Хулиган напрокат - Алёна Черничная

Только вот квартира Мишани кишит людьми. В основном незнакомыми мальчиками и девочками. Сам же именинник уже где-то спит в одной из комнат под значительным градусом. Хэппи бездей ту ю, в общем.

И никого совершенно не смущает, что сейчас всего лишь вечер понедельника.

На кухне пусто и не так шумно, а из распахнутого настежь окна плывет спасительно прохладный воздух. Включаю лампочку под вытяжкой, лезу в холодильник и нахожу еще пару полных баночек какой-то газировки. Я нагло конфискую одну и пристраиваю свой зад на подоконник, намереваясь потупить немного в уединении.

Здесь, конечно, весело. Много забавных личностей, крутая стереосистема и 65» диагональ телевизора с самой последней версией плейстейшен. И куда же без милых девочек, норовящих то присесть на коленки, то заигрывающие посасывать коктейли из трубочек.

Я честно пытался развлечься. Но мне здесь некомфортно. Не могу сосредоточиться ни на играх, ни на стройных фигурках, маячащих перед глазами.

Я улыбаюсь им и даже вежливо подмигиваю, а настроение почему-то дерьмо.

Усевшись удобно на подоконник, подпираю спиной закрытую часть окна, распечатываю бутылку холодной колы, делаю глоток и лезу в карман джинсов за телефоном.

И снова на его экране лишь уведомления инстаграм и телеги. С ощутимым разочарованием я блокирую гаджет. И не сдерживаю раздраженное фырканье, когда засовываю его обратно в карман.

Прижимаюсь затылком к прохладному стеклу в окне. Это немного, но отрезвляет мои бурно пульсирующие мысли в голове.

А чего я собственно жду? Леся ничем мне не обязана. У нас деловые отношения. Чистый бартер.

Надо? Встретились и разыграли любовную сценку. Не надо? Я вот отлично провожу время в своей компании, а она… Возможно, попивает чаек в компании своего соседа-кучеряхи…

Моя челюсть стискивается до скрипа зубов раньше, чем эта картинка всплывает у меня в фантазии. А она у меня, зараза, буйная. Шумно втягиваю прохладный ночной воздух, пробирающийся из открытого окна. Сука! Какого черта так горит кислород в легких?

— Не помешаю? — В мои мысли влезает приторный голос рядом.

Я вздрагиваю, распахнув глаза. Взгляд сначала попадает на длинные ноги, едва прикрытые короткой кожаной юбкой, потом на голый живот и короткий топ, открывающий вид на внушительное декольте, а следом и на рыжие локоны…

Вызывающе закусив ярко-красные губы, на меня хищно смотрит Инга Майер…

Макс

Вот так сюрприз. И не могу сказать, что приятный. Все-таки Майер была моей сталкершей на минималках какое-то время.

— Я же не просто так ушел из шума в тишину? — весьма однозначно отвечаю на ее вопрос, выпрямившись на подоконнике.

А Инга делает шажок и ведет голыми плечами, откидывая рыжие волосы назад.

— И тебе не скучно здесь одному? — от приторности в ее голосе мне как будто засыпали в рот ирисок. Противно и все слипается.

— Ни капельки, — говорю твердо.

— А мне вот здесь скучно, — также неестественно вздыхает Майер.

И смотрит на меня в упор так, что хочется отпрянуть дальше по подоконнику, да жаль за спиной открытая настежь створка окна.

— Так уйди отсюда, раз скучно. Или не приходила бы вообще, — не скрываю грубость в своем голосе.

— Пригласили. Неудобно было отказывать.

— Так ты девушка безотказная, оказывается, — я ехидно хмыкаю.

Инга делает еще один аккуратный шаг вперед и становиться уже в непозволительной близости. Нарушает своим заигрывающим взглядом и ванильными духами мое личное пространство, которое мне очень не хотелось бы делить именно с ней. И я все же немного отодвигаюсь к раскрытому окну. Фиг с ним. Если что, этаж третий. Лететь недолго.

— А это как попросить, — раздражающе мурлычет Инга и касается длинным ноготками моей коленки.

Я тут же инстинктивно дергаю ногой.

— Тогда тебя по-хорошему попрошу, ладно? Можно здесь один посижу? — цежу через зубы с натянутой улыбкой.

— Ты- бука, Макс, — Майер недовольно складывает губки уточкой, а мне хочется скривиться. Фу! Какая она жеманная. — А где твоя эта… ну как ее… — очень паршиво изображает задумчивость. — А. Точно. Синичкина. Или вы с ней все? Разбежались?

— У Леси важные дела были на сегодняшний вечер. Она просто занята, — отвечаю холодным тоном.

И тут же мой гаденький внутренний голос просыпается и жалит куда-то в солнечное сплетение: «Сидит с Богданчиком кофе-чай попивает. Синяки, тобой поставленные, залечивает».

— И чем же? — издевательски усмехается рыжая. — Читает Ницше? Или учит теоремы? Я бы вот ни за что не променяла компанию с тобой на учебники.

Раздраженно вздыхаю и обхватываю большим и средним пальцами свои виски. От этого разговора у меня уже начинает болеть голова.

— А мне кажется тебе надо бы книжки почитать. Особенно пособие для непонятливых. Говорю прямо, — убираю свою руку от лица и сверлящим взглядом смотрю на Майер, — я не хочу с тобой разговаривать, Инга.

— А со мной не надо разговаривать, Макс, — неожиданно рвано выдыхает она.

Замечаю, как в полутьме кухни зловеще вспыхивают ее глаза. Я ничего не успеваю понять, как ладони с длинными когтищами обхватывают мое лицо, и Инга впивается мне в губы поцелуем.

И тут же пытается протолкнуть свой язык ко мне в рот. Я чудом не откусываю его, успев сцепить зубы. А кисловато-горький вкус ее губ вызывает тошнотворный спазм в горле.

Отпихиваю Майер от себя сразу же. Изумленно округляю глаза, уставившись на нервно дышащую рыжую.

— Ты совсем с головой не дружишь? — рычу я, вытерев тыльной стороной ладони со своих губ жуткий вкус этого поцелуя.

Мне хочется просто плеваться направо и налево, но неожиданно снова чувствую неприятное жало между ребер. А что если Олеся почувствовала то же самое, когда ее неожиданно поцеловал я? Вот черт…

А Инга тем временем расходится на гневную тираду:

— Максим, что не так? Я год перед тобой кручусь, верчусь. Ни за что не поверю, что у Синичкиной вот это, — она обводит пальцем в воздухе свое лицо, — красивее, чем у меня, и вот здесь, — ее ладони ложатся на приличный бюст, — больше. Почему она? Мне вообще не на что рассчитывать? — в голосе рыжей вовсю сквозит отчаянием.

И я ясно понимаю, что не хочу смотреть на красивую, яркую, эффектную Ингу перед собой. Ничего не екает. Если сейчас мне хочется почистить зубы после этого поцелуя, то там в столовке оставалось надеяться, что о напряжении у себя в паху буду знать только я. Черт подери! Кажется, Леся вцепилась в мои мысли репейником.

Отрицательно, но очень уверенно машу головой Инге в ответ. Поджав губы, она смотрит на меня не моргая, а в разукрашенный глазах появляется нехороший блеск.