Прогулка с продолжением - Марина Серова

— Какая-то халявная контора, — пробурчал Володька, — впускают неизвестно кого… Бардак российский.

Ворота распахнулись, и мы медленно въехали во двор ООО «Бурный поток».

Слева расположился двухэтажный домик из белого кирпича с черной рубероидной крышей, а справа огромная площадь была отдана под металлические ангары с разными службами. Здесь же стояли два длинномера «Рено» с тентованными кузовами.

Мы остановились напротив входа в белый домик, и я первой вышла из машины. Володька задержался, суетливо дергая за ключи, но я-то знала, что он просто решил перестраховаться и посмотреть, не случится ли со мной чего-нибудь опасного, чтобы потом выскочить со своим майорским удостоверением наперевес.

Хлопнула входная дверь, и на крыльцо домика вышла девушка в голубоватом плаще, накинутом на плечи. Из-под плаща выглядывал белый костюм.

— Здравствуйте, — произнесла она, обращаясь ко мне, — вы по какому делу к Григорию Ивановичу?

Тут ко мне подошел Володька и, услышав вопрос, покосился на меня, а я молча достала из сумки свою визитку и передала ее девушке.

— Вам назначено Григорием Ивановичем? — уточнила девушка, прочитав, что было написано в визитке. При этом ее брови удивленно вскинулись, и она посмотрела на меня более благосклонным взглядом, чем прежде.

Я кивнула и сказала «а как же», не уточняя, впрочем, что не на сегодня.

Пригласив нас войти, девушка поднялась на второй этаж, а мы с Володькой остались стоять около первой ступеньки лестницы рядом с охранником — пожилым дядькой в очках, но с дубинкой в руках. Через пять минут раздалось цоканье каблучков и та же девушка, но уже без плаща, свесилась сверху через перила и позвала нас к директору.

Я впереди Володьки миновала миниатюрную приемную и вошла в гостеприимно раскрытую дверь кабинета. Он был небольшим и простым, без излишеств: прямо напротив двери стоял рабочий стол не самого последнего дизайна, перед ним еще один — для сотрудников, тут же четыре офисных кресла. В одном углу — кадка с пальмой, в другом — телевизор. Вот и весь интерьер кабинета директора далеко не самой последней фирмы в городе, как я понимаю.

Григорий Иванович, оказавшийся настоящим Пшенниковым, сидел за столом и перекладывал какие-то бумаги. Увидев меня, он привстал со своего кресла и показал жестом на стол-приставку, стоящий перед его столом.

— Здравствуйте, Татьяна Александровна, — поприветствовал меня Пшенников.

— Здравствуйте, — ответила я и расположилась в крайнем кресле. Володька просто кивнул и, пройдя дальше, сел справа от меня, получилось — ближе к Пшенникову.

Откашлявшись, Григорий Иванович произнес:

— Охранник на воротах мне доложил, что приехало крупное начальство из райотдела. Знаете, как в анекдоте? Кто в машине — не знаю, но за рулем был генерал. Так и мне доложили, что за рулем майор, а в машине, наверное, следователь из прокуратуры, никак не меньше. — Пшенников помолчал, а потом обратился к Володьке, причем в его голосе прозвучало некоторое беспокойство: — Вы на самом деле из райотдела?

— Да, но здесь я не по делам службы… почти, — туманно объяснил Володька и скучающе посмотрел в сторону.

Еще раз скупо улыбнувшись, Пшенников сел в свое кресло и негромким голосом сказал:

— Я вынужден вас огорчить, Татьяна Александровна, прошло время, и свершились некоторые события, о которых вы, безусловно, знаете, так как стали… — Пшенников опустил голову и немного подумал, — да, стали свидетелем некоторых из них, и поэтому вынужден вам сказать, что вы запоздали со своим демаршем. Предложение, которое я вам делал несколько дней назад, утратило свою актуальность.

Директор пожал плечами и улыбнулся. В переводе на человеческий язык с канцелярита это наверняка означало: прием окончен и не мешайте мне работать. Однако я приехала сюда вовсе не затем, чтобы внимательно выслушать то, что наметил мне сказать Пшенников, и за сим откланяться. Я собиралась кое-что выяснить и не желала уходить, пока этого не сделаю.

— Я хотела бы вам сказать несколько слов, — сказала я, — если у вас есть еще несколько минут и вы согласитесь меня выслушать.

— Несколько минут у меня есть, — ответил Пшенников, бросив осторожный взгляд на Володьку, который сидел с таким видом, словно у него припасено двенадцать чемоданов с компроматом на Григория Ивановича. Не знаю, как это у Володьки получалось, но на его лице было написано именно это, и Пшенникову такое положение уверенности не добавляло.

— Григорий Иванович, я хотела задать вам всего лишь два вопроса, на которые надеюсь получить адекватные ответы, — начала я. — Дело в том, что, как вы правильно заметили, произошло несколько событий, а именно: был убит некий гражданин Поприн, и я опасаюсь, что вы как-то оказались замешанным в это. Пока я могу сказать, что тоже в ранге свидетеля.

— Не понял вас, — сказал Пшенников и впервые взглянул на Володьку с откровенным беспокойством.

Володька оттренированно сохранил невозмутимое выражение лица и выдержал взгляд Пшенникова. Ни один мускул не дрогнул у него на лице, и от этого у Григория Ивановича заметно прибавилось беспокойства.

— Пожалуйста, разверните ваш тезис, — попросил меня Пшенников. — Я не совсем понимаю, о чем идет речь.

— С удовольствием, — ответила я, усаживаясь поудобней и показывая этим, что располагаюсь надолго.

Пшенников это понял, натянуто улыбнулся и предложил:

— Чай, кофе?

— Благодарю вас, не нужно, — за двоих ответила я, — а вот курить у вас можно?

— Конечно же, Татьяна Александровна, — живо ответил Пшенников и поставил передо мной пепельницу.

Повисла пауза, в ходе которой каждый достал свои сигареты. Я прикурила сама, опередив Володьку с его вечной тормознутостью — никогда он не успевает вовремя предложить даме зажигалку, ну и, разумеется, Пшенникова, который бы просто не смог дотянуться.

— Итак, госпожа Иванова? — было видно, как Пшенникову не терпится, наконец, услышать от меня, в чем, собственно, дело. Но я не торопилась.

— Григорий Иванович, меня интересуют два вопроса, как я уже сказала выше, — повторила я, с удовольствием затягиваясь сигаретой. — Я предполагаю задать их последовательно, если вы, конечно же, не против. Во-первых, не могли бы вы более подробно рассказать о цели вашего визита ко мне. Дело в том, что последние обстоятельства просто настоятельно требуют объяснений. — Я немножко слукавила, снова сделав вид, что давно уже все поняла, на самом же деле я просто хотела узнать, в чем же заключалась суть непонятного появления Пшенникова в моей квартире.

— Ну-у, — протянул Григорий Иванович, и покосился на Володьку, сидящего с лицом скифской каменной бабы. То есть в данный момент было совсем неясно, есть на лице моего опера хоть какое-то выражение или нет. Да и существует ли у него лицо в принципе? Ну, это я, конечно же, пошутила.