Бездыханные ІІ - Кон Айзель

двумя руками и зарылся носом в мои волосы. — А ты хотела бы их снова увидеть?

Я задумалась.

— Не знаю. Понимаешь, я, конечно же, осознаю то, что у них была важная причина, для того чтобы оставить своего ребенка, но я все равно обижена. Я не помню, сколько времени ждала их возвращения у окна в гостиной, сколько раз плакала по ночам, тем самым не давая спать бабушке. А сколько раз я втайне от нее звонила домой, чтобы услышать мамин голос, но на том конце провода меня ждали лишь длинные гудки. И ни письма, ни какого либо сообщения от них я не получала. И тогда я замкнулась в себе. У меня сформировалась травма брошенного ребенка. Знаешь, каково это, выступать на утреннике в школе и, рассказывая стих, плакать оттого что в толпе родителей в зале не можешь найти своих? А на Рождество, когда всем детям подарили подарки, и они бегут отдавать их матерям и отцам, чтобы те подержали их, пока вы будете водить хоровод, а ты стоишь с этим чертовым пакетом конфет и не знаешь, куда его деть, так как бабушка всегда на работе, и редко когда может прийти к тебе в школу? А знаешь, каково это, под насмешливые взгляды одноклассников, стоять и выслушивать, как тебя ругает учительница рисования, так как ты не смог сделать задание и нарисовать портрет своей семьи? А почему? Да потому что ты, рисуя, всегда начинал плакать и пачкать бумагу слезами, потому что не можешь вспомнить, какого цвета глаза у твоего отца! А знаешь, каково это, на день матери, когда все мамы собрались в классе на праздник, то тебе некому вручить эту клятую самодельную открытку с цветком и ты, рыдая, рвешь ее к чертям, от чего тебя потом ругают?! Да вспоминая все это, я не то, что не хочу их возвращения, я даже не хочу знать, живи ли они еще, или нет!

Я не заметила как, говоря все это, привстала и теперь нависала над Крисом. Жгучая боль опять начала заполнять грудь. Парень на мои откровения ничего не ответил, а только прижал меня к себе и поцеловал в лоб.

— Не знаю почему, но я жуть как хочу увидеть твою самодельную открытку с цветочком, — заявил он через минуту.

Я прыснула от смеха и легонько стукнула его кулаком по плечу. Не знаю как, но даже самой глупой фразой у Криса получается разрядить обстановку и избавить меня от переживаний и боли. Эта его черта нравится мне больше всего. Момент, и все обиды забыты, все волнение улетучено, все напряжение снято. Остается только покой, вечный и не подвластный времени.

Глава 7

«И будьте ненавидимы всеми за имя мое; протерпевший же до конца, спасется…»

От Матвея (гл.10;22)

Моя совместная жизнь с Крисом продлилась три дня. В субботу я заставила его выполнить свое обещание и помочь мне сделать генеральную уборку в доме, хотя парень ныл, что с этой уборкой он уже второй раз не может нормально поиграть в «сталкера». Мы вынесли и постирали все ковры, помыли окна, выкинули ненужное, перебрали вещи в чулане, отремонтировали сломанную мебель, в общем, сделали из моего дома куколку. Я осталась довольна проделанной работой.

Не считая работы в пятницу, по вечерам я так же ходила на стадион, не так побегать, как повидаться с Гримом. Не знаю почему, но он меня зацепил, то ли своей музыкой, то ли своим непонятным стилем и этими солнечными очками. Они были на нем всегда. Мы много разговаривали и пели под гитару. Оказывается, Грим приехал сюда по поручению своего старшего брата. Тот велел привезти ему какую-то вещь, какую достать можно было только тут. Интересно, что это за вещь, за которой молодой парень летел через весь океан? Но, видя, что Гриму как-то с неохотой об этом говорить, я решила не спрашивать его об этом. Как я заметила, он вообще не любит, когда ему задают вопросы. Поэтому я старалась просто отвечать на то, что спросит он. И мы оба оставались довольны.

Крис как-то тоже захотел пойти со мной, но я, зная, какой он собственник, решила отговорить его от этого, сказав, что там будет скучно. Он только пожал плечами и согласился. О Гриме я ему так и не рассказала.

В понедельник утром, перед школой, к нам забежал Рейн и сказал, что Мелори удалось избавиться от краски на волосах, и она успокоилась, так что Крис уже может возвращаться домой. Эта новость меня, к моему же удивлению, не обрадовала. Оказывается, за три дня я уже привыкла к вечному обществу парня, и мне это понравилось. Кажется, Крис тоже не слишком был рад этой новости, но и жить он у меня долго не может потому, что если это всплывет наружу, многие не поймут и поползут ненужные слухи. Так что выбора не было.

Но долго грустить из-за этого мне не дали — в школу вернулась Вайлет.

На третьем уроке я не выдержала пристального взгляда излучавшего ненависть, направленного мне в спину, и попросилась выйти. В уборной я, чтобы хоть немного привести мысли в порядок, ополоснула лицо водой. Внезапно дверь скрипнула, и в туалет кто-то зашел. Подняв голову от умывальника, я увидела причину моего волнения.

— Чего тебе? — спросила я Вайлет, стараясь придать голосу угрожающий тон, но это не подействовало.

Вместо ответа девушка прошла мимо меня, заглянула во все кабинки и, удостоверившись, что мы одни, заговорила:

— Да я вот не могу понять, какого черта ты тут вообще делаешь?

Я ухмыльнулась.

— Могу задать тебе тот же вопрос.

— Это не твое дело, — прошипела она, прищурившись.

— Могу ответить так же.

— Ого, моя школа! — внезапно прозвучал в голове довольный голос Лилит.

И правда, сейчас я говорила в точности, как и она. Это меня немного насторожило.

Вайлет цокнула языком и подошла ближе.

— А еще меня интересует, как это ты смогла перетащить на свою сторону тех двух парней: Локки Сальмори и Кристофера Сернари? Хотя в одном из них я тоже ощущаю странную силу.

— Крис Сернари, — поправила я её. — Это не твое дело. Тебя вообще не должно тут быть.

Вайлет засмеялась.

— Это мы еще посмотрим, кого тут не должно быть.

И, сказав это, она резко дернулась в мою сторону. Благодаря Лилит, которая сообразила в чем дело и за секунду до этого крикнула «берегись», я успела отойти вправо, так