Лиат. Сожженная льдом - Ульяна Соболева

— За твоего отца и Барата, моего брата. За мой народ, который сейчас оказался в плену у безродного инкуба из-за этой продажной девки Аша! Мы должны заставить их сожалеть о содеянном.

Ванитас кивнул, молча любуясь тем, насколько восхитительным стало лицо Эльфийки. Сейчас, когда она источала самый настоящий гнев и жажду мести. Ванитас не испытывал ничего подобного, конечно. Ему давно было плевать на отца и других своих родственников, убитых Ашем или его детьми. Ему было плевать на эльфов. Будь его воля, он бы истребил весь эльфийский народ, ну или, как минимум, их мужчин всех возрастов и старух. Женщин бы он, пожалуй, оставил, чтобы те ублажали его и солдат. Ванитас жаждал только одного — власти. Он должен стать во главе Мендемая. Он должен заставить всех склонить головы перед истинным правителем Ада.

*1 — Ванитас. Сын Берита. Верховного демона родного брата Аша Абигора (прим авторов)

Глава 11

Глава. Ванитас. Арис

— То есть ты хочешь сказать, что жалкая горстка повстанцев сейчас двигается к столице?

Ванитас смотрел поверх головы съёжившегося вампира, думая о наглости зарвавшегося инкуба.

— Да, господин, только там далеко не горстка. Они собирают по дороге всех обозлённых на действующую власть, всех, кого Аш и его союзники притесняли и сгоняли в подземелья или в горы.

— Одного только войска этих низших, — мелодичный голос Айалы разнесся по широкой, разветвленной вглубь пещере, колокольчиком, Ванитас усмехнулся, когда её аккуратный носик презрительно сморщился, а зеленые глаза сощурились, — этих убогих нагов, обиженных самой природой, — и эльфами, не договорила она, но об этом знали все присутствующие, — достаточно, чтобы принести нам большие проблемы.

Глаза вампира распахнулись в неверии, он резко дёрнул головой вправо, жадно разглядывая эльфийку потрясающей красоты, подошедшую вплотную к Ванитасу. Демон мог покляться, что несчастный никогда не видел настолько близко чистокровных эдьфов. Вот кому не мешали различные природные аномалии поистине наслаждаться прекрасными телами эльфов, так это кровопийцам. Эти твари в полной мере могли сношаться с представителями любой расы. Возможно, потому что сами в подавляющем большинстве случаев не могли продолжать свой род естественным путём.

— Это если они, конечно, решат выползти из своих нор.

Ванитас снисходительно посмотрел на Айалу, мысленно отетив, что нежно-изумрудное платье, скроенное по фигуре и имевшее полупрозрачный короткий шлейф, тащившийся вслед за степенно ступающей хозяйкой, невыносимо сочеталось с её заблестевшими в темноте подземелья глазами. В паху вновь отчаянно заныло. Как будто не полчаса назад он имел её в своей импровизированной спальне.

— О, мой господин, — Айала медленно облизнула губы, зная, как ведёт от этого простого действа демона, — в моем народе принято говорить, что, имея дело с нагами, нельзя выпускать палку из рук. Эти твари — самые подлые, самые мерзкие, но в то же время одни из самых хитрых существ на свете. Они долгие века находятся в подчинении у высших созданий, — это она имела в виду свою расу, улыбнулся Ванитас, — любая, даже самая призрачная возможность отомстить нам или же попробовать вырваться из их душных нор, любое, даже самое невероятное обещание, подкреплённое пусть жалкими, но всё же победами отпрыска Фиена, способны сделать из этих безногих самых послушных воинов.

— Мой господин, — вампир подал голос, склонив голову, — говорят, войско нагов невозможно заметить, пока они не решат показаться сами.

— Убогие зачастую проползают весь путь до поставленной цели под землёй, являясь перед врагами непосредственно перед самим нападением, — Айла недовольно нахмурилась, — словно песочные живые статуи они резко возникают из-под земли, размахивая своими острыми мечами, отравленными собственным ядом.

Ванитас склонил голову набок, задумавшись.

— Значит, на стороне выродка несколько десятков повстанцев-демонов, возможно, десятки нагов…

— Сотни, мой господин, — голос Айлы слегка дрожит. Она понимает, что эта информация не огорчит, но способна разозлить демона, — две-три, возможно даже, пять сотен нагов.

— Как ваша семья позволила этим презренным тварям так сильно разрастись.

Раздражение, проявившееся в голосе демона, было настолько острым, что вампир и стража, стоявшая за его спиной, невольно поёжились. Одна только женщина гордо вздёрнула подбородок кверху, медленно шагнув к нему.

— Это политика Барата, мой дорогой супруг. Мой отец и дед столетиями уничтожали убогих ползучих, самых выносливых и сильных использовали, как рабочую силу, даром что у них не было ног, чего стоили эти могучие хвосты и мускулистые руки! Достаточно было двоих нагов, чтобы везти мою карету, снаряжённую доверху, по пескам пустыни. Однако, мой брат…мой глупый брат, дорвавшись, до власти решил, что поголовье этих тварей надо не сокращать, а приумножить, чтобы использовать их не только, как тягловых животных, но и как прислугу во всех сферах нашей жизни. Ещё наш дед запрещал иметь в одной семье нагов более одной женщины. Стоило вылупиться новорожденной девочке, всех остальных женщин в семье, включая вылупившихся после нее девочек, убивали, оставляя только мать, которая воспитывала дочь до тринадцати лет и которая больше не имела права беременеть и нести яйца. А их мужчины моногамны, — Айла улыбнулась, отведя взгляд в сторону, — и они неспособны иметь потомство с другими расами. Муж убитой, как правило, не выживал, предпочитая отравиться ядом лучшего друга. Презренные слабые создания.

— Которые, тем не менее, сейчас могут составлять внушительную силу. Внушительную разъярённую на эльфов силу, стоит выблядку Фиена обещать ваши территории нагам.

— Мой господин зря волнуется. Айла всего лишь желает предупредить его о том, что не стоит недооценивать войско повстанцев. Но воины самого Ванитаса, воины эльфов, когда они поймут, что я, их единственная и настоящая принцесса, жива и готова бороться за власть, они гораздо сильнее, гораздо опытнее всех тварей, которых только и способен собрать вокруг себя жалкий инкуб.

* * *

— Охренеть! Просто охренеть! Я говорил, что почти готов влюбиться в тебя, мой господин?!

Рамгар с восхищенем оглядывался вокруг, кончики его ослегка заострённых чёрных ушей, проглядывавших сквозь волосы, слегка подрагивали, пока полукровка с открытым ртом вертел вокруг себя головой.

— Ты говорил, что влюбился в него ещё на том мосту, когда господин чуть ли не с руки кормил самого левиафана, — Логр опустился на корточки и приложил руку к земле, — Мать моя демонесса, реально как землетрясение небольшое!

— Ну значит, сейчас я просто по уши в тебя, мой господин! Арис, ты просто не можешь оставить мою любовь и восхищение безответными и жениться на другой!

Пантера повернулся ко мне и поиграл бровями, артистично схватившись огромной ладонью за грудь.

— Хватит паясничать, клоуны — не получилось скрыть улыбку от разговора этих двоих придурков, — лучше наслаждайтесь тем, что увидите.

Тихое