Не отступать и не сдаваться - Алим Онербекович Тыналин

все такой же. Медлительный, спокойный, как слон.

Я махнул.

– Сцепились из-за пустяка. Ничего, я им еще наваляю.

Мы прошлись еще немного и договорились встретиться завтра на тренировке. Время уже было вечернее, на улицах быстро темнело. А мне еще надо заглянуть к Черному ворону и успеть домой. Да и Лену тоже надо увидеть. Я побежал на остановку и успел запрыгнуть в уходящий трамвай.

Скопление одноэтажных домов, где жил тренер, встретило меня темнотой и лаем собак. Все, как обычно.

Под ногами хрустел снег. Днем в поселке расчистили дорогу. Хорошо хоть не буду утопать в сугробах, как вчера и сегодня утром.

Дом Черного ворона мрачно темнел в полумраке. Ни одного огонька в окошке. Как будто все его жители вымерли.

Я прошел через засыпанный снегом двор, отодвинул лопату для уборки снега, не стал стучаться и толкнул дверь. Прошел по темному коридору.

Тепло, уютно, пахнет мясным бульоном. Вон, на кухне мерцает тусклый свет.

– Егор Дмитриевич! – позвал я. – Это я пришел, Виктор Рубцов. Вы меня слышите?

Никто не отозвался. На какой-то миг я подумал, что старик уже усоп. Лежит на полу кухни, оцепеневший взгляд вперил в потолок. Я осторожно подошел к комнатушке, заглянул внутрь.

Никого. Кухня пуста.

В это мгновение меня хлопнули сзади по плечу. Я вздрогнул и обернулся.

Передо мной стоял Черный ворон. Сам ростом невелик, руки длинные. Черные зрачки в глазах нереально огромные, будто цветные контактные линзы вставил. Хотя какие линзы в 1971 году?

– Ты чего вламываешься? – проворчал дед. – Лопату видел на входе? Убери снег со двора.

Эх, а я, наивный, рассчитывал на суп и горячий чай! Ничего не попишешь, пришлось идти наружу и до устали махать лопатой.

Где-то через час я вернулся в дом Касдаманова. Одежда под курткой взмокла от праведных трудов, от меня шел пар. Теперь я надеялся на ужин, тем более что старик как раз сидел и хлебал суп из тарелки. Но нет, он указал мне на коридор.

– Куды садишься? Ты сейчас хорошенько размялся, давай, приступай к тренировкам. Пошли, будем отрабатывать защиту.

Он облизал ложку, бросил в тарелку, смахнул со стола бутерброды с колбасой и сыром и погнал меня вперед. В зале я сначала поработал с легкой грушей, чтобы Черный ворон проверил мою скорость. Старик остался недоволен.

– Ты двигаешься, как мешок, набитый редиской, – проворчал он, жуя бутерброд. – Можешь пошевелиться?

Запах колбасы и ароматного хлеба сводил меня с ума. Я постарался забыть о нем, сосредоточился на груше.

Тренировка длилась еще два часа. Я чуть ли не валился с ног от усталости. Наконец, Черный ворон смилостивился надо мной. Отвел, полумертвого, в кухню и угостил наконец ужином. Я хрумкал так, что за ушами трещало.

– Кстати, Егор Дмитриевич, – пробурчал я с набитым ртом. – Меня позвали на еще один турнир. Выступать от нашего техникума. За это дали свободное посещение.

– Пригласительный видел? – спросил дед невзначай.

Старик глядел на печку. Казалось, гудящий огонь полностью завладел его вниманием. Но я вдруг почувствовал, что он спрашивает это неспроста. Поглядев в хитро сощуренные глаза, я догадался о том, что случилось.

– Так это вы устроили? Как вам удалось?

Только теперь Черный ворон повернулся ко мне.

– У меня ученики и друзья в самых разных сферах остались. Тем более в сфере бокса. Так что это было нетрудно.

Во дает старичок. Я в очередной раз убедился, что слухи о его влиятельности нисколько не преувеличены. За один день выправил мне свободное посещение занятий.

– Только директор поставил условие, – вспомнил я и даже перестал жевать. – Требует, чтобы я выиграл хотя бы бронзу. Иначе отчислит.

Егор Дмитриевич налил себе горячего чаю в граненый стакан, бросил кусок сахара.

– Ну, а ты чего?

Я пожал плечами и снова принялся за суп.

– Ну, а я не знаю, получится или нет.

Трах! Старик шваркнул по столу кулаком. Глаза пылали, морщинистое лицо исказилось в гримасе.

Пошарил по столу, схватил стакан, швырнул в стену. Осколки и остатки горячего чая разлетелись по кухне. На полу лежал толстый кот, на него брызнули капли кипятка. Зверь с визгом вылетел в коридор.

На стене осталось темное пятно. Вниз потекли остатки жидкости.

– Я тебе что говорил сегодня? – заорал Черный ворон. – Ты для чего пришел? Чтобы сомневаться в победе? Тогда иди на хрен отсюда и не трать мое время зря!

Я сидел и хлопал глазами. Чего это он так возбудился?

– Эм-м, Егор Дмитриевич, конечно, я нацелен на победу. Я уже думал на эту тему. Это даже к лучшему. У меня не осталось иного выхода, кроме как занять призовое место.

– Не призовое, а первое! – все еще сердито сказал старик, хотя было видно, что он остывает. – Вот скажи мне, о чем ты подумал в ту секунду, когда директор высказал тебе это условие?

Я старался говорить осторожно и взвешенно.

– Подумал о том, что мне несдобровать дома, если меня отчислят из техникума.

Касдаманов кивнул.

– Испугался, значит. Поражения и его последствий.

Я тоже кивнул, медленно и осторожно.

– Если бы не такая угроза, я бы не переживал. Это было бы обычное для меня соревнование. А тут задумаешься поневоле.

Внезапно Черный ворон перестал хмуриться. Наклонился и поманил меня пальцем.

– Видать, ты еще не вкурил до конца мою теорию насчет страха. Вот, смотри сюда.

Я приготовился слушать.

– Я уже говорил, что страх – это естественное состояние личности, – сказал дед таким тоном, будто вещал не на тесной кухне, а с кафедры МГУ. – Не надо его прятать или стыдиться. Наоборот, надо вытащить и рассмотреть страх поближе. Ты сразу увидишь, что страх иллюзорен.

Он поднял указательный палец. В печи трещали дрова. За окном выли и лаяли собаки.

– В первую очередь, чтобы стать чемпионом, у человека должно быть желание, – продолжил Касдаманов. – Страстное желание. Способное все преодолеть. Это как всепожирающее пламя в таежном лесу. Ты бывал в тайге? Так вот, такой пожар нельзя остановить. Он сжигает человека изнутри, если не выходит наружу.

Указательный палец перестал тыкаться в потолок, опустился и нацелился на меня.

– А еще это пламя надо разбудить. В тебе сейчас просто искра есть. Которая может разгореться в огромный пожар. А может и потухнуть. И все препятствия, все страхи, что попадаются на твоем пути, стараются эту искру потушить. Бабы вот эти, приятели, родители… Они все готовы погасить твой огонь. И с удовольствием сделают это. Знаешь, почему?

Последний вопрос он задал тихо. Заговорщицки. Я подумал и неуверенно протянул:

– Потому что заботятся обо мне и