Хафиз и султан - Самид Агаев

– У меня были неприятности из-за твоего прошлого визита, – понизив голос, сказал начальник тюрьмы.

– А кто стукнул про меня?

– Судья Казвини. Я получил приказ отправить вазира в Марагу, – продолжал начальник. – Но следом мне доставили другой приказ – казнить его.

Побледнев, Али посмотрел на Рамиза. Тот развел руками.

– Я могу сказать, что с тобой будет, если ты пустишь к нему палача, – заговорил Али, – хорезмийцы рано или поздно уйдут. Тогда тебе придется уйти вместе с ними, табризцы тебе этого не простят. Шамс ад-Дин для них – отец родной.

– Я не такой дурак, как ты думаешь, – ответил Рамиз. – Я отправлю его под конвоем в Марагу. Но там его должны казнить, вместе с ними поедет курьер, у которого будет приказ о казни. Шараф ал-Мулк не хочет этого делать в Табризе, зная его авторитет в городе, опасается народных волнений. Хорезмшах усмиряет грузин, в городе всего лишь один гарнизон шихны.

– Покажи приказы, – попросил Али.

Сахиб ал-хасс полез в сундучок и извлек оттуда два свитка бумаги. Изучив оба, Али сказал:

– Приказ о пересылке в Марагу датирован более ранним числом.

– Естественно, умник. Это я и сам знаю.

– Исполни сначала первый.

Что это изменит?

– Многое. Скажешь, что ты уже исполнил первый приказ, когда получил второй. А курьера задержи. Кто поставит тебе в вину твое старание.

– Но они пришли в один день.

– Кто это может утверждать?

– Пожалуй, никто, – задумчиво произнес Рамиз.

– Тебе предоставляется случай явить свое благородство.

– Слушай, ты кто такой? Ходишь здесь, благородству меня учишь, – возмутился сахиб ал-хасс.

– Я твоя совесть, – скромно заметил Али.

– Послушай, дай мне работать, у меня есть своя совесть, жить не дает.

– А с отправкой помедлить нельзя? – спросил Али.

– Поздно об этом говорить.

– Что значит поздно? – холодея от ужаса, закричал Али.

– Я его уже отправил в Марагу, – ухмыляясь, сказал сахиб ал-хасс. – Вчера еще.

– Что же ты мне сразу не сказал, комедию устраиваешь? Что ты мне морочил голову столько времени?

– Все, что я мог сделать для вазира, я сделал, боюсь только, что это ненадолго отсрочит его гибель. Сегодня выезжает курьер с приказом о казни. Поторопись, если можешь что-то сделать для него.

Али лихорадочно соображал, вникая в сказанное.

– Удивительно, как быстро рушится то, что казалось незыблемым. – вновь заговорил сахиб ал-хасс. – Всесильный Шамс ад-Дин, которого даже Узбек побаивался, сидит в тюрьме, он подвергнут штрафу в сто тысяч динаров бербери [72]. Дом его конфискован. Кстати, ты слышал, что его дочь с помощью какого-то гуляма расправилась с двумя хорезмийцами, одного убила, а второго связала. Шихна объявил ее в розыск.

– Надо же, – удивился Али. – Кто бы мог подумать?

Рамиз внимательно поглядел на него, поскреб бороду, но ничего не сказал.

– Да храни тебя Аллах, – искренне пожелал ему Али и ушел.

Выйдя из здания тюрьмы, Али посмотрел по сторонам, выискивая Йасмин. Девушка наотрез отказалась остаться одна в деревне и теперь сидела в толпе просителей под тюремной стеной. Али подошел к ней и сел рядом. Долго молчал, чувствуя на себе нетерпеливый взгляд Йасмин.

– Ты ждешь расспросов? – сказала девушка.

– Нет, просто не знаю, с чего начать, – тяжело вздохнув, ответил Али.

– Что случилось, говори же, не рви мне сердце, что с отцом? – она повысила голос, и сидящие вокруг люди стали оглядываться на них. Али схватил девушку за руку, сжал ее, говоря:

– Тихо, прошу тебя, с ним все в порядке. Он жив и здоров, только…

– Что только?

– Его здесь нет.

– Я убью тебя сейчас, – гневно произнесла Йасмин. – Ты можешь говорить связно? Где он?

– Его отправили в Марагу.

– Почему?

– Пойдем, я скажу тебе по дороге.

– Почему не здесь?

– Ты привлекаешь внимание людей, сейчас нам это ни к чему.

Али поднялся, помог встать Йасмин.

– Сынок, – обратилась к нему женщина, – ты ведь из тюрьмы сейчас вышел. Будут сегодня передачи принимать?

– Не знаю мать, иншааллах [73] будут, – ответил Али.

– Не знаешь? Жаль. А у вас кто сидит?

– Отец.

– А-а, храни его Аллах.

– И твоих родственников пусть Аллах хранит, – пожелал Али и двинулся прочь, увлекая за собой девушку.

– Порадовать мне тебя нечем, – начал Али, когда они отдалились от людей. – Твоего отца отправили в Марагу…

– Зачем? – перебила его Йасмин, – Говори правду.

– … Там его должны казнить, – без обиняков ответил Али. – Имущество его конфисковано. На него наложен штраф в размере ста тысяч динаров бербери.

Йасмин после этих слов сделала несколько шагов в сторону и опустилась на землю. Плечи ее затряслись от рыданий. Али остановился возле нее, растерянно оглянулся. Улица была многолюдна, и они привлекали внимание. Али присел рядом, но утешать ее не стал, это было бесполезно. Он попытался заглянуть в ее лицо, мокрое от слез.

– Ты плачешь, как девчонка, – жестко сказал он. – Возьми себя в руки, ты в мужской одежде, это вызывает подозрение. Я тебе еще не все сказал, ты объявлена в розыск, тебя ищут за убийство солдата. Если мы сейчас попадемся на глаза хорезмийцам, нам конец.

– Я его не убивала, – всхлипывая, сказала Йасмин. – Это ты его убил. Почему меня ищут?

– Но они же этого не знают, – заметил Али.

– Как умно, – бросила Йасмин, но всхлипывать перестала.

– За что его хотят казнить? Он ничего плохого не сделал.

– Его обвинили в том, что он готовил заговор против хорезмшаха.

– Но это неправда.

– Правда, неправда, кто в этом будет разбираться? Твой отец мешал Шараф ал-Мулку грабить город, и вазир, видимо таким образом, решил его устранить.

Глаза Йасмин смотрели на Али.

– Что? – спросил он.

– Заклинаю тебя всем, что для тебя свято, помоги мне спасти отца. Я знаю, ты можешь это сделать, – с мольбой произнесла девушка.

– Почему ты так решила? – спросил Али. От этих слов у него забилось сердце.

– Ты умный и смелый.