Зимние детективные истории - Татьяна Устинова

Прежде, чем сунуть серебристый диск за пазуху, Павел покачал его на ладони, и по тонким кольцевым линиям пробежал радужный блик.

Изящный черно-белый узор из закрученных линий украшал и мерцающий экран компьютерного монитора в кабинете криминалистов. Стажер Воробьев отодвинул в сторону потрепанный том «Основы дактилоскопического анализа» и положил на освободившееся место целлофановый пакет с домашними пирожками.

– Витьку только за смертью посылать! – проворчал старый эксперт Семенев и чутко пошевелил хрящеватым носом.

Стажер Воробьев аккуратно развязал пакет, и по служебному кабинету поплыл неуставной аромат домашней сдобы.

– Ничего, нам больше достанется! – рассудил Петя, выкладывая выпечку на тарелку со сколотым краем.

– Маруська моя такие пирожки пекла! – вздохнул Семенов.

Он взял пирожок, похожий на коричневый осенний лист, только толстый и без черенка, понюхал его и снова положил на тарелку.

– Да вы ешьте! – жалостливо пробормотал стажер, уже понимая, что воспоминание о покойной супруге напрочь перебило старшему коллеге всякий аппетит.

Глаза у Семенова подозрительно заблестели.

– Я лучше с собой возьму, – эксперт отвернулся и завозился у шкафа, старательно держась к зоркому стажеру спиной. – Для Верочки.

– Как она? – спросил Петя.

И тут же пожалел, что задал этот вопрос.

О единственной дочке Семенова коллеги знали, что у девушки сразу несколько видов нарушений ритма сердца, и уже почти четыре года она не выходит из квартиры. Даже учится на дому, потому что ни один директор не хочет брать ее в свою школу. С виду Верочка выглядит вполне здоровой, но это временно. В любой момент она может умереть.

– Как всегда, – уклончиво ответил Семенов и поправил на своем столе рамку с фотографией веснушчатой девушки с уже немодной стрижкой «Паж».

В отцовской квартире на пятом этаже блочной «хрущевки» Верочка Семенова сдернула с челки цепкий ежик бигуди, с неудовольствием посмотрелась в зеркало и яростно взлохматила волосы мокрой ладонью. Дурацкая прическа, совсем ей не идет!

– Сегодня в центре города произошла трагедия, – приятным голосом, разительно контрастирующим с сообщением, сказала ведущая новостной программы. – Молодая женщина упала с крыши многоэтажного дома. С места события – наш корреспондент Игорь Громов.

– Она пролетела девять этажей и встретила смерть на обледеневшем бетоне двора! – пророкотал оживленный мужской голос.

Верочка вышла из ванной и села на диван перед телевизором.

Экран как будто подернулся рябью: камера слишком быстро прокатилась по серому, в частых черных пятнах окон, фасаду девятиэтажки и почти сразу же поехала вниз, удерживая в кадре падающую фигуру в красном. Верочка побледнела и зажмурилась.

Камера крупным планом показала кисть руки в алом манжете.

Рука неподвижно лежала на снегу, и линию жизни на ладони уже запорошило белым.

Павел нажал кнопку пульта, возвращая запись на начало. Душераздирающие «художества» оператора его не интересовали. Снова и снова – сначала на нормальной скорости, а потом в замедлении – он смотрел, как фигура в красном отделяется от карниза и падает вниз.

Тот самый миг был ощутим и в записи. Пронзительный печальный звук, похожий на вскрик лопнувшей струны, возник спустя мгновение после того, как женщина оказалась в воздухе, и за секунды до того, как она упала и разбилась.

Павел нажал на «Стоп». Слегка размазанное красное пятно зависло в метре над заснеженной землей.

Капля вишневого повидла звучно ляпнулась на белую бумагу, и сразу два мужских голоса обругали водителя Витю нехорошими словами.

– Да ладно вам, мужики! Хорош меня шпынять! – Витя потянулся стереть вишневую кляксу пальцем, но эксперт Семенов, продолжая ворчать, ловко выдернул у него из-под руки испорченный документ. – Я че, виноват, что эти гаврики перепутали и отдали диск кому-то другому? Я ждал, пока они еще одну копию сделают. Как сделали, позвонили, я подскочил и забрал.

– Вот интересно, а где ж ты скакал, пока они не позвонили? – язвительно спросил Семенов.

– Вот интересно, а кому еще понадобилось это видео? – задался другим вопросом любознательный стажер Воробьев.

– Ой, Петенька! – Витя охотно поддержал беседу на более интересную и безопасную тему. – Ты же у нас еще маленький совсем, а то бы знал, что на белом свете очень много разных психов и извращенцев!

– Ну и что твой психованный извращенец будет делать с этой записью? – фыркнул задетый стажер.

– Да мало ли что! – Витя многозначительно замолчал и зачавкал последним пирожком.

– Он продаст ее федералам! НТК или Первому каналу! – вскричал корреспондент Гоша Громов, с беспрецедентной наглостью стукнув кулаком по столу главного редактора. – И они сделают свой собственный сюжет, а нас даже не упомянут в титрах!

– Спокойно, Игорь, спокойно! – Палыч снял очки и потер глаза. – Для федералов эта новость слишком мелкая, они не станут платить за ваш эксклюзив.

– Спокойно?!

Громов пробежался по кабинету, походя отвесив пинка мягкому пуфу:

– Тогда он просто загонит видео на Ютьюб, а мы все равно останемся с носом!

– Игорь! – главный редактор снова надел очки и строгим взглядом пришпилил Громова к дивану, на который тот рухнул. – Насколько я понимаю, вы сами отдали диск с этим вашим эксклюзивом неизвестно кому!

– А знаете…

Гоша приподнял брови и задумался.

– Мне ведь показалась знакомой его наглая рожа! Где-то я ее уже видел… Так!

Заводной корреспондент пружинисто вскочил с дивана.

– Я выясню, кто он такой! Я найду его и верну наш эксклюзив!

– Бог в помощь, – устало и безразлично пробормотал главный редактор в захлопнувшуюся дверь.

На другой – открывающейся – двери поплыла, отдаляясь, черно-белая табличка «Ординаторская». Надпись размазалась, и взгляд Павла сфокусировался на фигуре в дальнем конце просторного кабинета. Там, сидя за столом у окна, пил чай из белой фаянсовой кружки и смотрел в монитор худощавый мужчина в брючном костюме из голубого сатина.

– Валентин Андреевич, можно вас? – позвал Павел.

Хирург Валентин Романов несколько секунд помедлил, затем аккуратно поставил чашку, встал из-за стола и вышел в коридор.

– Посторонись! – сердито гаркнула толстая тетка-санитарка, вынудив мужчин прижаться к стене.

Распластавшись по разные стороны дверного проема, они смахивали на бойцов группы захвата. Мимо воинственно громыхающей тачанкой проехала каталка с ведрами и кастрюлями. В коридоре повис густой запах пережаренного томата и кислой капусты.

– Газы! – пробормотал доктор, помахав перед лицом ладонью.