Идеальный мужчина - Джорджет Хейер

Было бы фатальным проникнуться к нему чувством нежности, а самым разумным — избегать его компании. Так как в сложившихся обстоятельствах подобное исключалось, то оставалось только поддерживать видимость холодной дружбы. Поэтому Анкилла ответила со всей доступной ей выдержкой:

— Да, и вне всякого сомнения, с вашей стороны поступить так было бы благоразумно. Ваше присутствие развлечет Тиффани больше, чем мое.

— Ох, помимо этого, у меня есть и другая причина желать такой прогулки.

Подняв брови, она спросила с легким недоумением:

— Вот как?

В его глазах появился обескураживающий блеск.

— Четверо более благоприятное число, чем трое, не так ли? — лукаво предположил он.

Анкилла согласилась, скривив, однако, губку. Сэр Вэлдо, должным образом отметив это обстоятельство, продолжал расписывать, не жалея красок, преимущества включения в группу еще одного джентльмена, приводя в доказательство такие доводы, что мисс Трент при всем желании не могла уже сохранять невозмутимый вид. Он был прерван в своих усилиях сокрушить ее оборону появлением на сцене Тиффани, которая, танцуя, выпорхнула на террасу в сопровождении Джулиана и Кауртни и заявила, что число участников поездки увеличивается с четырех до шести человек.

— Мы решили отправиться в Кнэрсборо в пятницу, — провозгласила она, светясь от восторга. — Получится почти настоящая кавалькада — и это будет так здорово! Лиззи Колебатч тоже поедет с нами, ну и, само собой, Кауртни — тоже. А как насчет вас, сэр Вэлдо?

Это было произнесено таким чарующим голоском и с такой трогательной улыбкой, что он не мог не подумать: неудивительно, почему Джулиан взирает на нее с неприкрытым восхищением.

— Благодарю за предложение и с радостью его принимаю, — ответил сэр Вэлдо.

— Мисс Колебатч! — Анкилла не смогла сдержать своего изумления и даже попятилась. — Тиффани, я не думаю, что леди Колебатч позволит ей подобное!

— Она согласна! — заверила Тиффани с серебристым смехом. — Линдет и Кауртни смогли ее убедить, пообещав, что вы непременно будете с нами, мисс Трент, наш дорогой дракон-охранник!

— Да, но я совсем не то имела в виду, — возразила Анкилла. — Мисс Колебатч до того не выносит жары, что я не сомневаюсь, ее мама будет категорически против. Отдает ли она себе полностью отчет, куда именно вы собираетесь отправиться?

Ее убедили и в этом, но, хотя санкция леди Колебатч сделала все дальнейшие возражения со стороны Анкиллы бесполезными, на душе у нее от этого легче не стало. Леди Колебатч была вялая, добродушная женщина, слишком потворствующая тому, чтобы ее дети руководствовались своим разумом, но Анкилла знала, как быстро может хватить Элизабет тепловой удар, и стала желать, чтобы эта поездка никогда и не замышлялась. Кауртии пребывал в уверенности, что все закончится благополучно, так как компания собиралась отправиться в путь на рассвете и прибыть в Кнэрсборо еще до полудня; а Тиффани весело заявила, что Лиззи не выносит зной только из-за того, что у нее краснеет кожа.

Затем трое самых молодых участников перешли к обсуждению предстоящего маршрута, часа, когда приступят к сборам, и прелестей местных гостиниц. Причем Джулиан приглашал всех собраться на завтрак в «Кроун-энд-Белл», а Кауртии доказывал, что самая лучшая гостиница — «Бэй-Хорс».

— Пусть будет по-твоему, — сдался Джулиан. — Ты местный и должен знать лучше меня. А не пригласить ли нам за компанию и мисс Чартли? Как ей поправится наша идея?

— Пэтинс? Боже милостивый, нет, конечно! — воскликнула Тиффани. — Как тебе в голову могло прийти такое?

— Ты о том, что это ей, возможно, не понравится? Но она отличная наездница и, я знаю, любительница посещать исторические места. Так мне она сама говорила.

— Сама? Когда? — накинулась на него Тиффани.

— В Киркстале, когда мы бродили по развалинам. Она знает почти столько же, сколько ее отец. Так почему бы не пригласить Пэтинс отправиться вместе с нами?

Мисс Трент впилась ногтями в кожу ладоней. Она очень не хотела, чтобы Тиффани заполучила в свои сети Линдета, но еще больше боялась вызвать необузданную вспышку ее гнева. Раз уж Кауртни оказался единственным достигнувшим совершеннолетия мужчиной, на преданность которого Тиффани не рассчитывала и любви которого не добивалась, то она не возражала против включения в состав компании мисс Колебатч. Но то, что ее поклонник осмелился выказать интерес к другой леди, не могло не вызвать в груди самолюбивой девушки бурю ревности и ярости. С милой улыбочкой, так хорошо известной всем в ее семье, она произнесла:

— Вот как? Тебе она что, нравится?

Он взглянул на нее с легким удивлением:

— Да. То есть она мне нравится, конечно! Она должна нравиться всякому.

— Ну, если тебя тянет к скучным девушкам! — бросила Тиффани, пожимая плечами.

— Ты считаешь ее скучной? — изумился Джулиан. — Мне она такой не показалась. Возможно, слишком скромна и ненавязчива, но уж никак не скучна! Да и в уме ей не откажешь.

— О, у нее тьма достоинств, она сама добродетель! Что до меня, то нахожу ее невыносимо скучной. Впрочем, не обращайте на меня внимания! Давай приглашай ее! Могу предсказать, что она выложит тебе всю подноготную развалин.

Даже Джулиан не мог ошибиться в подлинном значении ее улыбки — столько в ней скрывалось яда. Мисс Трент увидела на его лице выражение легкого шока и решила, что не может больше позволить подопечной раскрывать перед юношей свою подлинную сущность. Поэтому срочно вмешалась:

— Боюсь, приглашать ее бесполезно, сэр. Я о мисс Чартли. Мне доподлинно известно, что миссис Чартли никогда не разрешит дочери принять участие в столь долгом и изнурительном предприятии. Более того, я и сама уже начинаю сомневаться, а стоит ли и нам тоже пускаться в такую даль.

Такая измена общему делу вызвала переполох и возмущение. Мисс Чартли тут же была забыта. Все бросились убеждать мисс Трент в необходимости поездки, осыпая ее упреками в трусости и призывами взять свои слова обратно. А Джулиан вскоре получил от Тиффани исчерпывающее объяснение столь неожиданной вспышке ее темперамента и полностью успокоился. Она так убедительно все объяснила, что он еле сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия и не прогнать поцелуем ее огорченный взгляд. Теперь он прекрасно понимал Тиффани. Действительно, это очень тяжело, если тебе постоянно ставят в пример Пэтинс Чартли. Раскаяние девушки в содеянном казалось настолько искренним, что к тому времени, когда Джулиан собрался уходить, он уже успел убедить Тиффани не только в том, что в случившемся пет ни малейшей ее вины, но и в том, что ему нет никакого дела до того, отправится или нет Пэтинс с ними в Кнэрсборо. Позже он постарался обелить ее и в глазах кузена, чтобы у того не осталось ни малейших сомнений на этот счет, и вовсе не потому, что Вэлдо каким-то образом коснулся случившегося, а скорее именно из-за его упорного нежелания возвращаться к этой теме. Он робко начал сам: