Эхо любви - Анна Герман

Ренато отправился к своим родителям, чтобы на время концертирования взять у них машину - красный «Фиат» новой модели.

Мы выехали из Милана в направлении Виареджо. Ренато не принадлежал к числу расточительных людей. Довольно скоро я заметила, что мы уже едем не по автостраде, что дорога становится все круче и разнообразней, то огибая пропасть, пробираясь через густой лес, а порой едва не задевая какие-нибудь хозяйственные постройки. Ренато избегал необходимости платить за проезд по автостраде, выбрав более длинную, окружную, но бесплатную дорогу, доставляющую массу дополнительных эмоций. Около полудня, когда мы миновали предгорье, начали возникать странные явления, сменявшиеся в удивительном темпе. Сперва скрылось хорошо до тех пор припекавшее солнце, небо затянула свинцово-серая мгла, которая стремительно сгущалась, отчего все вокруг потемнело, так что Ренато вскоре пришлось включить фары. Мы все еще ползли по крутой горной дороге, когда внезапно хлынул дождь вперемешку с крупным градом.

Статуэтка «Oscar della simpatia», которую Анна получила в Виареджо в 1967 году.

Фото Ивана Ильичева

Спустя короткое время с отвесного склона на дорогу ринулись мутные, с примесью коричневой земли потоки необычайной силы. Перепуганный Ренато остановил машину на повороте возле толстого каменного барьера, отделявшего дорогу от «достаточно внушительной пропасти».

Град так сильно барабанил по ветровому стеклу, что оно не выдержало и треснуло. Машина, хотя и новая, оказалась негерметичной - сквозь щели в крыше и окнах просочилась вода. Нас, по всей вероятности, смыло бы «на этаж ниже», если бы не стена, к которой приткнулась наша машина.

«А не лучше ли было бы заплатить там, внизу, небольшую плату за проезд по автостраде?» - подумала я, но вслух ничего не сказала. Мужчина, у которого поврежден «Фиат», и без того чувствует себя самым несчастным человеком на свете.

Когда страшный ливень несколько унялся, а бурлящие реки превратились в анемичные струйки, Ренато решил продолжить наше путешествие. Мы двигались очень медленно, вокруг было мокро и скользко, а в довершение зла мешал плотный туман. Но чем дальше мы ехали, тем явственней он редел; небо светлело. Но вот горный хребет остался позади, и перед нами распростерлась плоская равнина. Солнце тут снова палило вовсю, а от пронесшейся бури не осталось следа. Конечно, ведь здесь, внизу, никакой бури вовсе и не было, даже капли дождя не упало с незамутненных небес. Курортники, довольные, загорелые, возвращались с пляжа. Контуры гор уже тонули в сумерках, когда, едва держась на ногах, мы добрались наконец до того места, где назавтра должен был состояться концерт.

У Ренато не было сил, чтобы провести репетицию с оркестром. Мне пришлось удовлетвориться обещанием, что репетиция будет завтра, непосредственно перед концертом.

Автомобиль «Фиат-850» - именно на такой машине перемещались по Италии Анна и Ренато

Эту ночь я спала плохо. Ренато, по-видимому, тоже.

На другой день мы благополучно провели репетицию с четырьмя местными музыкантами. Я должна была спеть песню «Если ты полюбишь меня» и свою песню, исполненную на неаполитанском фестивале.

Примерно около девяти часов амфитеатр под открытым небом уже заполнился людьми. Начался длинный, трехчасовой, концерт. Выступали не только лауреаты. Лауреаты выходили на сцену последними, и концерт заканчивался торжественным вручением награды. Статуэтка представляла собой отлитую из бронзы девушку с гитарой на черной подставке из гранита.

Ночи там очень холодные, так что я опять жутко продрогла.

Среди получивших «Oscar della simpatia-67» были Катарина Валенте, Адриано Челентано, Рокки Робертс. «Оскар» был вручен также нескольким актерам театра и кино.

Для меня это выступление явилось генеральной репетицией перед моими сольными концертами. Я уже знала наперед, что они пройдут хорошо, так как публика в Виареджо принимала меня исключительно тепло. Скромность не позволяет мне сказать - восторженно.

Однако нашелся некий господин - конферансье, который несколько омрачил мою радость на этом концерте. Господин сей вообще недолюбливал женщин, и, когда ему приходилось объявлять певицу, он делал это неохотно, холодно, я бы сказала - лишь «по долгу службы». Если же «виновная» осмеливалась при этом быть выше его ростом, господин конферансье считал данное обстоятельство личным оскорблением и мстил. Он таким образом объявил мой номер, что я даже растерялась, но вынуждена была взять себя в руки и петь. Когда я закончила, конферансье вышел на сцену и, присев возле меня на корточки, задрав голову, с шутовской миной спросил: «Ну а теперь скажите нам, сколько в вас метров». Я ответила ему внешне спокойно: «Сколько метров - не имеет значения. Важно, что я, безусловно, выше вас». Веселый смех зрительного зала вознаградил меня за перенесенную обиду.

Выступление в Сопоте. 1965 г.

Фото из архива Анны Качалиной

Как я могла заметить, ни один из получивших премию не произнес ни единого слова благодарности. Просто с улыбкой кланялись публике. Я решила произнести «речь». Конечно, на итальянском, мысленно составив несколько фраз. Звучало это примерно так: «Добрый вечер, дамы и господа! Сердечно благодарю за присужденный мне приз. Я очень радуюсь этой награде, но одновременно хочу заметить, что все зависит от вас, от публики. Для вас мы поем и без вас существовать не можем. Я посвящаю мои песни вместе с моим «Оскаром» тебе, дорогая публика».

Миновало несколько дней, которые Ренато провел в родном доме, находившемся довольно далеко от Милана. Ко дню первого моего концерта он вернулся в Милан на том самом красном спортивном «Фиате». Заехал за мной в гостиницу, и вот, пробравшись через забитый пешеходами и машинами центр города, мы очутились, наконец, на автостраде, ведущей к Форли, где мне предстояло петь на празднике коммунистической прессы. Увы, горький опыт предыдущего путешествия быстро выветрился из памяти Ренато. Вскоре мы уже свернули на «более разнообразную дорогу», как заявил Ренато в ответ на мой вопросительный и не лишенный укора взгляд.

От Форли, где состоялся мой первый и единственный концерт, у меня осталось самое приятное впечатление. Это маленький городок, расположенный в гористой местности.

Мы добрались туда к вечеру, после многочасовой езды в машине. Петь я должна была лишь около полуночи, так что мы отправились поужинать, а потом хозяйка гостиницы провела меня в комнату, где я могла подготовиться к выступлению. Поскольку и на этот раз я оказалась одетой весьма легко (не люблю одеваться тепло, потом каюсь), а концерт проходил на открытом воздухе, она одолжила мне свою большую, теплую шаль. На площади были поставлены столики, стулья, скамейки, обращенные к маленькой, временной эстраде, где с трудом размещалось пятеро музыкантов и солистка с микрофоном. Центр площади оставался свободным, служа местом для танцев. Между деревьями в разных направлениях были натянуты бечевки, унизанные разноцветными фонариками.