📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиГорячие ветры Севера. Книга 1. Рассветный шквал - Владислав Русанов

Горячие ветры Севера. Книга 1. Рассветный шквал - Владислав Русанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 91
Перейти на страницу:

Где же человек Белого, обязанный следить сегодня за дорогой? Видит ли опасность? Успеет поднять тревогу?

В том, что вооруженные пришельцы несут новую беду, сомнений быть не могло.

Серые, соловые и светло-каурые кони ступали осторожно, мягко ставя точеные копыта на растрескавшуюся землю. Те, кто сидели в седлах, внешне производили впечатление расслабившихся путников, но почему-то сомнений не было — каждый в мгновение ока выхватит дротик из притороченного к седлу чехла или узкий меч. Вид дротиков, масть лошадей, а также нечто смутно знакомое в сбруе сразу натолкнули на мысль о перворожденных.

Сиды вернулись! Значит, прав голова. Сто крат прав, убеждая всех готовиться к борьбе с захватчиками. Остается надеяться, что у примкнувших к нему парней хватит сил и умения противостоять отлично обученным, закаленным в боях врагам.

Сколько же их? Впереди двое, потом по одному… Один, два, три… Двенадцать, тринадцать… Всего шестнадцать. С Лох Белахом никогда не приезжало больше десятка. И то это казалось страшной силой, повергающей в трепет одним своим присутствием. Правда, тогда еще многие не верили в собственные силы, не были заодно, не попробовали сладкого вкуса свободной жизни.

Взгляд помимо воли вернулся к первой паре. Серый и каурый кони шагали плечо в плечо. На первом сидел высокий перворожденный, в отличие от остальных не носящий ни шлема, ни кольчужной сетки на голове. Длинные белоснежные волосы, опускающиеся хвостом до середины спины, выдавали его возраст. Должен заметить, весьма почтенный — седеть сиды начинают после восьми сотен лет, как учил нас Кофон. Над его плечами торчали рукояти двух мечей. Это тоже отличало старика-сида от других, несущих оружие на перевязи на боку. Слегка откинувшись в седле, он внимательно осматривал окрестности. Так, что я сразу понял: шевельнись — и пропал.

Рядом, на кауром скакуне ехал… Вернее, ехала. Потому что это была женщина. То есть — сида. Даже мой неопытный глаз различил это сразу, несмотря на вороненую кольчугу и плетеный койф на голове, оставляющий открытым только лицо. Какая сида могла явиться сюда, на забытый Сущим, перворожденными и людьми прииск?

А про Мак Кехту слышал?

Говорят, лютует она в Левобережье. Сколько людей побила. Факторий, хуторов пожгла…

Мак Кехта! Вдова и наследница погибшего ярла! Явилась за своим добром. За хозяйской десятиной.

Мне сразу захотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко. В Соль-Эльрине, например. А лучше — в Вальоне или Пригорских княжествах. Мы-то здесь отрезаны от остального мира и мало про что слыхали, но у бывалых, матерых караванщиков-арданов волосы вставали дыбом при одном только упоминании об отряде Мак Кехты. Она отличалась не только непримиримой ненавистью к людям, лишившим ее богатства и роскоши знатной ярлессы, но поистине звериной жестокостью. Хотя какой там звериной… Животные убивают ради пропитания. Даже стрыгай или космач. Стуканец убивает без причины, но не мучает свои жертвы перед смертью. На такое способны только перворожденные и люди. Выколотые глаза, растянутые между деревьями кишки, отрезанные гениталии, набитые во вспоротые животы горячие уголья…

Кавалькада приближалась и была от меня уже на расстоянии броска камня.

Какова же она, бешеная сидка?

Странно, но во внешности ее не было ничего пугающего или навевающего ужас. Роста, как видно, маленького — мне чуть выше плеча. Тоненькая, как подросток, — кольчугу, скорее всего, по особой мерке плели. Лицо миловидное даже по человеческим критериям (и это несмотря на то, что наши понятия о красоте очень сильно отличались от таковых у перворожденных), а уж для сидки — настоящая красавица. Двум разным расам трудно сойтись в определении прекрасного, когда речь идет не о качестве изделия ремесленника или удобстве той или иной вещи. Для людского взгляда раскосые глаза сидов, высокие переносицы, которые придавали их лицам сходство с диковинными птицами, и, в особенности, заостренные уши не могут показаться особо симпатичными. А нас перворожденные откровенно презирали, считая животными за курносые лица, за круглые уши и глаза.

Но Мак Кехта была хорошенькой. Может быть, так казалось потому, что кольчужное плетение койфа скрывало ее уши, делая больше похожей на девчонку-сорванца. Это впечатление только усиливала нависающая на брови золотистая челка, обрезанная неровно, второпях. А возможно, грустный излом губ и потупленные в гриву коня глаза не вязались с образом кровавой убийцы и палача. Что-то тяготило воительницу. Заставляло сутулить плечи, словно под непосильным бременем, и клонить голову в раздумьях. Хотелось бы верить, что обагрившая ее руки людская кровь возопила наконец-то к небу. Так ли?

Раздумывать на эту тему я позволил себе ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы соломенно-желтый хвост последнего скакуна промелькнул передо мной, уходя в направлении к Красной Лошади. А затем вскочил и крадучись побежал к поселку. Может, удастся собрать побольше еды, какие-никакие вещи, захватить Гелку и удрать в холмы? А там, чем стрыгай не шутит, уберемся и вообще с прииска подальше. В Восточную марку, что ли, податься? Есть там у меня еще пара знакомцев среди трапперов.

Правобережье Аен Махи, безымянная лощина, жнивец, день пятнадцатый, перед полуднем

Слитный топот сотни копыт, взбивавших землю в едкую, лезущую в поры пыль, стлался над колонной.

Взмыленные кони с безумной апатией в налитых кровью глазах и суровые воины, изжеванные усталостью от затяжной гонки через безлюдные земли. Хлопья пены, срывающиеся с мундштуков, и светлые дорожки, оставляемые ручейками пота, сбегающими из-под подшлемников на коричневую от въевшейся дорожной грязи кожу.

Двадцать пять всадников. Лучшие из лучших. Самые опытные бойцы, прошедшие пограничные стычки на границах, не раз топившие в крови баронские мятежи, выжившие в жестокой и, в сущности, бесцельной войне с перворожденными.

Во главе колонны неутомимо рысил могучий вороной конь с белой проточиной на широкой морде. Его багровый от напряжения глаз косил на седока, являвшего собой образец силы и целеустремленности. Мрачная решимость в пристальном прищуре карих глаз заставляла даже обессиленных вконец воинов подтягиваться, когда Валлан, повернув обритую наголо голову, скользил взглядом по спутникам.

— Короче рысь!

Послушные приказу капитана петельщики придержали бег коней, которые с радостью подчинились давно ожидаемому окрику.

— Лабон, на разведку!

Седеющий полусотенник, худой, невысокий, слегка сутулый, с застарелым шрамом от ожога на левой щеке и щеточкой черных усов, молча вскинул руку, давая понять, что приказ услышан, и тронул шпорами каракового, шумно поводящего боками жеребца повесской породы.

Обгоняя первый десяток, он, так же не говоря ни слова, кивнул двум петельщикам, выглядевшим посвежее прочих. Преодолев легкое сопротивление лошадей, не желающих подниматься в галоп по первой команде наездников, тройка дозорных умчалась вперед.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 91
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?