Небеса в огне. Том 2 - Бернхард Хеннен

— Что-то не так, полководец? — нервно поинтересовался у него горнист.

— Боюсь, нам придется немного подразнить этих чертовых кентавров, чтобы они в конце концов сделали то, чего мы от них хотим. — Он в отчаянии огляделся по сторонам.

С тридцатью закаленными в боях ребятами он смог бы остановить отряд врагов у ворот, чтобы снова прогнать их из Миры. Но с прятавшимися в хижинах зелеными юнцами ему это вряд ли удастся. Ему могло бы хватить одного-единственного серебряного льва…

Нет, хватит мечтать.

— Все воины, оставшиеся у загонов, ко мне! — заорал он, перекрикивая рев скота. — Шевелите задницами! Бегом!

«Как бы поступил сейчас бессмертный Аарон?» — спросил он себя. Его правитель часто оказывался в безвыходном положении перед боем, но все равно побеждал. Куш! Нужно поступить так, как на высокогорной равнине Куш, когда Аарон одолел превосходящую по численности армию бессмертного Муватты с войском, состоящим из крестьян.

Первым явился тот невысокий парень с огромным мечом.

— Давайте, все ко мне! — снова закричал Ашот. — Сходимся к мастерской!

На его призыв откликнулось всего семеро молодых воинов. Бледные как смерть, они цеплялись за свои копья, словно надеялись, что древки помогут им устоять на ногах.

— Ты тоже идешь с нами! — Ашот махнул рукой горнисту.

— Но ведь мне нельзя покидать пост…

— Только полководец решает, что тебе можно, а что — нет! Давай, за мной! — И он повел свой маленький отряд к большому сараю, служившему мастерской.

Сарай находился в двух переулках от площади, так что по пути к нему он вытаскивал из всех домов стражей огня.

Когда они добрались до открытого сарая, их было уже больше тридцати человек.

— Подберите себе молоты!

Никто не спросил зачем. Все были напуганы. Направляясь к мастерской, они увидели на холме коней-демонов и поняли, что что-то явно идет не по плану.

Из-под стола Ашот вытащил ведро, полное четырехгранных гвоздей из кованой меди.

— Найдите себе по доске, а потом забейте в нее не менее двадцати гвоздей. Я хочу, чтобы они торчали из деревяшки не меньше чем на длину моего пальца. — При этих словах он показал всем средний палец. — И пошевеливайтесь, если вам дорогá жизнь!

Ашот и сам схватился за молот. Проклятье! Эти неопытные дети только и могли, что глазеть на него. Он взял доску и гвоздь и принялся изо всех сил бить по нему.

— Давайте! Повторяйте за мной, чертовы козопасы, идиоты, крестьянские сынки! Просто повторяйте за мной то, что я делаю! — Он взял второй гвоздь, зажал его между большим и указательным пальцами и ударил молотом.

Юнцы наконец зашевелились.

От ворот послышались громкие крики. Потом смех. И в следующий миг раздался глухой удар. Обе створки ворот были сделаны из дубовой древесины толщиной почти два дюйма. Интересно, сколько она продержится?

— Скорее! — подбадривал он парней. — Скорее! Вы обязательно…

Один из мальчишек вскрикнул. Его большой палец превратился в бесформенное кровавое месиво.

— Продолжаем! — подбодрил Ашот остальных и сам вбил гвоздь в свою доску. Он бросил быстрый взгляд на раненого. — А ты не смей ныть. Возьми охапку соломы и неси к воротам!

По воротам быстро стучали топоры. Ашот уже слышал треск древесины. Он осознал, что нельзя ждать до тех пор, пока кони-демоны пробьют дыру в воротах. Если эти ублюдки увидят, что они делают, все пропало. Полководец с сомнением поглядел на свою доску. В ней была всего дюжина гвоздей. Этого должно хватить!

— Отставить! — спокойно произнес он.

Его отряд рекрутов и так был достаточно напуган. Нужно показать им пример хладнокровного поведения, чтобы они окончательно не впали в панику.

— Берите доски! И не забудьте про копья! К воротам! Мы покажем этим засранцам, каков вкус поражения!

Никанор чувствовал, как кровь шумит в ушах. Это сражение было для него не первым, но он впервые командовал в нем. Он знал, что сейчас на него с холма смотрит отец. Нужно сделать все правильно. Чертовы ворота! Толстые доски оказались прочнее, чем он ожидал. Кентавр крепче сжал в руках обмотанную кожей рукоять двойного клинка. Отец подарил его ему всего неделю назад. В тот же день, когда князь Секандер назначил его капитаном. Сегодня он впервые напоит клинки кровью.

— Давайте, кобылицы! — подбадривал он своих людей. — Давайте уже наконец выбьем эти проклятые ворота!

На землю летели длинные щепки. Наконец первая толстая тоска треснула.

— Пропустите! — Никанор принялся расталкивать своих товарищей с топорами в разные стороны.

— Нет! — крикнул его друг, Ламос, когда понял, что он задумал.

Но Никанор не обратил на него внимания и заглянул в дыру, пробитую в воротах. Чуть дальше по улице находились дети человеческие. Они возились с разбросанным по улицам сеном. У самых ворот он никого не увидел, однако подумал о том, что кто-то, возможно, прижался спиной к воротам и спрятался слева от пробоины.

Он — сын Пармениона. Сын оружейника! Он должен быть как минимум таким же мужественным, как отец. Все сильнее шумела кровь в ушах, и этот звук заглушал все предупреждающие крики его товарищей. Он просунул руку сквозь брешь в воротах, нащупывая закрывавший ворота засов. При этом он представлял себе, как всего в паре дюймов от него, невидимый глазу, стоит мужчина с топором. На какую часть руки он обрушит удар? На запястье? Даже сын человеческий наверняка сможет отрубить ему руку одним ударом.

Он нащупал пальцами засов, потянулся, просунул руку под край доски. Вот, сейчас! Кентавр стиснул зубы.

Удара не последовало. Он напряг мускулы. Засов шевельнулся. Он поднимет его… Что-то с глухим стуком ударилось в ворота. Кентавр почувствовал, как задрожали доски. Копье?

Он изо всех сил прижался вплотную к воротам. Обломки дерева больно впились в подмышку. Все мышцы в руке дрожали от напряжения. Доска скользнула в сторону, ворота поддались под натиском его тела и распахнулись вовнутрь.

Его ребята закричали. Путь в поселение свободен! Одно мгновение мужества принесло им пять сотен голов скота! Они будут чтить его. Будут рассказывать его историю в Землях Ветров. Историю о Никаноре, героическом сыне Пармениона.

Горстка детей человеческих, стоявших на улице и наставивших на него ряд копий, не сможет остановить его. Бок о бок со своими ребятами он бросился вперед, когда бежавший рядом с ним Ламос вдруг вскрикнул. Никанор не обратил внимания. Да что здесь может быть серьезного? В них не летели ни стрелы, ни копья. Впереди был только ряд копий.

Никанор увидел страх в глазах молодых детей человеческих. Их руки, в которых они сжимали оружие, дрожали. И только один мужчина постарше, худощавый, с истощенным и покрытым густой щетиной лицом, излучал абсолютное спокойствие. Если он срубит голову этому старику, остальные с криками бросятся прочь.