Трепетный трепач - Екатерина Вильмонт

Проехав больше ста километров, он затормозил у придорожного кафе.

— Пошли, тут, как ни странно, варят настоящий турецкий кофе. А то ты, смотрю, уже клюешь носом.

— Да, если я не за рулем, то в машине легко засыпаю.

— Главное, чтобы за рулем не засыпала.

— Игнат, но все-таки, куда мы едем?

— К моему другу, у него роскошный дом во Владимирской области, со всеми удобствами и даже прислугой, можно сказать, настоящее поместье. А его самого сейчас нет, приедет только через неделю. А места там райские: лес, поля, речка, озеро есть, чем не медовый месяц? А почему у тебя такое испуганное личико?

— Игнат, у меня столько работы, и, ты же знаешь, у нас график…

— Ну и что? У тебя есть комп, тоже мне проблема при современных средствах коммуникации. И вообще, я тебя люблю.

— И я… Ой, а там мобильный ловит?

— Да, а что?

— Ну, ты ж меня в буквальном смысле слова умыкнул, меня, чего доброго, объявят в розыск.

— Да ладно, найдут. Главное, что я тебя нашел.

— Это правда!

Мы подъехали к довольно высокому забору. Игнат посигналил у ворот. Они раздвинулись, и мы въехали на показавшийся мне поистине бескрайним участок. Метрах в ста пятидесяти от ворот стоял удивительно красивый дом, белый с темно-коричневыми рамами, ставнями и дверьми. Вдоль второго этажа тянулась галерея такого же темного дерева. Дом казался невероятно уютным.

Нас встретила пожилая супружеская пара.

— О, Игнат, ты кого это привез? — лукаво-приветливо спросила женщина.

— Вот, Антонина Ивановна, познакомьтесь, моя то ли еще невеста, то ли уже жена, Валерия, Лерочка. А это добрые духи этих мест Антонина Ивановна и Никодим Сергеевич.

— Игнаша, ну куда это годится, то ли невеста, то ли жена? Нехорошо, — укоризненно покачала головой Антонина Ивановна.

— Вы считаете? И вы правы! Тогда без вопросов — жена. Жутко любимая жена. Лерка, ты теперь моя жена, учти! А я твой муж. Благословите, Антонина Ивановна!

— Да что ж ты такое говоришь, безобразник! Благословлять родные должны. А так, по-простому, от себя, скажу вам, Лерочка. Золотой он парень, Игнат, вот как есть золотой. И дай вам обоим Бог всякого счастья и детишек побольше.

— А у нас уже есть двое, девочка и мальчик, — заявил Игнат.

— Игнат! — попыталась я его одернуть, но Антонина Ивановна вдруг широко улыбнулась.

— Вот и хорошо! А годочков им сколько?

— Девочке скоро тринадцать будет, а мальчонке восемь, — за меня ответил новоявленный муж.

— Вы, Лерочка, не смотрите, что он шебутной такой, из него хороший отец получится.

— Видишь, Лерка, какая у меня тут репутация, не зря я тебя сюда привез!

До сих пор молчавший Никодим Сергеевич вдруг сказал:

— Ну, мать, разбалакалась! Иди лучше делом займись! От баба, лишь бы языком молоть!

— Ох и правда, вы извините, Лерочка, но люблю я этого балабола, как сына родного люблю, уж больно душевный он парень.

И она куда-то заспешила, а Игнат достал из машины наши вещи и понес в дом. Я за ним. Господи, неужели он только сегодня спозаранок появился в моей жизни и, кажется, всерьез и надолго…

Дом внутри оказался красивым, уютным, но вовсе не роскошным, а каким-то интеллигентным. Бросалось в глаза обилие книг. Нам отвели большую комнату на втором этаже с широченной кроватью и ванной комнатой рядом. Воздух за окнами просто опьянял. Пока я разбирала вещи, Игнат куда-то исчез, но вскоре появился с букетом полевых цветов в зеленом керамическом кувшине.

— Вот, сам нарвал. Лерка, а ведь это первые цветы…

— Нет, в Киеве ты мне подарил розы.

— Да? А я не помню…

…После вкусного ужина, приготовленного Антониной Ивановной, Игнат разжег камин, открыл бутылку вина, мы сидели рядышком на диване, он обнял меня и сказал:

— Лерка, расскажи мне о детях. Мальчишечку я хотя бы видел, а девочку нет.

— Ну и задачку ты мне задал!

— А что такое?

— Да нет, собственно, ничего такого… Начну с Катьки. У нее вроде бы трудный возраст, но мне с ней легко, она мой друг и помощник, она уже человек, с твердым характером, но я знаю, что она страшно ранимая и очень страдает от того, что у нас… неполная семья.

— Теперь будет полная!

— Игнат!

— Что Игнат? Знаешь, я здорово умею ладить с детьми. Она добрая?

— Да. Очень. Но злопамятная. Отцу ничего прощать не желает. И называет его теперь только по фамилии.

— Любит, наверное… Оттого и не прощает.

— Боюсь, ты прав.

— А он скотина!

— Не спорю.

— А Гриша?

— Гришка? Он чудный, смешной, трогательный, иногда вдруг выдает какой-нибудь стишок… Недавно вдруг заявил: «Дорогая мама Лера, не грусти без кавалера!»

Игнат рассмеялся.

— Ну, теперь у тебя есть кавалер! А он зовет тебя мама Лера?

— Ну да, он же еще помнит свою родную мать.

— А отца?

— И отца.

— Ладно, с этим мы разберемся. Для Катюхи я буду просто Игнат, а для него что, папа Игнат? Мне это не нравится. Ладно, там видно будет. А вот со своим ребеночком мы годик-другой подождем. Пусть они ко мне привыкнут, полюбят, и тогда уж все вместе будем ждать пополнения семейства.

— Игнат!

— Что Игнат? Лерка, я тридцать пять лет Игнат, но никогда еще не был так по-идиотски счастлив.

— Игнат, милый, тебе кажется, что все так просто? Пришел, увидел, победил?

— А разве не так было? Пришел завтракать, увидел девушку, лопающую вареники, и сразу полюбил, и победил практически тоже сразу, разве нет?

— Меня-то победил… а вот дети…

— А спорим, я им понравлюсь?

— Очень на это надеюсь.

Опять пришло письмо от Катьки из Марокко:

«Ой, мамочка, как тут все интересно! Вчера мы ездили в Касабланку, ее тут наши, русские, между собой называют «Каза», звучит как «коза», а Рабат зовут Рабатовкой, город, хоть и столица, но совсем небольшой. А Каза мне не очень понравилась, длиннющая, вытянутая вдоль океана чуть ли не на сто километров. Мы немного там видели, особенно запомнилась недавно построенная мечеть, дивной красоты, стоит на огромной пустынной площади на берегу океана, сказка! А потом мы хотели посидеть в кафе на берегу, так там отключили электричество, кофе сделать было нельзя, согласились на мороженое с колой, и тоже почему-то не дали. Дедушка так рассердился! Бабушка предлагала пойти в другое кафе, но он уже не захотел. И мы поехали в гости к их с бабушкой друзьям, нас так здорово приняли! На столе чего только не было и все такое вкусное! Я смотрю, Гришка трескает что-то странное, какие-то крохотные белые корешки, чем-то зеленым присыпанные. Я тоже попробовала, ничего, остренько. А потом хозяйка, тоже русская, Валентина, сказала, что это… маринованные мальки угрей, можешь себе представить? И Гришка тут же выдал: «Гришка ел мальки угрей, будет в пузе клубок змей!» Все так хохотали!