Поднять Атлантиду - Томас Гриниас

Конрад замер, спиной чувствуя взгляд Лопес. Крайгель с Маркусом оживленно подталкивали друг друга локтями. Такое впечатление, все только и ждут, что благочестивая монашка даст коленом в пах археологу-безбожнику.

Тут распахнулся входной люк, и вместе с Йитсом в модуль проник очередной порыв ледяного ветра.

— Вы оказались совершенно правы, господин генерал, — сухо сказал Конрад. — С ней все обошлось.

— Чудненько, — кивнул Йитс. — А теперь всем собраться и на выход. Бурильщики нашли твой коридор. Мы идем в П4.

Наверное, метра два в ширину и в высоту, прикинула Серена, разглядывая коридор, уводивший куда-то вниз, в кромешный мрак. Подкинутая монетка только что выиграла ей право хвастаться званием человека, первым ступившего внутрь. Впрочем, буровая бригада заранее отправила перед ней десятикилограммовый шестиколесный «марсоход», оборудованный газовой горелкой и видеокамерой. Робот подтвердил подозрения Конрада: коридор действительно вел прямо в центральную камеру.

Пока что Серена просто стояла на площадке, которую американцы соорудили у северного склона П4, и смотрела в квадратную темную пасть. Неспокойно колотилось сердце. Ее до сих пор преследовали глаза вмороженной девочки, не говоря уже о мыслях про катастрофический конец всему человечеству. О, если б только тот ребенок не выглядел таким перепуганным…

Она всегда находила для себя комфорт в теории, что библейское сотворение мира — просто-напросто миф, а Всемирный потоп — теологическая метафора. Да, окаменелости намекали на некий природный катаклизм. Нет оснований сомневаться в факте глобального доисторического наводнения. Но видеть в нем акт божественного наказания за нечестивые деяния человека? Это всего лишь личное мнение Моисея. К сожалению, альтернативный взгляд на мир, в котором безразличная природа время от времени смахивала с лица Земли целые биологические виды, в ее глазах был еще более удручающим, и в некоторой степени потому, что уничтожал любой смысл в ее благородном негодовании.

Возможно, все дело именно в ней самой, точнее, в ее детстве. Во всяком случае, об этом не раз говорил понтифик. Серена вполне могла представить себя в роли ребенка, невинной жертвы, чье «я» вмуровано в лед прошлого. А может, дело в том, что ее вера так и не принесла ей подлинного успокоения. Всякий раз, когда речь заходит о необъяснимом присутствии зла и страдания в этом мире, возникает впечатление, что у сатаны есть свой собственный ангел-хранитель, имя которому — Бог. Но при этом Бог, получается, сам оказывается дьяволом, и эта мысль была для Серены слишком невыносимой, чтобы хотя бы успеть ее сформулировать в голове.

Размышления прервал нетерпеливый голос Конрада из-за спины:

— Серена, если хочешь, я с удовольствием пойду первым.

Она бросила взгляд за плечо и нахмурилась. Невооруженным глазом видно, как страшно доволен Конрад, что нашел-таки черный ход в пирамиду. В глазах так и читалось: «Я опять — в который раз! — оказался прав!» И не просто насчет П4, а насчет всего-всего, включая ее скромную персону. Будто со временем он и ее сможет «разгадать», как любую прочую археологическую головоломку.

Она досадливо буркнула:

— Стало быть, ты тоже умеешь расшифровывать надписи на мертвых языках?

— Начертанное слово лишь одна из возможных форм общения, сестра Сергетти, как вы и сами прекрасно знаете, — ответил он.

Она ненавидела подобные академические сентенции, возможно, потому, что сама была не прочь ими воспользоваться. А может, неприятная сцена в модуле-убежище разрушила то чувство единения, которое — как ей показалось — они сумели найти во время спуска в ледовую пропасть.

— Кроме того, — добавил Конрад, — не думаю, что мы найдем там какие-то надписи.

— С чего ты взял?

— Да так, интуиция. — Он погладил блестящую белую поверхность пирамиды. — Смотри, как точно подогнаны облицовочные плиты.

Действительно, если на них и имелись бороздки, Серена не могла их разглядеть из-за ослепительного отражения.

— А почему наши пирамиды так не сияют?

— Потому что облицовку растащили в Средние века на постройку мечетей, — объяснил Конрад. — Пирамиды превратились в подобие каменоломен… Вот, потрогай-ка.

Серена погладила камень. Будто зеркало.

— Иная порода?

Конрад улыбнулся:

— А! Заметила-таки. Не приходится удивляться, что наше радиозондирование не смогло обнаружить эту пирамиду… Да, генерал, вы оказались правы. Здесь поверхность более гладкая, чем у бомбардировщиков «стелс».

— И тверже алмаза, — нетерпеливо отозвался Йитс откуда-то из-за плеча Конрада. — Все буры переломали, пока добирались до коридора. Даже название еще не придумали… Ну ладно, пора бы и…

— Орихалк, — вдруг сказал Конрад.

Его голос эхом побежал внутрь пирамиды, отражаясь от стенок коридора.

— Что-что? — нахмурилась Серена.

— Орихалк. Название загадочной породы, или «сияющего металла», которым — по словам Платона — пользовались жители Атлантиды, — ответил Конрад. — Некий чистейший сплав, сверхъестественная «горная медь», которую они где-то добывали. Искрился как пламя… им облицовывали стены, он шел на инкрустации и надписи… Держу пари, что внешняя двухметровая оболочка сделана как раз из него.

«И все-то он знает, просто сил нет», — подумала Серена.

— У тебя, кажется, есть ответ на любой вопрос, — поморщилась она.

— Это мы выясним, когда попадем внутрь.

— А если там ловушек понаставили?

— Не забывай, что как раз они-то и угодили в западню, — возразил Конрад. — А потом, строители никогда не рассчитывали, что визитеры пожалуют с неба, через этот коридор. Если там и есть ловушки, то они рассыпаны вдоль основания П4 и в туннелях, ведущих к ключевым камерам.

Серена вытянула шею и поверх плеча Конрада посмотрела на генерала Йитса, чей лоб избороздили морщины озабоченности, а может, и простой нетерпеливости. Что же касается Лопес, Крайгеля и Маркуса, стоявших рядом, то их лица, как всегда, были бесстрастны.

— Ладно, пошли посмотрим, — сказала она и шагнула в коридор.

Совсем скоро Серена обнаружила, что Конрад оказался прав насчет орихалка. Когда они углубились метра на два, стены погрубели и потемнели и напоминали камень. Если задеть его рукавом или капюшоном, раздавался вполне обычный шуршащий звук. Пол был довольно покатым, но Серена убедилась, что по нему можно идти обычным шагом, если правильно откинуться назад. Свет от ее головной лампы проникал вперед только метров на пятнадцать — двадцать.

— Как у нас дела?! — крикнул Йитс из-за спины. В каменной кишке коридора голос его прозвучал тускло и безжизненно.

— Порядок, — ответила она.