изумрудов граненых 1000 карат и изумрудов кабошонов 3000 карат в сроки и ассортименте по указанию Наркомвнешторга.

3. Народному комиссариату финансов СССР и Народному комиссариату внутренних дел СССР оформить выдачу указанных ценностей из Гохрана.

Зам. председателя Совета народных

комиссаров Союза СССР А. Микоян.

Разослать: УГМР при СНК СССР, Наркомвнешторгу, Наркомцветмету, Наркомфину СССР и НКВД СССР»[139].

Этот документ стоит того, чтобы проанализировать его подробно. Вначале коснемся темы изумрудов. В июле 1942 года в составе Народного комиссариата цветной металлургии был создан Государственный горно-металлургический комбинат № 3, который начал добычу берилла (использовался как лигатура при производстве танковой брони) на Мариинском руднике на Урале. Попутно с добычей берилла извлекался изумруд, для обработки которого на комбинате имелась небольшая гранильная фабрика[140]. Так что с пунктом 2 цитируемого документа все понятно и прозрачно.

А вот пункт 1 вызывает вопросы. Откуда у УГМР взялись бриллианты — определить не сложно. Это результат деятельности «Торгсина»: УГМР (точнее, его предшественник — Комитет резервов при Совете труда и обороны) был одним из получателей скупаемых «Торгсином» у населения бриллиантов. А вот откуда у Народного комиссариата внешней торговли взялись «сырые» алмазы ювелирного качества? Куплены за рубежом? Но зачем? Бриллианты делать? И делать негде, и бриллиантов в кладовых Гохрана еще достаточно, СССР их уже 20 лет экспортирует, а все не кончаются. Для промышленности? Так для нее не ювелирные, а технические сорта нужны, и таких алмазов с избытком хватает — программа ленд-лиза уже работает. Из контекста документа ясно видно, что речь идет не о технических, а именно о ювелирных «сырых» алмазах, причем дорогих сортов.

400 карат «мелких бриллиантов» в документе четко эквивалентно 400 карат алмазов. Что такое «мелкие бриллианты» в 1942 году? В те годы еще не гранили так называемый индийский товар — алмазы массой от 0,01 до 0,15 карат, их однозначно относили к «техническим». Как мы помним, Г. Соломон в своих мемуарах называл «мелкими» бриллианты массой 0,5–5,0 карат, но это, конечно, перебор. Для чистоты эксперимента будем считать «мелким для 1942 года» бриллиант массой 0,11 карат — для получения такого бриллианта требуется «сырой» алмаз массой примерно 0,2 карата, чуть больше верхней весовой границы «индийского товара». Несмотря на отсутствие в те годы лазерной разметки и высокоточных гранильных станков, в принципе высококлассный огранщик мог такой бриллиант изготовить, но это уже было близко к пределу тогдашних технических возможностей (вопрос рентабельности даже не рассматриваем).