Убийство троих - Рекс Тодхантер Стаут

не новость, если же вы об этом не знали, то можете вздохнуть с облегчением…

– Откуда вам известно насчет пули?

– Довольствуйтесь тем, что мне это известно. А теперь ваша очередь кое-что рассказать. Когда вы в последний раз видели мистера Хейзена?

– Сегодня утром. В морге. Меня попросили съездить на опознание. В последний раз живым я видел его вчера вечером, у него дома.

– В котором часу?

– Примерно в половине десятого. Плюс-минус пять-десять минут. Полиция просила меня ответить на этот вопрос поточнее, но это выше моих сил.

– При каких обстоятельствах вы его видели?

– Он пригласил нас на обед. Вам назвать имена гостей?

– Да.

– Это были клиенты Хейзена. Миссис Оливер, вдова Виктора Оливера. Миссис Талбот, супруга банкира, мистера Генри Льюиса Талбота. Амброз Пердис – магнат, занимается грузоперевозками. Изобретатель Джулс Хури. Мистер и миссис Хейзен. Ну и еще я. Итого семеро. После ужина Хейзен сказал Люси, то есть своей жене, что мы собираемся поговорить о делах, и она ушла. Вскоре удалился и я, оставив мистера Хейзена с остальными гостями. Больше живым я его не видел.

– Что вы делали последующие шесть часов?

– Я прошелся пешком до пресс-клуба «Оверсиз» – он недалеко от дома мистера Хейзена – и просидел там примерно до полуночи. Оттуда я отправился домой и лег спать. Проспал всю ночь.

– Вы были партнером мистера Хейзена?

– Я был его работником.

– В чем заключались ваши обязанности?

– По большей части я занимался писаниной. Составлял официальные заявления для прессы, работал с рекламными материалами – одним словом, возился с макулатурой подобного рода. Кроме того, в ходе работы предполагалось, что я буду пользоваться своими связями. Когда Хейзен нанял меня чуть больше года назад, я был газетчиком.

– Если гости собирались говорить о делах, то почему вы ушли?

– В моем присутствии не было необходимости. Или же они просто не хотели говорить при мне о делах.

– В таком случае зачем вас вообще позвали на обед?

Уид обхватил руками подлокотники, привстал, чтобы сесть в кресло поглубже, и глубоко вдохнул. Помолчав, он провел ладонями по подлокотникам и произнес:

– Вы считаете, что Люси никого не убивала. В противном случае вы бы не согласились на нее работать. Но даже если она не имеет никакого отношения к преступлению, она попала в чертовски затруднительное положение. Если хотя бы половина слухов о ваших талантах является правдой… Не знаю… Право, не знаю. Когда окружной прокурор спросил, зачем меня позвали на обед, я ему соврал. Быть может, имеет смысл сказать вам правду. Даже если вы можете заподозрить меня в убийстве, хотя я его и не совершал.

– Если убийца – вы, мистер Уид, то вы обречены в любом случае, вне зависимости от правдивости ваших ответов.

– Хорошо, тогда объясню, зачем меня позвали на обед. Это предназначено только для ваших ушей. Хейзену нравилось, когда я находился в одной комнате с его женой, потому что знал, какие я испытываю к ней чувства. Одному Богу известно, как он о них догадался. Разумеется, я старался себя не выдавать, и, на мой взгляд, неплохо с этим справлялся. Уверен, Люси ни о чем не подозревает. Но Хейзен знал. Он был удивительным человеком. У него имелось что-то вроде шестого чувства, или седьмого, или восьмого – он обладал особым нюхом на людей. Однако даже у него случались промахи. Он не знал, как к нему относится его собственная жена, ну а если все-таки знал, значит был более удивительным человеком, чем я предполагал.

– А вы знали о том, как миссис Хейзен относится к своему мужу?

– Разумеется.

– Откуда? Она вам сама рассказала?

– Боже мой, ну конечно же нет! Сомневаюсь, что она делилась таким даже с лучшей подругой. Впрочем, возможно, у меня разыгралось воображение из-за чувств, которые я испытываю к ней. Я видел, что она едва сдерживается, когда он дотрагивается до нее. Именно поэтому Хейзен и пригласил меня на вчерашний обед. Полагаю, он не рассчитывал увидеть, как я буду корчиться. Ему этого было не нужно. Он и так прекрасно знал, что творится у меня на душе. Разумеется, он был садистом, но садистом чертовски изощренным. Я раскусил его, проработав с ним несколько месяцев. Я не стал увольняться по одной-единственной причине. Я… я встретил ее.

– Она вам отвечала взаимностью?

– Разумеется, нет. Для нее я был просто обычным служащим, работающим на ее мужа.

– Подобное положение я назвал бы безнадежным.

– Вы правы. Попали в самую точку. Мое положение было безнадежным – лучше не скажешь. Я уже начал понимать, в чем заключается принцип вашей работы, и потому без утайки ответил на ваш вопрос, зачем меня позвали на обед. Кроме того, сейчас вы защищаете интересы Люси, и это побуждает меня к откровенности. Пожалуй, вам будет интересно узнать еще кое-что. Хейзен был нечист на руку. Я понимаю, что все эти связи с общественностью – одно сплошное вымогательство, пусть и весьма высокого класса, и все же… Взять, к примеру, четырех гостей, приглашенных на вчерашний обед. Скажите, зачем миссис Оливер, шестидесятилетняя вдова брокера-миллионера Виктора Оливера, выплачивала Хейзену по две тысячи долларов в месяц? Связи с общественностью ей нужны не больше, чем рыбе зонтик. То же самое могу сказать и про миссис Талбот – она платила Хейзену две с половиной тысячи долларов в месяц. Допускаю, что ее мужу вполне мог пригодиться специалист по связям с общественностью, но ей-то он зачем? Размеры суммы, которую выплачивал Джулс Хури, разнились от месяца к месяцу. Иногда мы получали от него пару тысяч, иногда – больше. Возможно, изобретателю нужны хорошо налаженные связи с общественностью, хотя я и не понимаю зачем. За время моей работы мы сделали для Хури чертовски мало, непозволительно мало, принимая во внимание, сколько он нам платил. Амброз Пердис, владелец нескольких судоходных компаний, представляется мне самым подозрительным. По работе его связями с общественностью занимается одно из самых крупных агентств в этой области – «Кодрей ассошиэйтс», однако за прошедший год он выплатил Хейзену из своего кармана свыше сорока тысяч долларов. Честно говоря, все это мне не положено знать. Просто в один прекрасный день меня обуяло любопытство, и я покопался в бумагах.

– Человек, нанимающий себе работника, чтобы тот добивался для него признания общества, такого признания не заслуживает вовсе. Вы хотите сказать, что мистер Хейзен вымогал эти суммы?

– Не знаю, но уж точно не зарабатывал. Должен признать, специалистов по связям с общественностью, которые полностью отрабатывают то, что получают, ничтожно мало. А может, их и вовсе нет.

– У него имелись клиенты, помимо названных вами четырех