Забирай мое сердце - Хелен Кир

— Я охуенен, да?

— Дурак ты, что ли совсем. — смущаюсь еще больше.

Он не обижается, я вижу. И сказала так только от внезапно охватившего стыда, надо же поймал мое бесцеремонное разглядывание. Просто на него невозможно не смотреть. Ник хорош, как идол, которому все поклоняются. Сколько раз, нечаянно встречая его среди толпы студентов, видела, как все без ограничения провожали восхищенными взглядами. И это несмотря на то, что сплетни о нем кошмарные. Парни, так вообще, за пример подражания держат, а девчонки…Да что о них говорить, видно же, что помани Ник только пальцем, побегут вслед восхищенной и на все готовой толпой.

Мы стоим среди людей, но ощущение, что будто вдвоем на планете. Я никого не вижу, кроме него. Взгляд Шахова меняется. Становится тягучим, густым и прибивающим. Черты лица заостряются, и я понимаю, что Ник не отрывается от моих губ. От волнения приоткрываю свои, дышу тяжело. Словно плита на меня навалилась. Обволакивает меня своим пристальным вниманием, закутывает в облако притяжения.

Исследую его лицо, опускаю взгляд на мощную шею, увитую венами, и сглатываю. Ловлю себя на том, что хочу облизать его кожу. Неосознанно высовываю язык и провожу по своим губам. Боже! Что я делаю…Поздно, Шахов видит и замирает совсем. Его бомбит моя реакция. Вижу, понимаю. И тащусь от этого. Его ведет от меня. Знаю! Ник сжимает кисти и напрягается. Потом машет сам себе головой и отшагивает назад, и уходит. Спасается?

И я…тоже…

Сворачиваюсь внутренне от своей же крамолы. Все. Нельзя. Сейчас нельзя. Нужно думать о другом, о победе. Ловлю мысль о том, что сделаю невозможное. И прежде всего не только ведь для себя, я-то знаю, что и для него тоже. Для него. Вляпалась, блин! Как не ни хотела влипать, но удержаться не удалось. Поэтому и побеждать не только для амбиций буду. Понимаю, зачем это нужно, чтобы восхищался, заинтересовался. Дура я. Втресканная дура. Натягиваю свою чувственную цепь, торможусь.

В самолете сижу уже спокойная. Концентрация, вот что важно. Сосредоточение. На холостых обговариваем еще детали и готовимся. Ник максимально дотошно все проговаривает. Женя добавляет. Я впитываю. Сашок слушает и проверяет камеры. В рамках подготовки у нас было семьдесят прыжков. Маловато, но зато отработанно. Думаю справимся. Шлем, парашюты, все в идеальном состоянии. Проверяю крепления. Норм.

Распахивается дверь. Пора. Пододвигаемся, становимся в заданном порядке.

Я и Ник идем первые. Шлемы наглухо, не видим друг друга, но инстинктивно чувствуем. Мне кажется, что он на меня смотрит. Ощущаю невидимый поток энергии, которую закачивает в мое тело. Сумасшествие? Наверное. Иначе, как же я это осязаю? Откликаюсь и киваю головой. Шахов улыбается, я знаю. И следом, не раздумывая ни на секунду, срываюсь за ним. Под нами всего лишь четыре тысячи километров.

Сходимся, кружим, выполняем все, что задумано. Наше трио словно отлаженный механизм отрабатывает перевороты, сцепки и вращения. И мне не страшно. Мне здорово! Ловим поток, и я переворачиваюсь с ног на голову. Моя задача стоять максимально прямо, не завалиться. Только бы Сашок снял так, чтобы все было видно. Хотя, о чем я, он гений камеры. Получилось. Готова орать от восторга.

Ник и Женя, вращаясь, сплетаются ногами и парят. Завораживающе. Молодцы. И последнее, Ник становится на плечи Жени, такая своеобразная пирамида в небе. Просто тихо восхищаюсь. Наша сорокапятисекундка подошла к концу. Уложились идеально по времени.

Приняв дежурные поздравления от коллег, убегаю от своих. Хочу пережить в одиночестве свои переживания. Знаю, что сейчас начнется отходняк и начнет полоскать. Дело в том, что так всегда происходит, когда события слишком серьезные. В процессе всегда держусь, все контролирую, а потом раз — и начинает бомбить. Ну как бы ничего такого, но все же. Успокаиваюсь за чашкой чая в походной кухне, которая здесь развернута. Отхожу ото всех в сторону и наслаждаюсь одиночеством.

После нас выступают еще несколько команд. Мы свою запись отдали судьям сразу, но и ребята свои понесут, так что еще ждать долго, наверное. Нахожу лавочку и присаживаюсь. Сижу за подобием загородки, но меня устраивает. Гоняю наш полет, воспроизвожу в памяти. Настолько ушла в свои мысли, что не сразу замечаю Шахова. Очухиваюсь, когда он подходит и садится рядом со мной.

— Чего убежала? — не глядя на меня спрашивает, раскуривая сигарету.

— Что думаешь? — не отвечаю на его вопрос, но задаю свой. — У нас получилось?

— Мгм. — выдувает дым — Мы взорвали небо, Щепка.

Кто?

— Почему ты меня так называешь?

— Не нравится? — смеется так заразительно, что я невольно улыбаюсь. — Как-нибудь расскажу тебе. Потом.

Ник седлает верхом эту несчастную лавку, как тогда в парке и придвигается ко мне. И снова этот трепет от его близости. Хотя короткое время назад, мы соприкасались там, в небе, но это не то. А вот сейчас волнение пробивает по всему телу. Каждый раз Никита так на меня воздействует. Снова и снова. Это бесконечная, не лимитированная акция.

Сейчас он смотрит на меня по-другому. Словно впервые увидел и открыл для себя некую тайну, познал ее суть. Его глаза блестят, словно наполненные влагой. Чистые, искристые. Зрачки максимально расширены, реагируют на каждое мое движение. Смотрит долго, пристально, не отводит в сторону ни на секунду. Под таким давлением я смущаюсь.

Ник замечает это, и улыбка трогает его губы. Он протягивает руку и тянет меня к себе. Проезжаю по гладкой поверхности и врезаюсь в него.

— Хочу обнять. — просто выдает и зажимает в руках.

Обволакивает меня, как теплым одеялом. Шахов! Млею в его захвате, распадаюсь на молекулы. Дышу им, молчу, боясь потерять жар, нечаянно затушить его. Не шевелюсь даже. Просто сворачиваюсь клубком, как домашняя кошка на руках у хозяина.

— Лен…

— М? — все, что могу выдать.

— А ты молодец. Признаю.

Замираю тут же. Лучший комплимент. Сколько раз мне говорили наставники, что из меня может получиться хороший спортсмен, но похвала от Ника покрывает все до этого сказанное. Его оценка важнее всего.