Творения. Том III - Ефрем Сирин

которые воззваны Им к жизни, всех уверил в воскресении. Премудрый избрал и воскресил трех мертвецов трех различных возрастов – отроковицу, юношу и мужа в преобразование родов древних, средних и последних. Он хотел уверить в едином воскресении всего рода – от Адама и до конца; воскресением близких мертвецов подал великую надежду и отдаленным. Древних мертвецов представил Он в Лазаре, средних – в юноше, последних – в отроковице и всем проповедал единое воскресение.

Не кого-либо из минувших времен и поколений воззвал Он к жизни перед неверным народом, чтобы быть свидетелем воскресения, но Лазаря из Вифании, которого и место жительства, и дом были известны, у которого и сестры были живы, и сродники находились близко. Во дни горького рыдания и сильного сетования друзей об умершем, когда противоборствующая истине синагога рассуждала еще о событии смерти его, когда в сонмах Иудеев раздавался еще вопль плачущих о нем, когда друг другу передавали все весть о смерти Лазаря, когда скорбь о нем еще не уменьшилась и слух о смерти его еще не умолк, когда сходились все утешать сестер о брате, когда известие о его смерти соделалось несомненным, и погребение известно стало многим, когда в доме умершего совершался еще плач и оплакивали его знакомые, тогда приходит воскреситель Господь явить Свое могущество, и не только воскресить Лазаря, но и всех утвердить в уповании. В одном мертвеце дал всему миру преобразование воскресения; и в области мертвых водрузил знамение жизни. Сперва попустил тлению коснуться умершего, и только потом приходит воздвигнуть его, чтобы смердение его уверило всех в его смерти, а возвращение к жизни – в общем воскресении.

Умерший три дня в стране смерти оставался невредимым, а в четвертый день погрузился в море тления. Смерть вела его три поприща и, когда прошел их, на четвертом поприще, как на последнем, заключила его в бездну истлевающих. Иисус медлил, пока Лазарь не нисшел до конца преисподней, чтобы извлечь его из самой глубины рва и препобедить тление смерти. Смерть взяла и предала разрушению погребенного; наложил на него червь уста свои, тлению предалась плоть его. Погрузился он в ров умерших, погряз в шеоле погребенных, отнесен и ввержен в океан истлевающих. Ветер смерти низринул его в бездну разрушения, чтобы и истлевающих в шеоле возвеселило явленное им воскресение. Иисус попустил ему пасть во глубину смерти и в ней погрязнуть, чтобы туда нисшел воскрешающий глас Его и наступил на главу ада. Смерть похитила Лазаря из обители живых, ввела его в свою твердыню, заключила крепкие врата свои и надеялась, что не будут они отворены; но Иисус медлил и дозволил тлению овладеть плотью, чтобы зловоние от мертвеца ясно свидетельствовало о воскресении его. Всеведущий извещал учеников своих: Лазарь друг наш успе (Ин. 11, 11). Тем, что сказал прежде, нежели пришел туда, показал Он Свое всемогущество, а тем, что умедлил, пока не начал смердеть умерший, увеличил чудо воскресения.

Отроковицу в доме возвратил Он к жизни и отдал отцу ее; юношу воскресил, когда несли его ко гробу; а Лазаря оставил в темнице гроба, пока не стал предаваться тлению, чтобы в жилище крепкого проник глас Его и воскресил умершего. В доме, на пути и из гроба возвращал Он умерших к жизни, чтобы на всей дороге смерти поставить путемерия, по всей стезе умерших посеять надежду жизни: и в начале, и в середине, и в конце ее явить воскресение. Для того медлил, когда умер Лазарь, друг Его, чтобы, когда тот до конца пройдет путь смерти, уже оттуда воззвать его к жизни. Жизнеподатель по следам смерти шествовал за ней путем ее владычества и весь путь ее от начала до конца оросил воскресением. Лазарь друг наш… умре, и радуюся… яко не бех тамо (Ин. 11, 11, 14-15). Известно Ему было, что Лазарь уже предавался тлению и медлил воззвать его к жизни.

Когда смерть три дня уже держала мертвеца во власти своей, а на четвертый день черви начали разрушать его образ, тогда Жизнеподатель пришел с учениками Своими в весь[67] умершего и предававших его погребению спрашивал: где положисте его? (Ин. 11, 34). Конечно, это дает повод к ухищрениям[68] дерзких совопросников, но яснее солнца, что не имел Он нужды спрашивать. А тем, что сказал; где положисте его? – хотел подтвердить, что Лазарь действительно был погребен. Спросил не о том, где гроб, но где они положили мертвеца? Знал упорство Иудеев, с каким отрицали славные дела Его, и связал Своим вопросом: «Где положили умершего?» Не о том спросил, где положен или где погребен Лазарь, но, – где положисте его? Покажите Мне это вы сами, неверующие.

И Отец предлагает подобные вопросы, и многие говорят об этом, но я в молчании прославляю Его, не входя в превратные исследования. Истина стоит сама за себя, нарядные слова не сильны побороть веру. Простота открытым лицом видит истину, как она есть, и стоит за нее без словопрений, без состязания и утонченных исследований. Что важнее: знать, где гроб? или воскресить смердящего? Поскольку известно Ему и сокровенное, то прежде, нежели пришел, сказал апостолам своим: Лазарь друг наш успе. А предававших погребению, как неверующих, спрашивал: где положисте его? – чтобы от них получить удостоверение в его погребении и потом уже воззвать его к жизни. Премудрый связал их собственным их показанием, что действительно предали они гробу Лазаря, чтобы, когда воззовет и воздвигнет мертвого, и они стали свидетелями его воскресения. Где положисте его? – спрашивал Он, и отвечали: – прииди и виждь (Ин. 11, 34). Вопрос связал их, чтобы не могли они прекословить.

Сын не менее Отца, потому что вопрошал о гробе. Слезами Своими над Лазарем уверял Он в Своем человечестве. Плакал и проливал он пот, но пот и слезы свойственны человеческому Его естеству и не унижают Его перед Отцом, потому что и Он – воскреситель мертвых, как и Отец. Он плакал, чтобы уверить в Своем человечестве; воззвал к жизни мертвеца, чтобы связать неверующих; молился, чтобы изъявить