Два конца одной нити. Повесть и рассказы - Олег Кирчегин

А самое главное она не выглядела безжизненной.

Дмитрий уже много раз ловил себя на мысли, что пора, как говорится, «брать ноги в руки» и сбегать прочь с этого корабля к гостеприимной зелени, белёсым облакам и лазурной синеве океана.

Дмитрий раз за разом запускал имеющийся на борту капсулы портативный спектр-анализатор, рассматривал поверхность планеты в бинокль, вертел ручки приёмника электромагнитных излучений. Всё говорило о том, что планета если не обитаема, то, как минимум, пригодна для жизни. А, кроме того, именно к ней направлялся корабль, на котором летел наш «безбилетный пассажир».

Но разум и осторожность брали своё – слишком велика была опасность оказаться современным Робинзоном в живом, но безлюдном и, возможно, враждебном мире. И Дмитрий снова и снова вглядывался в экраны и датчики приборов.

Океаны, занимавшие примерно три четверти поверхности, состояли из воды и были почти пресными, относительно небольшой глубины – в самых глубоких местах не более полутора-двух километров. Суша представляла собой два десятка то ли небольших материков, то ли гигантских островов. На северном и южном полюсах были солидные ледяные шапки. Колебания температуры на большей части поверхности не превышали плюс-минус тридцати градусов по Цельсию. Океан выглядел живым и даже густонаселённым, особенно прибрежные отмели, а вот с материками всё обстояло сложнее. Большая часть из них была затянута зеленью лишь по прибрежным областям, и только один был словно бы накрыт густым и ровным ковром изумрудного цвета. Были и горы, некоторые даже под белыми снежными шапками.

На побережье одной из широких бухт, что врезалась в глубь зелёного материка, Дмитрий увидел широкое пятно километров двухсот в диаметре, непонятной структуры, но полностью свободное от леса. Что это? Город? Лагерь исследовательской экспедиции? Результат тектонической активности?

В любом случае это место выглядело особенным. Кроме того, именно отсюда время от времени исходили короткие серии радиопомех небольшой мощности. На всей остальной территории электромагнитный фон планеты выглядел девственно чистым.

Фрегат аккуратно погасил скорость, вышел на довольно высокую околопланетную орбиту, сделал на ней около трёх полных витков и лишь тогда полностью отключил маршевые двигатели. В эфире усилились радиосигналы от сопровождаемого каравана – транспортники нагнали потерявший скорость фрегат, на какое-то время даже появились в пределах видимости, потом цепочкой ушли куда вниз и вправо, выстраиваясь вдоль своей расчётной траектории.

Дмитрий понимал, что должно было произойти дальше, и это касалось непосредственно его, а точнее спасательной капсулы, в которой он в данный момент находился. Экипаж корабля не мог не заметить сигнала о том, что произошла разгерметизация одной из шлюпок.

Конечно, это совсем не та проблема, ради которой стоило во время межзвёздного перелёта останавливать маршевые двигатели и выходить в открытый космос для проверки и возможной починки креплений. А вот во время свободного полёта вдоль орбиты для такой работы самое время. И это значило, что очень скоро к подозрительной капсуле должен был пожаловать кто-то из корабельной команды или хотя бы робот-манипулятор.

Пора было действовать, по возможности, не привлекая к себе дополнительного внимания, и постараться представить всё так, будто поломка произошла уже давно, но лишь орбитальные манёвры фрегата привели к окончательному обрыву креплений и самопроизвольному соскальзыванию капсулы с направляющих. Дмитрий знал, как это сделать, а потому, заранее выбрав подходящий момент, в ручном режиме разомкнул пять из шести имеющихся фиксаторов, а последний открыл лишь наполовину. Также оставил в покое несколько соединительных шлангов и проводов, прочности которых явно недоставало для удержания шлюпки на месте.

Всё прошло как по маслу: капсула оторвалась от родительского корабля в точно рассчитанном месте, оставив в качестве доказательства случайности произошедшего обломок крепления и обрывки пластиковых трубок.

Дмитрий до последнего не включал двигателей, чтобы не выдать себя тепловым излучением и использовал лишь антиграв для уменьшения излишнего ускорения. На высоте четырёх с небольших километров он полностью погасил вертикальную скорость шлюпки, и теперь она неслась по инерции в направлении предполагаемого города над бескрайним зелёным простором – уже не было сомнения, что внизу расстилался именно лес.

***

Взрыв прогремел неожиданно, разнеся вдребезги правый двигатель и топливные баки. Что это было – неизвестно. То ли сработала какая-то система самоуничтожения, то ли автоматика фрегата приказала роботу-пушке открыть огонь по беглецу, и тот дал точный выстрел вдогонку. Думать об этом было некогда.

Прочнейшая оболочка спасательного кокона защитила Дмитрия от ран и повреждений. Сработала катапульта, и вскоре он уже плавно спускался на парашюте, пытаясь высмотреть внизу какую-нибудь полянку или другую подходящую площадку для приземления. Бесполезно. Зелень под ногами была абсолютно ровной и однообразной. Пришлось садиться наудачу в первом попавшемся месте.

***

То, что сверху Дмитрий принял за лес, можно было так назвать лишь с большой натяжкой. Почти прозрачные тончайшие полотна с неровными бахромящимися краями, натянутые на мелкоячеистые сети из тонких, но прочных и упругих то ли нитей, то ли прутьев, многократно переплетаясь между собой, создавали подобие перины, которая плотно укрывала землю толстенным слоем высотой в три, а может четыре десятка метров. Это явно была растительность, органическая и живая, напоминающая мягкие кораллы или сильно увеличенный в размерах мох.

Растения быстро погасили падение, и Дмитрий повис, а точнее улёгся на уплотнившуюся под ним зелёную массу. Сверху листва сомкнулась, полностью скрыв из виду небо, но пропуская сквозь себя большое количество солнечного света. Наверху, похоже, было довольно жарко, но здесь, в толще растений было значительно прохладнее – датчик температуры показывал чуть меньше двадцати пяти градусов.

До твёрдой опоры было ещё метров двадцать, если не больше.

Дмитрий поостерёгся расстёгивать скафандр и открывать забрало шлема, но громкость слуховых аппаратов сделал достаточную, чтобы хорошо слышать окружающие звуки. Вокруг было полно шорохов, каких-то чивирканий, негромких писков и даже мелодичных трелей. Похоже, в этом лесу была живность и в немалом количестве. Также какая-то возня и ворчание доносились снизу с поверхности земли. Спускаться туда следовало с осторожностью.

Он аккуратно отстегнул крепления парашюта и сразу же понял, что просто бросать стропы не следует – листва не держала его, он начинал падать слишком быстро. Но спуститься вниз при полностью раскрытом куполе, нечего было и думать. Решение нашлось довольно естественное – он начал потихоньку стравливать на себя одну из угловых лямок, тем самым, уменьшая понемногу площадь парашюта и надеясь с его помощью соскользнуть вниз помедленнее.

Он услышал какое-то стрекотание совсем близко, повернул голову и едва не вскрикнул от удивления. Рядом с рифлёной подошвой его ботинка сидело, а, правильнее сказать, висело, держась за стебли