Биология желания. Зависимость - не болезнь - Марк Льюис

И тут открылась дверь. В этот самый момент. Говард замер на пороге, он не отрываясь смотрел на ее правую руку.

«Что ты делаешь? — спросил он. — Что, черт побери, ты делаешь?» Его голос звучал все громче с каждым словом. «Ты сошла с ума?» Он ввалился в комнату.

«Я...»

«Почему ты роешься в моем чемодане?» Его тон стал обвиняющим, справедливо возмущенным. Но он все еще был ошарашен.

Она не могла вымолвить ни слова.

«Дело в деньгах? Ты их ищешь? Вот, возьми деньги!» Он почти кричал. Дверь была закрыта, на ее счастье, но Донна оказалась лицом к лицу с человеком, который на нее орал.

«Вот! Сколько тебе нужно?» Он достал купюры из кошелька и бросил ей.

«Я...» Ее как будто парализовало.

«Ты что?!» До нее долетели брызги слюны, и она посмотрела вниз, на устроенный ею беспорядок. Молния сумки с лекарствами и туалетными принадлежностями была открыта. На секунду она почувствовала досаду. Если бы у меня было на две минуты больше. А затем мир рухнул: она вдруг увидела, что так, как прежде, больше не будет никогда. Никогда, начиная прямо с этого момента.

Извинения привычно норовили сорваться с губ, но выхода не было. Она не могла сказать ничего такого, во что бы он поверил.

«У меня лекарственная зависимость», — сказала она мягко. Вот, правда вышла наружу. Ее руки тряслись, сердце стучало как бешеное. Но страха она не чувствовала. Скорее шок и стыд, который все набирал обороты.

«У меня лекарственная зависимость, — повторила она, словно пробуя слова на вкус. — Я искала лекарства».

Говард смотрел на нее недоуменно.

«Мой муж знает», — добавила она и, слушая свой голос, умоляющий о снисхождении, начала видеть себя глазами других. Как они будут смотреть на нее, когда узнают. Потому что Майкл не знал. Совсем нет. Не до такой степени. Не знал о разрушающей ее потребности, кражах, вранье. Но теперь он узнает. И все остальные тоже.

* * *

В предыдущих главах я описывал нейронные цепи желания, которые начинаются в среднем мозге и прилежащем ядре и идут к ОФК (орбитофронтальной коре), где ценности и ожидания выковываются из чистых эмоций. ОФК Донны была бывалым бойцом в плане обращения с наркотиками. Ее реакции стали стереотипными. Уже несколько лет синапсы ОФК начинали генерировать удовольствие от предвкушения наркотика, как только он оказывался поблизости. Но распространение сигнала не ограничивалось ОФК. Как только наркотики появлялись на горизонте, возбуждение распространялось от ОФК на выше (ближе к макушке) расположенные регионы префронтальной коры. Каждый раз, когда Донна мечтала о фармацевтических опиатах или получала их, каждый раз, когда ее окутывало знакомое облако комфорта, возбуждение достигало этих областей префронтальной коры, с каждым циклом все больше модифицируя конфигурацию нейронных связей.

С каждым новым повторением одной и той же ситуации предвосхищаемое облегчение, которое обеспечивается наркотиками (или другими целями, способными вызвать зависимость), «наркотические» паттерны в ОФКвсе больше оттачиваются. ОФК ненасытна до эмоционального научения и подвергается изменениям синаптических связей с самого детства каждого человека. Но изменения, которые теперь происходят в мозге Донны, продвигаются дальше, вдоль широкой магистрали нервных волокон. Один из регионов, лежащих на этом пути, занимает области по обе стороны средней линии, или продольной щели, которая делит мозг на два полушария, как река в долине разделяет сельскохозяйственные угодья. Этот регион называется медиальной префронтальной корой (медиальная ПФК). Он расположен между «болотистой» местностью ОФК на нижней поверхности ПФК и сухим плоскогорьем рассудочных умозаключений, расположенным ближе к макушке. Этот регион выполняет задачу одновременно и когнитивную, и эмоциональную: обеспечивает понимание себя и других людей. Процессы, протекающие в этом регионе, имеют много общего с процессами обучения, которое происходит не в раннем детстве или младенчестве, а в среднем детстве, с 6 до 12 лет, когда мозг «раскладывает по полочкам» знания, полученные в ходе социальных взаимодействий.

Медиальная ПФК — это ядро социального мозга, где реальность межличностных взаимодействий сортируется на две фундаментальные категории: я и другие. Именно благодаря активности медиальной ПФК мы объясняем себе действия других людей; осмысливаем их, вычленяем намерения и цели, а на основе этого анализа оцениваем наши собственные действия и цели. Здесь мы формируем видение будущего, наши субъективные суждения, пытаясь приблизиться к тем, кем восхищаемся или кого любим, и дистанцироваться от тех, кому мы не доверяем. Психологи считают, что мы приходим к пониманию внутренней жизни других людей, примеряя их намерения и мотивации на себя, представляя, как бы оно все было, если бы это были мы. Точно так же, как растущие дети, мы формируем восприятие себя, заимствуя, комбинируя и перебирая характеристики, которые мы видим или воображаем в других. Так мы начинаем создавать свою личность, примерно в возрасте восьми-девяти лет, и так мы ее переделываем, когда продолжаем развиваться в подростковом и взрослом возрасте.

Медиальная ПФК активируется вместе с височно-теменным узлом (регионом, расположенным в заднем углу височной доли), когда люди думают о характеристиках и намерениях других и о собственных характеристиках и намерениях. Вообще же медиальная ПФК является частью гораздо большей сети, которая оживает, когда мы воображаем себе что-то, мечтаем и репетируем возможные диалоги. Но медиальная ПФК особенно важна для связи созданного нами образа «я» с нашими эмоциональными целями. Восприятие человеком самого себя неотделимо от этих целей, и оно цементируется усиливающимися синаптическими связями между медиальной ПФК и другими регионами.

Эта сеть синаптических связей может перенастраиваться. Например, подростки, решающие свои сложные социальные проблемы, успешно корректируют образ своего «Я» с помощью новой одежды и обуви... А у Донны эта сеть была перенастроена еще раз, с помощью наркотиков. Ее самовосприятие, ценности и представление о других людях подверглись жесткой ревизии. Наркотики стали союзником, дающим то тепло, в котором отказывали ей родители. Они стали сенсацией для эмоционального мира Донны. Цепи нейронных связей, созданные пристрастием Донны к наркотикам, изменили ее личность: она стала видеть себя как того, кто получает, а не просто дает; как того, кто контролирует ситуацию, не является ее жертвой. По крайней мере, Донна воспринимала себя таким образом, когда наркотики были под рукой. Эти аспекты ее личности начали проявляться еще в подростковом возрасте, созрели благодаря ее попыткам контролировать себя и других, но оставались скрытыми за образом «хорошей девочки». Теперь они полностью расцвели в сумеречном свете ее мышления, порабощенного зависимостью, — эти ветки выросли из ствола ее личности под неправильным углом, деформированные, но живучие.

Медиальная ПФК активируется, когда мы оцениваем себя, исправляем себя, становимся сами собой. Так что неудивительно, что она перестраивается в результате повторения опыта, имеющего колоссальное социальное и эмоциональное значение. Опыт может быть любой. Например, влюбленность, или любовь к ребенку, или нарушение закона, или вступление в религиозную секту. Или это может быть злоупотребление наркотиками, так как наркотики непосредственно стимулируют телесные ощущения и обычно вредят межличностным отношениям. Такие виды опыта дают толчок к изменению в сфере самоопределения, нравственности, даже личности. Но этот опыт не обязан быть чем-то из ряда вон выходящим и не имеет ничего общего с болезнью.