Красный оазис - Рене де Пон-Жест

— Пожалуйста. Очень рад, если вам удобно. Но только позволю себе напомнить, что я на вас рассчитываю в деле поимки этого негодяя.

— О, разумеется. А пока — милости просим за стол.

Слово «за стол» действовало на Минга сильнее порции брома. Он сразу успокоился, взял капитана под руку, и вся компания перешла в столовую.

Смакуя великолепный паштет из дичи, чревоугодник-мандарин окончательно забыл все невзгоды — Лиу-Сиу, Чу, пиратов и сто бамбуковых палок, отравляющих ему существование. Он так плотно покушал, что когда гостеприимный хозяин напомнил ему, что пора ехать на казнь, он ответил, благодушно скрестив руки на толстом животе:

— Умоляю вас, дорогой мой. Не заставляйте меня тащиться в такую даль. Я — человек мягкий, и такое зрелище только расстроит мне нервы. А потом, я так плотно пообедал, что всякое волнение будет для меня излишним.

И, дотащившись до широкого кожаного кресла, на которое Минг давно заглядывался с умилением, председатель Кантонского уголовного суда опустился в него со вздохом наслаждения и зажмурил глаза.

— Как вам угодно, дорогой Минг, как вам угодно, — ответил Перкинс. — Я совсем не настаиваю, чтоб вы меня сопровождали. Помечтайте за трубочкой, пока мы вернемся.

— Вот именно. Это будет куда полезнее. У меня слишком чуткое сердце, чтобы смотреть на чужие страдания. Бедные люди… Ах, Перкинс, какой у вас великолепный повар. Действительно, в Европе есть много прекрасного. И Англия — великая страна. О, конечно, не такая великая, как Китай, но все же необычайно прекрасная.

Почтенный председатель окончательно запутался. Благодарность туго набитого желудка боролась в нем с патриотизмом.

— Едем, — торопил сэр Артур, — мы не можем терять ни минуты.

Приближался час, когда доктор Клифтон назначил свидание своим соотечественникам, чтобы присутствовать при отправке осужденных на казнь.

Пожав руку засыпающему мандарину и пожелав ему приятного пищеварения, англичане быстро вышли.

Через полчаса они были в городе и вступили в ограду тюрьмы одновременно с отрядом бенгальской конницы, назначенной конвоировать пиратов.

Рано утром пиратам объявили, что сегодня их казнят, и они ждали, когда их выведут из тюрьмы.

Осужденных на обезглавливание перевозили на место казни в клетках из индейского тростника с дырой на крыше, куда забивали голову осужденного, как в колодку, чтобы он непременно видел смерть товарищей по несчастью и досыта насладился видом их страданий, пока дойдет очередь лечь под секиру палача. Зато осужденных на повешение не мучили подобным зрелищем, а просто вели пешком под конвоем.

Пираты спокойно сидели на дворе со скрученными за спиной руками и непокрытыми головами, изредка перекидываясь тихими словами.

Один Пей-Хо нервничал. Глаза его ввалились и лихорадочно блестели, лицо пожелтело, ввалились щеки. Казалось, что он болен. И вместо того чтобы держать голову прямо и гордо, как было на суде, он все время опускал ее на грудь. Видно было, что какая-то мучительная и неотвязная мысль сверлила ему мозг, потому что он весь задрожал, услыхав команду строиться. Правда, он сразу овладел собою и твердым шагом вышел из тюрьмы.

За воротами пиратов выстроили по два в ряд и окружили плотным кольцом конвоиров, и через полчаса они достигли лобного места.

Пять виселиц возвышались на взгорье, вознося в небо свои черные костяки.

Огромная толпа ожидала осужденных. Двойная цепь солдат с трудом сдерживала ее напор, а под виселицами суетился палач со своими помощниками.

Увидев пиратов, толпа на мгновение раздалась и встретила их кровожадным ревом.

Смеркалось. Вечерний бриз раскачивал намыленные и промасленные веревки с петлями на концах.

Толпа притихла, боясь пропустить мельчайшие подробности интересного зрелища. Пять пар пиратов были поставлены у подножия пяти виселиц.

Так как у Ру-Ми было только четыре помощника, казнь затянулась. Это были пять отдельных казней, или, вернее, драма в пяти актах, бесплатно демонстрировавшаяся для толпы великобританским правительством.

Пей-Хо очутился у последней виселицы справа. А казнь началась с левой виселицы, и то с небывалой медлительностью, вызывавшей ропот толпы.

Но вот повисли первые пираты. Толпа завыла от восторга. А Ру-Ми и его помощники медленно и спокойно продолжали свое дело. И через полчаса все десять осужденных хрипели и корчились.

Да, пора была кончать, потому что быстро темнело. Когда последний пират повис в петле — толпа быстро разошлась, и на месте казни остались только конвойные и палачи, обязанные продержать казненных полчаса в петле.

Ру-Ми и его помощники спокойно сидели на траве и ждали сигнала. Оставалось спустить трупы на землю и похоронить их в братской могиле, заготовленной накануне.

Это было страшное, фантастическое зрелище. Медные лица палачей были освещены факелами, а над ними — черные силуэты казненных. Ветер покачивал их на фоне догорающей багровой зари, заволакиваемой черными тучами. А внизу, под обрывом, шумело море…

Начальник караула с нетерпением поглядывал на часы, вовсе не желая оставаться дольше, чем это требовалось по уставу. Наконец он встал и скомандовал «по коням».

Всадники выстроились и скоро исчезли во мраке. Палач вскочил, приказал снимать трупы и бросился к виселице Пей-Хо. Осторожно спустил он его на землю. Труп тяжело и мягко ткнулся в траву. В это мгновение за ближайшими деревьями раздался заглушенный стук колес.

Помощники палача быстро снимали трупы.

— Ступайте за носилками, — крикнул Ру-Ми. — Живо!

Рабочие побежали к сторожке на другом конце лобного места.

Стемнело. Настала ночь, черная, беззвездная, точно природа помогала таинственному предприятию.

— Молодец! Ты честно сдержал свое слово, — произнес над ухом Ру-Ми невидимый голос.

Палач вздрогнул, обернулся. Пред ним стояли Перкинс и доктор Клифтон.

— Получай, — продолжал капитан. — Вот остальная сумма. Где Пей-Хо? Надо его скорей унести.

Засунув за пояс тяжелый кошелек, Ру-Ми подвел их к виселице, под которой лежал казненный атаман. Перкинс взял его за ноги, доктор — за плечи, и они быстро втащили его в деревенский фургон, которым правил сэр Артур. Сложили труп, быстро сели и погнали лошадей.

Вся эта процедура немного тревожила палача. Он проводил глазами фургон и быстро вернулся на место, поджидая помощников.

Таская трупы по одному и сваливая их в кучу на дне могилы, они так и не заметили, что один из трупов исчез.

Через час могила была зарыта, и на месте казни остались только сложенные в штабель брусья разобранных виселиц, на которых крепко спали утомленные палачи.

Тем временем Перкинс и его друзья возвратились на дачу и уложили повешенного в биллиардной на широком диване. Клифтон озабоченно возился с ним, потом выпрямился — и довольная улыбка заиграла на его губах.