Образцовый самец - Дарья Кузнецова

Домой. Как же я хочу домой…

Блондин и так перестал мне нравиться после вчерашнего, а теперь желание общаться с ним окончательно пропало, так что провожала я Нурия почти без сожаления. «Почти» – потому что другие, которым он обещал «дать возможность», вряд ли окажутся лучше. К этому я хоть привыкла и знала, чего от него ожидать, да и на вопросы он кое-как отвечал. А вот что получится с новыми – большой вопрос.

Правда, уйти блондин не успел. Я из вежливости поднялась, чтобы проводить гостя до двери, а в следующий момент земля под ногами резко дернулась и задрожала. И если бы не Нурий, я точно пропахала бы носом пол. А он ничего, успел среагировать и не только устоял сам, но и меня подхватил. Осторожно, но крепко сжал в объятиях и замер. Я на всякий случай насторожилась, но мужчина не тянул руки куда попало. Просто за первым толчком последовало еще несколько слабых, затихающих, и именно их блондин пережидал.

Стоило земле успокоиться, Нурий тут же меня отпустил и даже отступил на шаг.

– Спасибо. Ты хочешь сказать, что вот это нормально? – хмуро спросила я. Ну ладно, один раз вчера качнуло. Но опять? И кажется, это землетрясение было сильнее…

– Да, не бойся, – успокоил абориген. – Если начало трясти, то еще несколько толчков будет, оно всегда так. Один раз никогда не бывает.

– Понятно.

На этом мы распрощались.

И все-таки мысль материальна. Наверное, мне как ученому неправильно так думать, уж очень это отдает религиозными пережитками. Но я неоднократно наблюдала это явление собственными глазами, и отрицать его не получается. Для достижения равновесия между научной картиной мира и суевериями я предпочитала думать, что за мистическими закономерностями лежит какое-то физическое явление, которое человечество еще не открыло и не описало, хотя постоянно пытается. В конце концов, несколько веков назад обыкновенный электромагнетизм выглядел магией, а пространственные проколы и искажения до сих пор многим кажутся таковой.

Сегодня реальность отозвалась на мое желание хоть чем-то развеять скуку и предоставила это «что-то» в полном объеме, многообразии форм и оттенков.

Первый доброволец пришел на смену Нурию где-то через полчаса, я как раз успела позавтракать. Это был шатен стандартных местных пропорций, то есть высоченный, мускулистый и длинноволосый, с типичной косой сложного плетения. Вот только физиономия его мне совсем не понравилась. Если блондина можно было назвать милым и очаровательным, то этот… Будь на его месте нормальный человек, я бы без сомнений сказала, что он записной бабник и даже, наверное, альфонс. Что-то такое хитрое, скользкое сквозило во взгляде, в движениях. Интересно, можно к кому-нибудь обратиться, чтобы его заменили?

– Здравствуй, Василиса, – томно промурлыкал он, приближаясь скользящим шагом. – Я Ангур. – Абориген проворно сцапал мою руку, уселся рядом и уткнулся носом в запястье. – Ты изумительно пахнешь…

– Убери руки, – велела ровным голосом.

Обычно чем сильнее я злюсь, тем спокойней и холоднее интонации. Как отмечали окружающие, подчеркнутая вежливость и полное отсутствие эмоций, как у плохого робота, означают, что меня довели до коллапса. Сейчас к злости примешался еще и страх – а ну как Нурий соврал, и они могут склонить к слиянию насильственно? – но хватило выдержки его не показывать.

Ангур проявил удивительную чуткость, какой позавидовали бы многие. Он не просто убрал руки, а отдернул их, да еще отпрянул на полметра. И выражение лица стало потерянным, почти испуганным. Похоже, мое недовольство он не просто ощутил, но глубоко им впечатлился.

– Хорошо. А теперь встань и выйди вон, – продолжила я с облегчением. – И больше ко мне не подходи.

И он опять послушался. Беспрекословно, без возражений, быстро и молча.

Оставшись в одиночестве, я перевела дух. Глубоко вздохнула, прикрыла глаза, пытаясь расслабиться и сбросить внутреннее напряжение – меня едва заметно потряхивало. Чертовски повезло, что у них столь трепетное отношение к женщинам. Могло быть гораздо, гораздо хуже…

А после ухода Ангура аборигены пошли косяками, затеяли настоящее паломничество. Мужчины сменяли друг друга с такой быстротой и четкостью, будто за дверью стояла очередь. Один выходит, пара минут передышки, является следующий. Я даже не поленилась, на четвертом выглянула. Но толпы за дверью не обнаружила. Похоже, очередь у них была виртуальной, примерно как на прогулку в свободной пещере.

При нескольких разговорах присутствовал Марий, начальник Нурия, и сильно меня нервировал. Он не вмешивался в разговор, его словно бы не замечали соискатели, но я постоянно ощущала внимательный, изучающий взгляд. Не знаю, что он хотел высмотреть, но когда ушел – вздохнула с облегчением.

Несколько раз, как и предрекал Нурий, землю трясло. Мне казалось, что каждый новый толчок сильнее предыдущего, но не поручусь: все-таки я не сейсмограф, чтобы точно определять магнитуду. Все аборигены, которые находились в комнате в такие мгновения, сохраняли спокойствие и невозмутимость и заверяли, что это нормально. Пришлось перенимать их настрой.

Сначала казалось, что соискатели вот-вот кончатся. Потом я начала ждать, когда уже им, наконец, надоест. Потом поняла, что им не надоест никогда, смирилась и сосредоточилась на представленном многообразии: похоже, поток не иссякнет, пока я не выберу себе временную сиделку. На всякий случай уточнила у одного из претендентов, оказалось – да, именно так все и обстоит.

Одинокие девушки пригодного к размножению возраста попадали под опеку какого-нибудь мужчины, лишенного из-за преклонного возраста права на слияние. Как он выбирался – мне ответить не смогли. «Счастливчик» принимал на себя ответственность за новоявленную холостячку и фактически становился при ней слугой, выполняющим все капризы. Но последних вряд ли было много, при местном коммунизме и отсутствии понятия «роскошь» привередничать просто не в чем. Да и долго это опекунство не длилось: девица бродила по городу, присматривалась, принюхивалась и довольно быстро выбирала себе партнера.

В моем случае сделали исключение. Вела я себя, на взгляд аборигенов, странно – знакомиться не рвалась, к слиянию совсем не стремилась – и местных это очень нервировало. Вот и решили поступить по принципу «если звезда не желает падать в черную дыру, черная дыра начинает медленно ползти ей навстречу».

Поскольку увильнуть от выбора не позволили, я остановилась на русоволосом пареньке, назвавшемся Тавием. Он был чуть поменьше остальных собратьев, обладал выразительными зелеными глазами и по-детски открытым взглядом. Но, главное, вел себя скромно, послушно и ненавязчиво. Именно его я в итоге отправила за обедом.

С ума сойти, докатилась… Выбрала себе компанию по признакам смирения и послушания. Но, с другой стороны, а чему удивляться, если воспринимать аборигенов как полноценных людей не получается совсем? Это и поначалу, при всех их странностях, было трудно, а после сегодняшних заявлений Нурия – тем более. И за такое отношение уже почти не стыдно.