Миллиардер. Книга 1. Ледовая ловушка - Елена Кондратьева

— Я понял, не продолжайте, — Андрей уже сам подумал о том, что могут означать эти кости. Он повернулся к Иванову. — Радий, а морлоки занимаются каннибализмом?

— Да, мы зафиксировали такие случаи, — с готовностью поведал младший научный сотрудник. — Во-первых, они съедают тех, кто проигрывает в крупных драках. Далее, были случаи, когда в этом районе пропадали охотники и промысловики… Не думаю, что они вылавливают их специально, тем паче тут никто и не ходит особенно. Но если вдруг забредут… Уже при нас пара охотников так вот заплутала. Мы ничем не успели им помочь. Но вообще давно уже не было инцидентов.

— Уч-ченые… — неприязненно произнес Грищенко. — Сюда надо боевые вертолеты и всю зеленку с воздуха хорошенько зачистить, как на Кавказе делали. А не эксперименты проводить.

В кустах за кафе «Луна» раздался шорох, потом вскрик. Радий и капитан тут же направили автоматы на заросли. Оттуда с воплями вылетел чумазый ребенок лет четырех: на нем не было никакой одежды, зато тело было покрыто какими-то знаками, нарисованными красной краской. За малышом выбежала такая же грязная, обросшая женщина, завернутая в полинявшую шкуру непонятного происхождения.

Мать выглядела как опустившаяся алкоголичка, но все же сохраняла все человеческие черты. В отличие от нее, ребенок был похож скорее на звереныша, нежели на человека. У малыша явно был виден низкий лоб с выдающимися надбровными дугами, лицо покрывала темная шерсть, а двигался он, как обезьянка, то и дело опускаясь на четвереньки.

— Не стреляйте, — предупредил ученый. — Самки этого племени не опасны. Ни разу ни на кого не нападали.

— Это они при вас не нападали, — Грищенко не стал опускать автомат. — Лучше перестраховаться.

— Но раз они здесь, значит, и мужчины где-то рядом?

— У морлоков женщина — не человек, а низшее существо. Они просто оставили здесь эту самку и ее дочь. Мужчинам безразлично, выживут эти двое или нет. Если помрут — потом, может, съедят по возвращении.

— Но почему эта девочка выглядит как животное? — удивился Андрей.

— Причина в деградации, о которой я вам рассказывал. Если взрослые просто опустились и потеряли ряд навыков, то у детей, рожденных здесь, уже наблюдаются антропологические изменения. У них другое строение черепа, скелета и полностью отсутствует способность к речи, — объяснил Радий Иванов. — Интересно посмотреть, что произойдет с ними через поколение? Наверное, хвост вырастет и начнут по деревьям скакать.

Оборванка тем временем, подвывая, прижала к себе ребенка и испуганно смотрела на вооруженных людей. Потом бросилась обратно в кусты — слышно было, как она ломится сквозь ветви.

— Ладно, идем дальше, — сказал капитан, когда удаляющийся шум затих. — Ушло мурло и мурленка с собой забрало.

Они пошли дальше, приближаясь к окраине поселка, если такой термин здесь был уместен: тайга давно уже подмяла под себя человеческие постройки и медленно стирала границу бывшей цивилизации. Миновав ржавую кабину допотопного ЗИЛа, шедший первым капитан остановился, подняв палец.

— Тс-с… — прошипел он.

Гумилев прислушался. Поскрипывали на ветру сосны, где-то довольно далеко грохотал отставший от крыши лист шифера…

— Ах ты гад! — крикнул Грищенко. Гумилев выхватил пистолет, сам удивляясь своей быстроте, а капитан уже стрелял короткими очередями по два патрона в ветхий дощатый сарайчик, к которому и привалилась древняя кабина. Гнилые доски разлетались в стороны, а потом стена рухнула наружу, и вместе с ней вывалился морлок. Мертвый.

Капитан сделал к нему шаг и выпустил еще пару пуль в голову — для верности. Морлок дернулся и затих, оплывая кровью. Рядом с ним валялось копье.

— Подстерегал, гадина, — объяснил Грищенко.

— Как поняли, что он там сидит?

— Сопел. И бормотал что-то себе под нос.

— Может, он просто так там сидел, — вставил младший научный сотрудник.

— Может, и сидел, — согласился капитан. — А вот если бы он выскочил и вам — а вы крайним идете — в спину копье воткнул?

Иванов ничего не ответил. Андрей посмотрел на бессильно распластавшееся тело морлока, на большущую лапу и вспомнил морду Рыжика. «Картофка. Хорофо! Нрафится!»… Зверь разговаривает, а одичавшие люди едят друг друга. Кто из них имеет большее право называться человеком?

— Идемте дальше, только внимательнее, — велел капитан. — Где один, там и другой, по Кавказу знаю.

Около двух часов они шли по тайге. Вокруг снова не было никаких следов цивилизации, не было и признаков того, что здесь недавно прошла спецгруппа. Грищенко несколько раз пытался связаться со своими, но безуспешно.

— Я же говорил — со связью здесь странные вещи творятся, — прокомментировал младший научный сотрудник.

— А как вы между собой общаетесь?

— А мы далеко не ходим, — коротко ответил Иванов.

После короткого привала, на котором было съедено по упаковке сублимированной ветчины с хлебом и выпито по нескольку глотков кедровой, впереди пошел Иванов. Гумилев шагал следом, глядя на камуфлированную спину ученого, и думал — что, если этим же путем совсем недавно шла Ева? Или ее… или ее тащили… Воображение тут же услужливо предоставило картинку: полуобнаженную Еву, привязанную за руки и за ноги, тащат на палке двое морлоков.

Андрей потряс головой, прогоняя страшное видение, и едва успел остановиться, потому что шедший перед ним Иванов с воплем провалился под землю.

Они с капитаном встали на колени, вглядываясь в разверзшуюся яму. Трухлявые бревна, скрепленные толстыми скобами, были проломлены, а где-то внизу копошился Иванов, перемежая стоны с руганью, не вполне достойной младшего научного сотрудника.

— Что у вас там? Целы? — крикнул Грищенко.

— Цел… Нога вот только… — отозвался Иванов.

— Угораздило же вас… — с досадой сказал Грищенко. — Давайте спускаться, Андрей Львович. Посмотрим, что там за погреб, оценим потери, да и будем вытаскивать.

Это и в самом деле оказался погреб — с бревенчатыми стенами, поросшими белесыми грибами и плесенью, с грубо сколоченными полками и даже подобием лежанки, на которой валялись сгнившие тряпки. Пока капитан возился с Ивановым, осматривая поврежденную ногу, Андрей исследовал помещение.

На полках стояли проржавевшие консервные банки без этикеток. Он заглянул под лежанку и обнаружил там продолговатый ящик, с виду цинковый. Вытащил, откинул крышку, посветил фонариком. В ящике лежали связанные бечевкой толстые пачки советских денег довоенного образца, автомат ППШ, несколько круглых дисков к нему, две длинных винтовки, пара ребристых гранат.

— Капитан, посмотрите! — позвал он. Грищенко сунулся через плечо, хмыкнул:

— Ого! Наверное, старый схрон.

— Чей бы это?

— Мало ли чей. Может, японские шпионы делали, может, наши уголовнички… Тут и до, и после войны кого только не шастало. Вон, до сих пор, видали, что творится?