Афромент - Михаил Серегин

— Более или менее, — расплывчато ответил он, покачав головой.

— А я совсем недавно.

— О, это просто замечательно, — неопределенно заявил Антон.

— Что замечательно? — не поняла Маша.

— Вы замечательная. А знаете что, дайте мне ваш телефон.

— Зачем?

— Ну как зачем? — озадачился Антон. — Вы будете сидеть дома, а я позвоню вам и скажу: «Привет, ромашки!»

Он чувствовал, что несет откровенную чушь, но не мог остановиться.

— А если я откажусь?

— А если откажетесь, то я никогда больше не покажу, как могу входить в VIP-отсек. Буду мотаться за вами по всей больнице и умолять, чтобы вы продиктовали мне заветные цифры.

— А если соглашусь?

— Сделаю все, что захотите!

— Да-а-а? — девушка заинтересованно приподняла одну бровь. При этом она стала выглядеть еще привлекательнее, так что Антон совсем потерял голову.

— Все, что угодно, — подтвердил он.

— Да-а-а… — сказал на этом месте рассказа Федя. — Вот это она тебя зацепила.

— Ты просто не представляешь, до чего она симпатичная! — попытался оправдаться Антон. — К тому же я не сказал ей, что временно работаю в милиции, хотя соблазн был велик. Только представлю, как она подняла бы вторую свою прелестную бровь…

— Хорошо, что бровей у нее только две. Но дальше-то что было?

— О, дальше… Слушай. Она отвернулась к окну, видимо, чтобы придумать задание для меня. Пока она на меня не смотрела, я чуточку пришел в себя и постарался спешно отмазаться от своих предыдущих слов. Но она быстро меня раскусила.

… — По крайней мере, я постараюсь сделать то, что в моих силах, — пробормотал Антон.

— О-о-о, вы уже отказываетесь от своих слов. Так не честно, — разочарованно проговорила девушка.

— О, прелестная Мария, сжальтесь. Вы еще не дали мне свой номер, а уже придумываете страшное задание. Я ведь всего лишь бедный медбрат. Хотите, могу укольчик сделать…

Девушка расхохоталась:

— О нет, без укольчика я, пожалуй, вполне переживу, — казалось, она мучительно принимает какое-то решение, и Антон решил ей не мешать. Наконец она кивнула: — Ну хорошо. Я продиктую вам свой номер. Только пообещайте, что, когда бы я ни пришла к вам с просьбой, вы ее выполните. Обещаете?

— Конечно, обещаю, Машенька! Все, что в моих силах!

— То, о чем я попрошу вас, будет в пределах ваших возможностей, это я гарантирую. Вы когда дежурите?..

— Я удивился, но сказал ей точное время моего пребывания в гостинице, — рассказывал Антон Феде. — В обмен на это она продиктовала мне пять цифр, но ни одного листка бумаги, чтобы их записать, у нее не нашлось.

— А ты, надеюсь, не достал из кармана разорванную записку?

— Нет, я про нее совсем забыл. Пришлось записать на руке. Представляешь, она своими тонкими пальчиками взяла мою ладонь и сама записала на ней номер. А почему тебя так волнует записка?

— Да как тебе сказать… Скажи, а не показалось ли тебе странным, что эта девушка так заинтересовалась твоей работой? И особенно тем, что ты можешь входить в VIP-отделение? И то, что она выяснила график твоей работы? Все это вкупе тебе ни о чем не говорит?

— Ну… — задумался Антон. — Пожалуй, только о том, что она воспользуется моей помощью в рабочее время.

— Ну да, это бесспорно. А она уже ушла?

— Да, ушла сразу после нашего с ней разговора. Сказала, что ее дежурство уже закончилось.

— А ты что сделал?

— Пошел к тому дежурному врачу. Поговорил с ним, ничего особенного не узнал. Он был уже довольно сонным. Ну а потом я вернулся сюда.

— Покажи-ка мне тот номер, который она тебе написала, — попросил Федя.

— Ты смотри, — напрягся Антон. — Я ее первый увидел.

— Не сходи с ума! — успокоил его Федя. — Звонить я по нему не собираюсь. Слушай, — сказал он, изучая ладонь Утконесова, — а ведь номер-то зюзюкинский!

— То есть?

— Ну конечно. И как ты сразу не заметил, ума не приложу. Ах, ну да, ты же местный. Вот скажи, на какие цифры начинаются все номера в Калошине?

— Их несколько, — Антон немного подумал. — На тринадцать, четырнадцать, шестьдесят один. Еще есть, кажется, на сорок.

— Ну вот. А зюзюкинские номера начинаются на пятьдесят три, пятьдесят четыре, восемнадцать и двадцать восемь. Это все номера телефонных станций. Может, и еще какие есть, но вот этот, видишь, начинается именно на пятьдесят четыре.

Антон внимательно рассмотрел руку и сказал:

— Да, точно. Кстати, ты мне напомнил, что пора бы переписать номер на какую-нибудь бумажку, а то скоро он уже совсем сотрется.

— Давай-давай. Хотя мне кажется, что номер неверный.

— Как неверный?

— Ну… как бы тебе объяснить, — Феде было немного обидно за Антона. — Она ведь не дала тебе код города. И, если я не ошибаюсь, не предупредила, что номер не местный?

— Ну да!

— Значит, она продиктовала тебе номер наобум, чтобы отвязаться. Или чтобы иметь возможность что-нибудь от тебя потребовать.

— Я по нему позвоню! — загорелся Антон. — Сегодня же позвоню и докажу, что ты не прав! Хотя ты и ужасно убедителен.

— Мне жаль, Антон. Но ты обязательно еще встретишь симпатичную девушку.

— Слушай, — Утконесова осенило, — а ведь если она так хочет воспользоваться моими услугами… А вдруг она и есть та самая преступница, которую мы ожидаем?

Именно эта мысль пришла в голову Феде с самого начала, но теперь он деликатно помалкивал, давая Антону возможность самостоятельно во всем разобраться. А у того мысли били ключом:

«Это значит, я разговаривал с преступницей и даже не заподозрил ее. Вот, черт! Ну ладно, она ведь еще придет, тут-то мы ее и поймаем. А если не придет? Да нет, она же собиралась. Нужно сделать вид, что я ничего не заподозрил… А вдруг это не она? А, знаю что делать!»

— Что ты надумал-то?

— Да очень просто. Я же помню ее имя и фамилию. Нужно просто узнать, работает ли в больнице такая медсестра.

— Да, пожалуй, это будет самый простой вариант. Если, конечно, до утра она не появится сама, — согласился Федя.

— А если появится, то возьмем ее с поличным! — злорадно добавил Антон. — Ладно, сколько у нас там натикало?

— Начало второго.

— Куча времени до появления моего дражайшего братца. Крутов спит, юная подозрительная Мария испарилась, так что можно спокойно посидеть и обсудить сложившееся положение.

— Только сначала я попрошу у охранников кофе. А то что-то спать хочется.