Не чужие - Елена Рай

накрывает мое тело, перенося меня на холодный кафель в ванной комнате, где я жила с бывшим мужем. В моей руке бритва, только теперь я здесь больше не одна.

Та самая девочка из леса сидит рядом со мной, жалобно заглядывая мне в глаза. Она напоминает мне Кирилла.

— Кто ты? — стараюсь коснуться ее маленькой ручки — не выходит. Мои пальцы проходят сквозь неё, словно она призрак. — Как тебя зовут?

— А какое имя тебе нравится? — когда девочка улыбается, то на ее подбородке появляется до боли знакомая ямочка.

— Мне нравятся многие, но какое твое?

— Так выбери, — в этот момент стены начинают рушиться, складываясь, как карточный домик.

Крича неразборчивые слова, я пытаюсь найти среди обломков ту самую девочку, а её больше нет. Ничего нет, кроме пресловутой надежды на избавление от боли, что терзает мое истощенное тело, отравляя своей потребностью закончить то, что я «задумала».

Проснувшись в холодном поту от реалистичности всего увиденного и шумно дыша в потолок, трогаю свое запястье. Я уже это совершила.

Не знаю сколько еще прошло времени, когда в прихожей стали раздаваться звуки. Выйдя в коридор, прислоняюсь спиной к стене, заложив руки перед собой. Я морально истощена, чтобы устраивать допрос — мне достаточно того, чтобы он просто был цел и невредим.

— Батя меня убьет, если узнает… — Максим замирает на месте, когда мы встречаемся с ним глазами.

— Самое главное, что цел… — Кирилл слегка подталкивает подвыпившего друга в спину, чтобы тот вошел в квартиру.

— Друг, кажется мне надо перестать пить, — опускаясь взглядом ниже, он рассматривает мои голые ноги, которые я не стараюсь скрыть. Меня это мало волнует.

— Ева?! Что ты тут… Точнее почему не предупредила? — насилу усаживая Максима на пуфик, закрывает дверь.

— Сюрприз не удался, кажется мне здесь не рады… — смотрю на улыбающегося Максима. Хоть кому-то весело в этой ситуации.

— Глупо вышло… могу все объяснить, — Кирилл выглядит слегка смущенным, но не виноватым.

— Если сочтешь нужным, раз изначально не хотел меня в это посвящать, — на его подбородке появляется характерная ямочка, когда он улыбается.

— Думаю рассказ будет от третьего лица, — косясь на Максима, пропускает смешок. — Как себя чувствуешь?

— Намного лучше.

— Иди в спальню — я скоро приду. Макса в гостевой уложу, — чмокнув меня в кончик носа, уводит в комнату, убедившись, что я легла в кровать.

Не обращая внимания на шорох и пьяный лепет его друга, я снова проваливаюсь в сон — на этот раз разбавленный яркими красками и теплотой.

К моей спине прижимается горячее тело, а на талии смыкаются родные ладони того, кто умеет управлять не только моими желаниями, но и сновидениями. Одно не меняется — девочка. Она сама ведет меня «туда».

Толкнув белоснежную дверь, мы синхронно останавливается на полпути до нового препятствия, в виде такого же перекрытия.

— Я буду ждать, — девочка растворяется в воздухе, подобно дымке, предоставляя мне возможность самой сделать следующий шаг.

— Что там? — выдохнув, хватаюсь за ручку двери.

Мне никто не ответил, а я не смогла увидеть то, что мне так хотели показать. В этот раз я проснулась не одна, а под мерное дыхание своего любимого человека. Он единственный кто полностью завладел моим сердцем.

— Люблю тебя, — шепотом говорю в темное пространство, вжимаясь всем телом в грудь Кирилла.

— Наконец-то, — хрипит мне в макушку, отчего я зажмуриваю глаза в страхе быть отвергнутой. — И все же я люблю тебя гораздо больше, чем ты меня.

— Почему? — крепче сжимая его руки, прикрываю глаза.

— Это же логично — я больше, значит и любви во мне больше.

— Спорный момент…

— Мне стоит за многое извиниться, — целуя мою шею, ведёт дорожкой поцелуев до сведенных лопаток. — Только не нужно из меня делать дурака.

— О чем ты?

Глава 25

Три месяца спустя

— Здравствуй, Ева, — Аркадий Петрович занимает свое привычное место в глубоком сером кресле, взяв в свои руки шариковую ручку и новый довольно увесистый блокнот для записей.

— Здравствуйте, — поставив сумочку на пол, встречаюсь с изучающим взглядом своего психотерапевта. Он смотрит мне на руки, в которых ничего нет. Обычно я наготове держу свой «талмуд вопросов», желая получить на них квалифицированные ответы и советы по их решению.

— Удивлен, — делает небольшую пометку у себя в блокноте, затем откладывает его вместе с ручкой на журнальный столик. — На самом деле — это тревожный звоночек в нашем конкретном случае.

— Так и есть, — рассматривая слегка облупившейся лак на своих ногтях, снова теряю нить для начала беседы. — Мне вновь снилась та самая девочка…

— Что такое «сон», Ева? — поправив очки, Аркадий Петрович склоняет голову набок.

— Прежде всего — это отдых для организма, — неловко улыбнувшись, сминаю край юбки пальцами. — Меня больше интересовала другая информация, связанная с вещими снами.

— Исходя из медицинской точки зрения — это активные электрические вспышки в головном мозгу, которые проявляются в определенной фазе сна, что черпают свое начало из нашего подсознания, когда мы спим. В состоянии бодрствования мы их не замечаем, выполняя свои рутинные дела, — всё-таки, когда в руках есть какие-то предметы беседа идет более оживленной, потому что можно часть напряжения отдать предметам, находящимся в тактильном контакте с собственной кожей.

— Порой я думаю, что не могу преодолеть это «препятствие» из своего сна, снова загнав себя в тупиковое состояние, — щёлкнув суставом пальца, густо краснею от собственной выходки.

— Продолжай, — взяв обратно блокнот с ручкой, сосредоточенно смотрит в мои глаза.

— Три месяца прошло, как я выписалась из больницы и с каждым прожитым днём чувствую себя в подвешенном состоянии, будто ожидая удар, который окончательно разведет меня с Кириллом по разным углам, — вроде становится легче это произносить вслух, а не записывать только на бумаге.

— Это связано с определенным событием, которое случилось «после»?

— Всему можно найти объяснение, но только не тому, что имеет постоянную константу.

— Что на самом деле происходит в твоей личной жизни, раз ты себя ощущаешь «чужой» или даже «отчужденной»?

Вздрогнув от точного определения своего шаткого положения в жизни Кирилла, прикрываю глаза. Одной любви порой бывает очень мало, чтобы выстоять против своих потребностей нуждаться в постоянной опеке и тепле любимого человека. Энергетический вампир, вот кто я. Мне нужна постоянная подпитка, которую способен дать лишь он.

— Правда — она ранит, отдаляет, за редким исключением сплочает ради удовлетворения общих потребностей. Когда думаешь, что уже нет никаких преград для счастья — появляются новые препятствия.

— Что ты рассказала Кириллу?

— То, что не рассказала вам в последнюю встречу месяц назад… Его мать, всего лишь