Сумрачная душа - Наталья Александрова

Кроме них, время от времени по набережной пробегали смуглые подтянутые старики – любители здорового образа жизни, процветающие и обеспеченные жители фешенебельных кварталов северной части Тель-Авива.

Многочисленные кафе, разбросанные вдоль пляжа, давно уже опустели. Большинство владельцев убрали яркие пластиковые стулья и столики до лучших времен, а посетители теснились теперь в крытых одноэтажных домиках, потягивая кофе по-турецки и глядя сквозь широкие окна на хмурое, беспокойное море.

Мужчина в белом пиджаке свернул в одно из таких зданий, с яркой вывеской над входом: «Кафе Бецалель».

Внутри было тепло, но накурено: большинство посетителей составляли смуглые мужчины восточной наружности, курившие крепкие турецкие сигареты и беседовавшие вполголоса о каких-то загадочных и наверняка не вполне законных делах.

Навстречу вошедшему шагнул официант – худощавый юноша-эфиоп в клетчатом хлопчатом платке на узких плечах. Он не успел ничего сказать, как вошедший проговорил по-амхарски, на языке живущих в Израиле эфиопов:

– Меня ждут. Господин Магриди назначил мне встречу…

– Да, конечно. – Эфиоп поклонился и повел гостя в заднее помещение кафе.

Там было всего несколько посетителей – толстые, вальяжные оптовые торговцы пряностями и фруктами.

В самом дальнем конце помещения, на низком диване, накрытом полосатым покрывалом из верблюжьей шерсти, сидел совершенно не похожий на остальных худой человек, закутанный в светлые восточные одежды. Клетчатая арафатка закрывала его голову и плечи, низко опускалась на лоб. Из-под нее виднелся только хищный крючковатый нос, плотно сжатые губы и единственный глаз. Второй глаз был закрыт черной шелковой повязкой.

В довершение ко всему, колоритный субъект курил кальян. В общем, он выглядел так, как будто сошел в это кафе прямиком со страниц одной из сказок «Тысячи и одной ночи».

Человек в белом пиджаке направился прямиком к этому экзотическому персонажу и поздоровался с ним на каком-то непонятном языке.

Официант не узнал этого языка, хотя свободно владел большинством основных языков Израиля – ивритом и арабским, английским и фарси, разумеется, своим родным амхарским. Он даже знал немного слов по-русски – в последние годы в Израиле многие люди говорили на этом языке. Однако язык, на котором разговаривали эти двое, был ему совершенно не знаком. Хриплый и гортанный, он казался удивительно древним и больше напоминал не один из человеческих языков, а грохот горного камнепада или отдаленный рокот надвигающейся грозы.

Впрочем, официант был не любопытен и отлично знал главное правило: чем меньше ты лезешь в чужие дела – тем меньше у тебя проблем и тем дольше ты живешь.

Поэтому он скромно удалился, прежде спросив у нового гостя, чего он желает.

– Кофе, – бросил человек в белом пиджаке и сел рядом с одноглазым на полосатый диван.

Едва официант ушел, он спросил одноглазого:

– Зачем ты меня звал, господин?

Тот отнял от губ мундштук кальяна и проговорил, разлепив узкие губы:

– Кольцо ушло у меня из-под самого носа!

Человек в белом почтительно молчал. Правда, само это молчание можно было трактовать как насмешку: мол, как у вас, господин, что-то не заладилось, так вспомнили обо мне! Поэтому одноглазый раздраженно фыркнул и бросил подозрительный взгляд на своего собеседника. Впрочем, тот выглядел вполне смиренно.

– Кольцо улетело очень далеко, в Россию. Там мне нечего делать – я буду выглядеть слишком неуместно, слишком заметно. Так что придется тебе лететь в Россию. Тем более что, насколько мне известно, два других кольца тоже там…

Человек в белом пиджаке удивленно взглянул на одноглазого. Откуда у господина такие сведения? До сих пор речь шла лишь об одном кольце, только одно кольцо появилось на рынке в Яффо. Может быть, оно лежало там, среди ненужного хлама, много-много лет, может быть, оказалось там только позавчера. С этими кольцами никогда ничего нельзя знать заранее, ни в чем нельзя быть уверенным…

Одноглазый совершенно точно прочитал его мысли.

– Так и бывает. Как только проявится одно кольцо, тотчас же из небытия возникают два других. Пути их неисповедимы, но сейчас кольца там, в России, я точно знаю. И ты должен их найти и забрать.

Человек в белом пиджаке опустил внезапно заблестевшие глаза.

Он не ошибся? Господин действительно доверил ему такое важное дело? Если так… если так, то в его руках могут оказаться все три кольца, а это значит…

– Смотри у меня! – прошипел одноглазый, снова прочитав его мысли. – Я буду следить за тобой. Если ты возомнишь о себе слишком много… если ты посмеешь…

– Что вы, господин! – Мужчина в белом пиджаке почтительно сложил руки, опустил глаза. – Как я могу! Я знаю свое место… и всегда помню, кто я и кто вы…

– То-то! – Одноглазый довольно осклабился. – И никогда не забывай об этом! А если ты сможешь найти кольца, если сможешь их заполучить – я буду очень доволен тобой и возведу тебя на следующую ступень! А там, глядишь…

– Премного благодарен! – Мужчина в белом поклонился и даже сделал вид, что собрался поцеловать смуглую руку одноглазого в знак благодарности.

Про себя же он подумал, что господин поручает ему всю самую сложную и неприятную работу, когда же дело доходит до благодарности, он редкостно скуп.

Подумаешь – возведет его на следующую ступень! Сколько еще их надо преодолеть, этих ступеней, прежде чем поднимешься на самую вершину! А ведь только самая вершина может удовлетворить по-настоящему честолюбивого человека!

Но вот когда у него в руках будут все три кольца – тогда они будут разговаривать совсем по-другому!

– Когда нужно лететь, господин? – осведомился он почтительно.

– Сегодня. – И одноглазый протянул ему конверт с билетами, паспортом и деньгами.

Мама с отчимом встречали Марину в аэропорту.

Самолет опоздал на сорок минут, и мама успела узнать у встречающих, что одну туристку зарезали ножом буквально накануне ночью. Кто-то из их группы успел послать сообщение по мобильнику, сил не было терпеть до возвращения, хотелось поделиться страшной новостью.

Мама всегда была женщиной общительной, так что к тому времени, как прилетающие вышли, катя за собой чемоданы, мама была полностью в курсе проблемы.

– Какой ужас! – воскликнула она, увидев дочь. – Это же просто уму непостижимо! Такая приличная страна!

Марина наклонилась к чемодану, чтобы не отвечать.

В машине мама приступила к ней снова.

– Ты неважно выглядишь, – сказала она строго, – будто и не отдыхала.

– Спала плохо, – ответила Марина, – да тут еще утром про несчастье узнала.

– Вот что бывает, когда все делаешь впопыхах, – не выдержала мама, она все еще переживала, что Марина уехала, не посоветовавшись с ней, – какое-то подозрительное турагентство, случайные люди, задрипанная гостиница… С чего это тебе вздумалось вдруг так срываться?