(Не) тот ребенок - Артелина Грудина

— This is our time, No turning back! (Это наше время, нет пути назад!) — повторила я за солисткой и как сумасшедшая принялась совершать прыжки одни за другим, а когда силы почти покинули меня, закончила номер вращением, опустившись на лед.

Он согревал меня, дарил силы, принимал назад. Только переживший расставание с самим собой способен понять, что я чувствовала в эти минуты единения.

Домой возвращалась другая я. Нет. Я не обрела смысл жизни, не разработала план на следующие десять лет, но когда вновь позвонил Лешка, я нашла в себе силы принять звонок.

– Привет. Ты наконец-то подняла трубку. — голос мужа звучал устало.

– Привет, Леш. Как ты там? — я присела на лавку и грустно улыбнулась. Часть меня безумно скучала и рвалась к родному человеку.

– С ума схожу. — вздохнул мужчина и я уверена, что говоря это Лешка хмурился. У меня даже рука дернулась разгладить его брови и поцеловать в лоб. Контрольный поцелуй, как называл его муж. После этого невинного порыва, Лешка всегда улыбался, несмотря на все тяжкие думы, которые его мучили. Просто универсальное средство, которое увы сейчас не доступно.

За эти годы мы так хорошо друг друга выучили, притерлись, срослись, что сейчас приходилось резать по живому.

– Юль, возвращайся. — тихо попросил муж. — Мы справимся, малыш, обещаю.

Я закусила губу, чтобы не расплакаться. Как бы мне хотелось все исправить, только бесполезно все. Пробовали, проходили, не удается и все, как не бейся. Может просто не суждено?

– Леш, а я сегодня вышла на лед, откатала свою программу, как раньше. — мой голос звенел от болезненной радости.

– Я давно говорил тебе — возвращайся в спорт. — улыбка мужа согревала даже через телефон. Я чувствовала его поддержку и мне безумно хотелось потянуться за большим, но нельзя. Мне необходимо проявить жесткость, даже в какой-то мере жестокость и разрубить этот гордиев узел.

– Ты был прав, а сейчас права я. Ты самый близкий и родной мой человек. Я желаю тебе счастье. Пора признать, что я больше не справляюсь с этой функцией и давно.

– И я тоже, да? — усмехнулся собеседник.

– И ты, — грустно согласилась я. — Хватить “справляться”, давай перестанем мучить друг друга.

Я не спрашивала, не просила, а ставила перед фактом. Знаю, как ему это не нравиться, но иначе не выходит.

– Я не верю, что все умерло, Юль. Просто не верю!

– Леш, пожалуйста, отпусти меня. Будь счастлив и мне позволь.

– Юль…

— Мне пора и не тяни с разводом, пожалуйста.

– Черт! Юлька! Давай поговорим.

– Зачем?

– Ты думаешь, что можешь убежать, спрятаться под одеяло и все само пройдет?

– Леш, ты так и не понял. Я не сбежала, а приняла решение уехать туда, где мне станет лучше. Я не прячусь, а начинаю все сначала.

– Без меня? — глухо спросил он.

– Без тебя. — уверенно ответила я, прикрывая глаза, потому что знала, какую боль причиняют своими словами.

В трубке послышались гудки. Я знала муж злится, психует. Все идет не так, как он просчитал, но все к лучшему. Пусть он считает, что я предала его, наш брак, но потом Лешка поймет, я сделала все ради нашей любви. Вернее памяти о ней. Мне хотелось спасти ее от агонии, лучше помнить хорошее, чем довести все до абсурда и возненавидеть друг друга.

Пора было вставать с лавочки и ехать домой. Я сегодня обещала папе испечь шарлотку. Яблок дома много, бисквиты мне всегда хорошо удавались, да и хотелось домашней выпечки, а не покупкой. Дел было невпроворот, но что-то удерживало меня на месте, наверно шестое чувство или закон подлости.

Жаль, что это я поняла только тогда, когда увидела тетю Зою с уже знакомой мне малышкой. Сейчас мне удалось рассмотреть ее лучше: худенькая, угловатая, ножки-спички, светлые волосики заплетены в две тонкие косички. Я даже усмехнулась, вспомнила свои детские фотографии. Я выглядела не лучше этой Ксюши. И надо же имя запомнила! Зачем?

Я отвернулась. Никчему мне смотреть на чужую девочку. У меня вон теперь есть свои обезьянки, о них и буду думать. Наконец-то найду применение своему материнскому инстинкту, а Рома… пусть будет счастлив, как и Леша!

Я до последнего надеялась, что ошибки не было, но два дня назад анализ ДНК расставил все по своим местам — Снежка дочь Алексея. К этому надо привыкнуть и я правда стараюсь, но как же мой идеальный план? В нем совершенно не было места Алексею!

Я взрослая женщина, уже почти мама и, конечно, понимала, что план прийдется корректировать. Антон предлагал уйти в глухую оборону, заставить Алексея доказывать своё отцовство через суд и там же согласовывать график встреч отца с дочерью.

Я же долго думала о произошедшем и поняла, что не готова лишать свою малышку папы. Это эгоистично и не правильно. К тому же в сложившейся ситуации вины самого мужчины нет, он такой же пострадавший, как и я. Нам нужно как-то подружиться и стать хорошими родителями Снежки. Счастье моего ребенка в моих руках.

Мое нежелание развязывать войну с Алексеем вызвало негодование Антона. Впервые мы с ним серьезно поссорились. Нет мы не скатились до криков и взаимных оскорблений, просто не захотели услышать и принять доводы друг друга.

Антон злился. Он давно смирился, что ему придется делить нас с памятью о Денисе, но он был абсолютно не готов к появлению постороннего мужчины в нашей жизни. Того, как оказалось, который имел больше прав на нас, чем он. Снежка теперь не племянница Антона, хотя он уже считал ее своей кровью и плотью вне зависимости от тестов ДНК, а биологическая дочь другого.

Между нами и вовсе все было слишком зыбким. Я не готова разбираться с личной жизнью, устраивать свое женское счастье. Сейчас весь мой мир крутится только вокруг потребностей Снежки.

— Алена, я помню, что обещал не давить на тебя своими чувствами, но сейчас ситуация сложилась так, что я прошу тебя выслушать мое предложение.

— Антон…

Я попыталась мягко остановить его.

— Я предлагаю тебе вступить в законный брак. У на будет полная семья и …

— Остановись, пожалуйста, Антон. Алексей еще даже повода не дал, а ты уже готов развернуть военные действия!

— Я просто хочу уберечь двух самых дорогих мне людей. Разве это плохо? Я уже люблю Снежку, не важно кто ее отец: мой брат или неизвестный мне Алексей. Мои чувства к тебе не секрет, Алена, я все сделаю, чтобы сделать вас счастливыми. Вы ни в чем нуждаться не будете, поверь.

— Антон я не готова принять твое предложения. Не готова выходить замуж так, по необходимости. Прости, но я хочу наладить дружеские отношения и с Алексеем, и с его родственниками.

Мужчина резко отвернулся, подошел к окну и долго молча смотрел в него. Мне хотелось подойти к нему, обнять, поддержать, сказать, что все наладиться, но я не решалась. Вдруг он это воспримет, как знак к более тесному общению? Мне не хочется давать какие-то обещания Антону и пустых надежд тоже.