(не)винное зачатие - Амелия Борн

- Поговорили и хватит, - постановил я, глядя на ее зло поджатые губы. - Меси тесто заново, а потом не забудь отмыть дверь и подмести. 

- Отвези меня немедленно назад! - потребовала властно Полянская. - Это, между прочим, похищение! 

- Разве? - я взглянул на нее с самым невинным видом. - Я не удерживаю тебя силой, ты можешь уйти прямо сейчас. 

Махнув рукой в сторону выхода, добавил: 

- Дверь открыта. 

- Мерзавец! - прошипела Агата. - Сволочь! 

А потом допустила роковую ошибку. Она бросилась на меня, начав молотить кулаками по груди. 

Схватив ее за запястья, я завел руки ей за спину и прижал Агату к стене. Достаточно я терпел эти три дня, пора получить за свои страдания хоть какую-то компенсацию! 

И я ее поцеловал. 

Зло, жадно, глубоко. Толкнулся внутрь языком, начав иметь ее рот. И - о чудо! - Агата Полянская притихла в моих объятиях. 

Хотя я ее недооценил. Стоило мне только начать целовать ее шею и позволить рукам опуститься на упругую задницу, как Агата со всей дури наступила мне на ногу. 

Поморщившись, я отступил. А потом выдал то, от чего и сам порядком охренел: 

- Ты - самая невозможная, самая невыносимая и самая дурная баба из всех, что я видел! Я думаю… 

Воздух в легких внезапно кончился и я вынужден был перевести дух. Агата смотрела на меня выжидательно, с вызывающей усмешкой на губах. И тут я выпалил: 

-…я думаю, мы поженимся! 

Ее лицо обрело потрясенное выражение, а потом она издевательски рассмеялась мне в лицо: 

- Да ты рехнулся! Чтоб я, да с тобой… 

Не договорив, Полянская захохотала еще громче, а я вдруг понял, что дико злюсь. Ну ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним! Если прошедшие дни ничему ее не научили, я готов был провести еще один курс укрощения! 

- Это мы еще посмотрим, - пообещал я решительно и, уже дойдя до порога, обернулся и отчеканил: 

- Не забудь все прибрать!

- Давид Анатольевич! 

Надежда Сергеевна вскочила из-за стола, стоило мне только появиться в приемной. Господи, ну только не это! Только не очередные разговоры про то, кто вчера приходил в «Давай поженимся» или какую еще звезду полоскали на всю страну в «Пусть говорят»! 

- Доброе утро, Надежда Сергеевна, - сказал я, открывая дверь своего кабинета. 

- Как я рада, что вы вернулись! - горячо заявила моя секретарша и раньше, чем я успел вежливо от нее избавиться, затараторила: 

- А у нас тут такие дела, такие дела! 

- Рабочие, я надеюсь? - строго поинтересовался в ответ, но секретарша будто и не слышала. 

- Представляете, наш охранник, Степа, заперся ночью в кабинете юристов с уборщицей Люсей! Они там такооооое вытворяли!!! Мы все по камерам посмотрели! 

Это еще что за нахер?! Чего они смотрели по камерам??? 

- Поясните, Надежда Сергеевна, - хмуро приказал я. 

- Ну, они там это… - секретарша покраснела, а потом резко выпалила: 

- Сексом занимались, вот! 

Ох ты ж, бл*душки-оладушки! 

- И вы это смотрели? 

- Ну… интересно было… - пробормотала Надежда Сергеевна. 

П*здец! Пока я тут по командировкам разъезжаю, они всем офисом смотрят местное порно! 

Но что возмущало и того больше - так это то, что даже у моего охранника и уборщицы сексуальная жизнь была интереснее моей! 

Чего надо было этой Пчелкиной, я не понимал категорически. То стонала под моими руками, то отталкивала, как прокаженного! Да еще и Лелика поминала с такой завидной регулярностью, что я начал подозревать, что именно его она себе представляла, когда я ее касался! 

И это бесило неимоверно. Бесило так, что тянуло послать все к чертовой матери! И эту Пчелкину - в первую очередь! 

- Давид Анатольевич, Давид Анатольевич! Вы меня слышите? 

Надежда Сергеевна махала передо мной руками и я понял, что при мыслях о Маше умудрился выпасть из реальности. 

- Слышу, - откликнулся хмуро. 

- Вы так не сердитесь! - расценила по-своему мое недовольство секретарша. - Их обоих уже уволили! 

- Ну и прекрасно, - постановил я. - Теперь можно работать, не опасаясь, что кто-то трахается в соседнем кабинете! Счастье-то какое! 

- Что с вами, Давид Анатольевич? - удивилась моему злому сарказму Надежда Сергеевна. 

И правда, что со мной? Просто мне не дали, в отличие от счастливчика Степы! 

- Ничего, - ответил раздраженно. - Если это все новости… 

- Ой, Давид Анатольевич, а вы слышали про скандал на шоу «Голос. Дети»? 

Ну все, Надежда Сергеевна села на любимого конька! 

- Представляете, там оказывается результаты были купленные! А я ведь за нее голосовала, свои кровные тратила! А тут такое выясняется! 

- Мне бы ваши проблемы, Надежда Сергеевна, - буркнул я. - Могу предложить урезать вам зарплату, чтобы вы ее не тратили на всякую херню, хотите? - предложил от души с хищной улыбкой. 

- Ннне… не надо! - от такой перспективы Надежда Сергеевна даже запинаться стала, а секундой спустя ее и след простыл. Буду впредь знать, чем ее пугать! 

Впрочем, затишье длилось недолго. Через некоторое время дверь распахнулась, отвлекая меня от работы, и секретарша неуверенно заговорила: 

- Давид Анатольевич, к вам тут пришли… 

- Да ну, кончай разводить церемонии, тетя! - встрял мужской голос и в кабинет нагло протиснулся незнакомый парень. 

- Вы кто? - холодно спросил я. 

- Я к вам по делу, - заявил посетитель. И прежде, чем я успел его послать туда, откуда не возвращаются, добавил: 

- Насчет Машки. Пчелкиной. 

Готовый сорваться с губ трехбуквенный адрес застрял у меня в горле. Какое отношение этот экземпляр имел к моей… то есть к Пчелкиной? 

- Надежда Сергеевна, можете быть свободны, - сказал я, поднимаясь из-за стола. Дверь закрылась, оставляя нас с незнакомцем наедине. Оценивающе оглядевшись по сторонам, он с видом знатока выдал: 

- Здрасьтеее, забор покрасьте! А у вас тут ничего так, дорого-богато! 

Какое это имело отношение к делу, я не знал. Зато знал, что еще одна секунда промедления - и я ему точно что-нибудь подкрашу. Глаз, например. 

- Вы кто и что вам нужно? - повторил я требовательно вопрос, начиная мысленно считать до десяти. 

- Я Паша. 

- Какой Паша? 

- Тараканов!