Кольцо Соломона - Джонатан Страуд

И иногда… иногда она видела свою мать — такой, какой запомнила ее навсегда, на одиннадцать застывших лет.

В тот вечер караван верблюдов остановился в тени песчаникового хребта. Набрали хвороста, развели костер. Начальник каравана, немного владевший магией, отправил бесов осмотреть скалы и сообщить, если вдруг кто-то появится поблизости.

Потом он подошел к Ашмире, которая сидела, глядя в огонь.

— Я вижу, ты все еще с нами, — сказал он.

У Ашмиры затекло все тело, она устала и измучилась от этих бесконечных дней в пустыне. Тем не менее она заставила себя улыбнуться.

— Ну а где же мне еще быть?

Начальник каравана был крупный, веселый мужик, широкогрудый, с живыми, блестящими глазами. Его присутствие несколько смущало Ашмиру. Он усмехнулся.

— А я каждый вечер проверяю, все ли тут люди, а не гули и не привидения. А то вот, говорят, как-то раз караванщик привел в Петру тридцать всадников, и стоило им миновать городские ворота, как пустые плащи всадников упали на землю, а начальник, обернувшись, увидел, что дорога на много миль усеяна костями. Всех людей сожрали, одного за другим, всех до единого!

Матери-стражницы тоже рассказывали Аншире эту историю, про купца из Мариба.

— Народные сказки, — ответила она. — Только и всего.

Караванщик достал свой оберег от джиннов и старательно позвонил в серебряные колокольчики.

— Ну, как бы то ни было, а бдительность не помешает. Пустыни — опасное место, и не все здесь такое, каким кажется.

Ашмира смотрела на луну. Луна превратилась в узкий полумесяц и ярко сияла над гребнем скалы. Девушку как будто ударили под дых, так худо ей стало от вида луны.

— Мы немало прошли сегодня, — сказала Ашмира. — Доберемся ли мы завтра до Иерусалима?

Караванщик устроил свое пузо поудобнее и покачал головой.

— Только послезавтра, и то, если все пойдет хорошо. Но завтра вечером уже можно будет расслабиться, потому что мы окажемся вблизи города. Никакие пустынные демоны не решатся напасть на нас под мудрым и добрым взором благого Соломона!

В пламени костра Ашмира видела горящие башни Мариба. Болезненный узел в животе лопнул.

— Доброго и благого? — процедила она. — Мне Соломона иначе описывали!

— В самом деле? — Начальник каравана вскинул брови. — И что же тебе о нем говорили?

— Что это жестокий захватчик, грозящий слабым народам!

— Ну, про него много всякого рассказывают, — согласился караванщик, — и, смею сказать, не все истории говорят в его пользу. Но в нашем караване много людей, которые думают иначе, чем ты: они едут в Иерусалим, чтобы воззвать к его милости или попросить его разрешить сложное дело. Что, не веришь? А ты у них спроси.

— Может, и спрошу.

Когда наступила ночь и пламя костра взметнулось высоко в небо, Ашмира разговорилась с человеком, который сидел у огня рядом с ней. Это был торговец пряностями, направляющийся в Тир, молодой, бородатый, тихий и любезный.

— Ты так молчалива, барышня, — сказал он. — Я от тебя за всю дорогу ни единого слова не слышал. Можно ли спросить, как твое имя?

Ашмира давно уже решила не называть своего настоящего имени и не упоминать, откуда она родом, и большую часть пути обдумывала, что отвечать, если спросят.

— Меня зовут Кирина.

— И откуда же ты едешь?

— Я жрица из храма Солнца в благословенном Химьяре. Я еду в Иерусалим.

Купец протянул ноги поближе к огню.

— Химьяр? Где это?

— В Южной Аравии.

На самом деле Химьяр был небольшим прибрежным царством к западу от Савы. Он был известен своими козами, медом и более ничем — отчего Ашмира и выбрала его. Она там никогда не бывала — и сомневалась, что на свете так уж много людей, которые бывали.

— Это же так далеко! Зачем же ты едешь в Иерусалим?

— Хочу повидать царя Соломона. Нашему царству нужна его помощь. — Ашмира похлопала ресницами и мило вздохнула. — Надеюсь, мне удастся добиться у него аудиенции!

— Ну, говорят, что царь Соломон ежедневно устраивает советы и выслушивает каждого, кто к нему приходит. — Купец прервался, чтобы как следует напиться из своего меха с водой. — Год назад двух крестьян, живущих близ Тира, постигла беда: их одолели вредители. Пошли к Соломону. Соломон послал демонов. Демоны истребили вредителей. И дело с концом. Вот что значит владеть волшебным Кольцом! Вина хочешь?

— Нет, спасибо. Так значит, он ежедневно устраивает советы? А как ты думаешь, меня туда пустят?

— О да! Такую хорошенькую девушку, как ты, пустят наверняка! — Он посмотрел в темноту. — Ну, раз ты едешь из самой Аравии, наверное, прежде ты тут не бывала…

Ашмира размышляла о том, что делать, когда она прибудет в Иерусалим. Она тотчас же отправится во Дворец и попросит допустить ее на завтрашний совет. Ее приведут к царю. И вот, когда она предстанет перед ним и все будут ждать от нее какой-нибудь униженной просьбы, она шагнет вперед, распахнет плащ и…

Нетерпение пылало у нее в груди жарким огнем, ладони чесались и зудели…

— Да, — рассеянно ответила она, — я никогда прежде не бывала в Израиле.

— Да нет, не в Израиле, а тут. — Купец указал на нависшую над ними скалу. — В этом месте!

— Нет, никогда.

— Ага! — Он улыбнулся. — Вон, видишь, на том уступе одинокий каменный столп? Он весьма знаменит. Знаешь, что он такое?

Ашмира встряхнулась, посмотрела наверх. Столп и впрямь был необычный: каменные слои выглядели выпуклыми и искаженными, на вершине торчали какие-то странные выступы. В последних лучах заходящего солнца, алыми потоками омывавших его бока, могло показаться, что это…

— Так вот, говорят, что это ифрит Азул, — сказал купец. — Он был рабом Соломона в ранние годы его правления. Пытался уничтожить волшебное Кольцо — по крайней мере, так рассказывают, — и вот тебе результат. Обратился в камень и с тех пор так и стоит! — Он отвернулся и сплюнул в огонь. — Ну, оно и к лучшему. Погляди, какой он был здоровенный! Добрых двадцать пять футов!

Ашмира во все глаза смотрела на мрачный столп. Она вдруг почувствовала какое-то онемение в костях. Девушка передернула плечами: ночь внезапно показалась особенно зябкой. Скала вздымалась так высоко! Она, казалось, уходила к самым звездам. И что это? Неужто среди теней на вершине проступают черты огромного, сурового лица?..

Нет. Ветер и песок сделали свое дело. Разобрать выражение лица на неровной поверхности скалы было уже невозможно.

Ашмира плотнее закуталась в свой плащ и придвинулась ближе к огню, не обращая больше внимания на расспросы купца. Ее живот сделался как вода, зубы во рту, казалось, расшатались. Яростное возбуждение оставило ее сердце, как будто потушенное гигантской рукой. Она внезапно осознала, что именно намеревается сделать. Масштабы этой безликой скалы, гигантского демона, обращенного в камень, заставили ее понять то, чего не могли донести до нее все истории, которые рассказывали ей вечерами у огня: сколь велико могущество человека, носящего Кольцо.