Академия Грайн. Выпускной курс - Кристина Кандера

— Мне тоже дайте что-нибудь, — решительно произнесла она. А когда Гардов удивленно приподнял бровь, явно намереваясь сказать что-нибудь ехидно-обидное, добавила: — Стрелять умею. Только у нас проблема. Ребята под прицелом и как бы мы ни подобрались к поляне, их успеют расстрелять. А если сразу снимем тех двоих, что их караулят, ментал успеет ударить.

— Ментала я беру на себя, — решительно сказал Егор.

Он ненавидел себя. И всю ситуацию в целом. Ненавидел все то, чем вполне может обернуться его «доброта».

Одно дело, когда действуя на эмоциях, Егору пришлось ударить сырой силой. Тогда свидетелем был только Лагодин, который, кстати сказать, быстро догадался что к чему. И совсем другое — продемонстрировать все это перед всей группой. И перед Туровым. Профессор и так как-то странно косился на него вчера, и намеки странные делал, а теперь так и вовсе уверится в том, что с Гардовым не все гладко.

Егор тихо выругался и чуть приподнялся, пытаясь рассмотреть из-за густых кустов поляну, оценить обстановку, примериться. Там вроде ничего особо не поменялось: студенты все также сидели на траве, сбившись в тесную кучку — так-то и не рассмотреть подробнее, где кто, — двое контрабандистов следили за ними, не опуская автоматов, о чем-то переговаривались между собой. Явно что-то смешное рассказывали — хохот их отсюда слышен был. Главный их, по словам Светы, все так же что-то бубнил по телефону — что там было можно решать столько времени?

А ментал… Вот с менталом все обстояло как-то не очень хорошо. Странно, что он до сих пор не уловил чужого присутствия. Или же?..

Егор осторожно приспустил свой щит и попытался уловить отголоски силы вражеского ментала. Не получилось.

— Да что ж за гадость! — едва слышно ругнулся Гардов и еще чуть приподнял голову.

Стас со Светой должны были подойти к поляне с противоположной стороны. Оттуда стрелять по контрабандистам будет удобнее, правда, сам Гардов не был уверен в том, что эта парочка справится. Ну не похож Лагодин на хладнокровного убийцу, совсем не похож. Вон как его перекосило, когда понял, что раскроил череп тому гаду, который едва не оприходовал его невесту. Аж позеленел весь. И пусть пока он держится, крепится, но это ненадолго. Для того, чтобы убить человека, не надо иметь много мужества, достаточно просто не иметь совести. А это не про Стаса. Егор достаточно наблюдал за ним, и, кажется, неплохо узнал характер одногруппника.

Стас Лагодин честен, справедлив, трудолюбив и… он определенно страдает от приступов человеколюбия. То есть, совершенно не годится на роль убийцы.

Про Светлану же и говорить нечего. Да, она испугалась. Да, сейчас храбрится, понимая, что ее друзьям грозит смерть. Но выстрелить в человека? Егор очень сильно сомневался, что она сможет.

А это значит, что их шансы равны нулю.

Про себя же Егор старался и вовсе не думать, не представлять и даже не загадывать о том, как именно поступит в той или иной ситуации.

В тот единственный раз, когда он стоял на пороге решающего действа… к тому шагу, Гардов готовился годами, взращивал в себе ненависть к своему врагу, пестовал ее, вынашивал, как вынашивают дитя.

Но все равно в решающий момент не смог. Ему не хватило смелости, силы духа… Он не смог убить Лири, хоть и готовился к этому, представлял себе, как сделает это, но… не смог. Просто развернулся и ушел, оставив кровного врага одного. Кто-то другой нанес решающий удар, стоивший грозе целого города жизни. Не Егор. Хотя Гардов и сделал все, чтобы отомстить и решил считать, что месть его свершилась.

На противоположной стороне поляны, где по плану, должны расположиться Лагодин и Гроу, чуть шевельнулись кусты. Егор поморщился — разве можно так неаккуратно? Что они там делают, и чем вообще думают? Их же сейчас засекут, как пить дать. И не факт, что контрабандисты проверять пойдут, кто там шалит — выпустят автоматную очередь и дело с концом.

Вот же паливо.

Егор осторожно опустил щиты и присосался тоненьким щупом к сизому жгуту чужой силы. И вот тут он понял, почему до сих пор не мог уловить его силу. Да все потому, что этот конкретный ментал даже не пытался держать под своим контролем окрестности — сизые щупальца его силы тянулись куда-то далеко. Поморщился от неприятного ощущения — такое он творил впервые, но отец когда-то рассказывал, как это делать. А Егор всегда слушал родителей, в конце концов, плохого они точно ему не советовали еще ни разу.

От увиденного, волосы на затылке зашевелились, а по спине пробежался морозец. К ним приближалась большая группа вооруженных до зубов людей. И судя по всему, то были вовсе не стражи и не военные.

Гардов резко выдохнул, выдернул собственный щуп из чужой охранки, и, уже не таясь, поднялся в полный рост и сделал шаг вперед, одновременно с этим полностью опуская щиты. И ударил. Резко, грубо, изо всех сил послал в направлении своего противника сгусток сырой силы.

Ментал устоял, слишком сильны были его собственные щиты, отразившие нападение и рассеявшие сгусток.

Егор повторил попытку. Снова безрезультатно. Но сдаваться не собирался. Его противник сейчас был наиболее уязвим — он слишком расслабился, распылил собственный потенциал, практически растворил его в охранках и пока только и мог, что судорожно выдергивать сизые щупальца и пытаться втянуть их под щит, атаковать в таком положении не получалось.

А значит у Гардова был только один шанс — пробить щиты и поразить противника до того, как он соберет всю свою силу обратно.

Вот он и лупил по невидимому куполу чужого щита изо всех сил, не давая противнику ни малейшего шанса перевести дыхание, одновременно с этим по шажочку приближаясь к нему. Даже на собственную защиту не тратился, прекрасно понимая, что толку от этого все равно не будет.

Если ментал контрабандистов соберет свою силу, то уже никакие щиты не спасут.

Егор перестал обращать внимание на то, что происходило вокруг. У них со Стасом была договоренность — Гардов занимается менталом и если и не вырубит его окончательно, то по крайней мере отвлечет от того, что происходит на поляне. Сам же Лагодин в это время должен отбить студентов. Как он будет это делать, Егора интересовало мало.

За это он и поплатился.

Когда раздались выстрелы, Лиз пыталась привести в чувство Турова. Профессор в очередной раз потерял сознание и навалился на сидящую рядом девушку всем своим весом. Шермер попыталиася придержать мужчину, удивляясь про себя тому, что такой невысокий и откровенно щуплый мужчина, весит так много, и не смогла его удержать. Туров рухнул спиной на траву, а Лиз, которая пытался его придержать, почти свалилась сверху.

И тут зазвучали выстрелы.

Тихо пискнув от страха, Лиз сжалась в комочек, прикрыла голову руками и крепко зажмурила глаза. Сверху на нее кто-то свалился, почти вжимая в лежащего без сознания профессора.

А вокруг продолжали стрелять. И Лиз только и оставалось, так это молиться, чтобы все поскорее закончилось.