Убить топа. Книга 4 - Александр Изотов

— Да, Луна! — я кивнул, отвечая на невысказанный вопрос.

— Стоп, стоп, стоп, — засуетился Шуруп, — Что «да», белка?

Спрут тряхнул головой:

— Тоже не догоняю.

Гномка выдохнула и обреченно сказала:

— Он собирается вступить в клан к Мстителям.

На миг воцарилось молчание, и казалось, даже толпа на площади затихла. Нет, конечно, гвалт стоял такой же, но эффект от слов, сказанных Луной, был офигенный. Шуруп со Спрутом от удивления потеряли свои челюсти в бородах, и стояли, вытаращив на меня глаза.

— Рыжий, охренел? — только и промямлил Спрут.

— Так они же козлы! — сказал орк, — Почему ты к ним хочешь, тукарь? А как же мы?

Я вздохнул. Кажется, полной картины они не увидели. Блин, а я хотел настоящий сюрприз сделать.

— Нет, Винт, — прошептал я, — Мы все туда вступим.

— Ой, всё, — только и сказала Луна, — Я как-то не ожидала. Ну, то есть, я догадывалась, что ты задумал что-то совсем уж необычное, но чтоб так…

— Да хрена с два я к этим уродам вступлю, — едва не взорвался Спрут.

Он еле сдерживал себя и все время косился на площадь, поглядывая на эвенджеров посреди толпы нубов — боялся, чтобы не услышали. А раз так, значит, приняли гидровцы мой план. Орут, ворчат, возмущаются — но они его приняли!

— Да я там в морду каждому плевать буду, — продолжал Спрут, — У меня же за целый день челюсть устанет.

Я усмехнулся, услышав это, и повернулся к Луне:

— Ты мне веришь?

Горная охотница задумчиво крутила в руках свой самострел. Затем она пожала плечами и подняла взгляд:

— Ну, я же здесь.

Тут мне на плечо опустилась лапища орка, он улыбался во весь рот:

— Тукарь, а знаешь что? — он довольно оскалился на мой вопросительный взгляд, а потом указал на мстителей, — Мне ведь их жалко. Я просто боюсь представить, что их ждет. Мне твой план нравится.

Я глянул на Спрута, и тот отвел хмурый взгляд в сторону. Ага, тоже попался, голубчик.

— Так, ждите здесь. Я боюсь, Людвиг может вас узнать, а со мной он мало общался, — сказал я и уверенно направился на площадь.

Бывшие гидровцы еще порывались пойти со мной, но я был непреклонен. Это здесь наша возня прошла незамеченной, а там, возле двоих рекрутеров, уже вызовет вопросы. Людвиг наверняка мог ляпнуть что-нибудь такое, что и я-то с трудом сдержусь.

Как я и ожидал, среди собравшегося народа практически не было игроков выше пятого уровня. Значит, действительно все сваливают отсюда в другие зоны прокачки. Ну, правильно, взял профу — и вперед, во взрослую жизнь.

Проталкиваясь вперед, я посреди говора толпы начал слышать голоса Людвига и целительницы Цветулек. Через пару пройденных метров я наконец смог лицезреть их спины. Маг огня все так и ходил в бордовой мантии с огненным рисунком. Целительница же… а я даже и не помнил, в чем она была. Кажется, точно не в этой голубой тунике с белоснежной накидкой на плечах.

— Ну, чего непонятного-то? — орал Людвиг, — Рудокопа берете, и мы вас нанимаем!

— Это горняк, что ли?

— Да! — было заметно, что маг огня уже заметно нервничает.

Я усмехнулся — общение с нубами требует крепких нервов. «Открой окошко и нажми кнопку. Да не эту, другую!»

— А в клан берете?

— Да у нас в академ только с тридцатого! Как мы вас в клан?

— А нафига нам это?

— Ну, ребятки, мы же денежку заплатим, — сказала Цветулек, пытаясь помочь зашивающемуся напарнику.

Вспомнив ее бесполезность в ПВП, я не совсем понял, почему же ее сюда-то направили. Неужели у нее талант в переговорных процессах? Вполне возможно, я просто слишком быстро отправлял ее на камень воскрешения и не имел счастья оценить это ее умение.

— Сколько?

— Пять золотых.

Я усмехнулся. На пятом уровне пять золотых — сумма просто замечательная, для своего уровня на аукционе или на рынке крафтеров можно одеться неплохо. Но кто одевается в это время-то? Через пару дней нуб подрастет до десятого уровня, и там уже эти пять золотых останутся только в воспоминании. То есть эта сумма ни туда и ни сюда.

Двадцать золотых — отличная цена за услугу клану. Настоящая игра начинается примерно с двадцатого уровня, и грамотный игрок к этому времени обзаведется всем, что обеспечит его игру вплоть до тридцатого. И ему даже все скиллы удастся оплатить. А ведь такую сумму Мстители вполне себе могут позволить, особо не проседая — да они могут заплатить хоть разом всей толпе на этой площади.

— Двадцать золотых! — словно услышав мои мысли, выкрикнули из толпы.

— Да вы офигели? — возмутился Людвиг.

— Это вы офигели, — не унимался кто-то горластый, — Я ща возьму профу, вам накопаю, а потом что буду с этим горняком делать? Я с киркой бегать не мечтал, а профу менять — сами знаете, сколько стоит!

— Горняк — это хорошая профа, — снова кинулась на помощь Цветулек, — Вы камешки всякие будете копать, алмазики, рубинчики…

На миг воцарилась тишина, все взгляды устремились на целительницу. Потом по толпе прошелся шепоток, послышались смешки, а рядом стоящий Людвиг только хлопнул себя по лбу.

— А потом эти камушки можно будет продать. И пойти копать новые, — не унималась Цветулек, — Один мой друг так знаете что выкопал?

— Двадцать золотых, — снова раздалось, когда через миг к игрокам вернулся дар речи. Целительницу больше никто не слушал.

— Нет! — Людвиг был непреклонен.

Эх, блин, ну и жмоты эти Мстители. Я вполне мог понять чувства толпы. Заплатить за такую услугу был способен не то, что клан, а даже один Людвиг. Неужели они в Мстителях такие нищие все?

— А в клан возьмете?

— Да какой клан? Я же говорю, с тридца…

— Что вы голову морочите, вы сами устанавливаете, с какого уровня!

Вмещался еще один голос:

— Тогда бумажку с рекомендацией, чтобы после тридцатого сразу приняли, без всяких испытаний.

Людвиг скривился. Видимо, первоначальный план набрать дешевую рабсилу для какой-то примитивной работы трещал по швам. Куда же им нужно столько нубо-горняков?

— Вам будет достаточно моего слова, — протянув руку над гномами, как великий оратор, прокричал маг огня, — Я никогда никого не обманывал!

Я только покачал головой. Все-таки я не зря не взял с собой гидровцев, ведь Людвиг даже у меня вызывал острое желание начистить ему фэйс. Особенно после таких вот «сильных» слов.

— Ищите дураков в другом месте, — послышались голоса, и, к неудовольствию Людвига, их было очень много.