Битва - Уильям Кейт

Его и пленницу доставили в штаб-квартиру генерала Варнея, коменданта саргадского военного округа. Девушку увели для допроса, но что было делать с Грейсоном? Лейтенант, бывший дежурным офицером, находился в затруднении.

Перед ним стоял молодой человек, одетый в лохмотья, измазанный грязью и сажей, вооруженный автоматическим пистолетом, приведший пленного воина, закутанного в одеяло. Человек называл себя членом Коммандос Карлайла, а солдаты, прибывшие с ним, хором заявляли, что он единолично выиграл Битву Саргада. Офицер быстро смекнул, что нужно вызвать старшего офицера. Пусть тот решит, как быть!

Грейсона довольно быстро пустили вверх по служебной цепочке: от лейтенанта — капитану, тот — майору, тот — полковнику, тот — главе штаба генерала Варнея. В заключение его представили самому генералу. Никто из этих милицейских офицеров не знал, что с Грейсоном делать. По городу распространялась байка, что иноземец, офицер из гарнизона, предавшего Треллван, остался в Саргаде и организовал героическую защиту города.

Судьба Грейсона стремительно становилась центром повестки дня, причем в масштабах планеты. В конце концов армейские мужи сделали самое безопасное. Они обеспечили его пищей и дали отоспаться, привели доктора, чтобы вправить ему ребра и позаботиться об открывшейся ране на голове, и представили его в начале следующего периода военному совету короля Джеверида. К концу периода он имел частную аудиенцию с самим Джеверидом и был принят во Дворце в качестве гостя его величества, пока велись приготовления для празднования победы.

Когда Грейсон, не переставая изумляться, изучал свою новую униформу, он все еще не был уверен, хотят ли его взаправду сделать членом дворцовой службы охраны. Формально он не был зачислен в армию, а насчет униформы распорядились по приказу его величества, так, чтобы он выглядел хотя бы тенью героя. Бюрократические мелочи, сказал король, утрясутся позднее.

Поразительно, подумал Грейсон, насколько быстро может меняться официальная политика правительства. Перед битвой иноземцы любого сорта были вне закона. Если бы милиционеры, гонявшиеся за Грейсоном по городу, схватили бы его тогда, то сейчас в лучшем случае он куковал бы в саргадской тюрьме. Конституция Треллвана защищала своих граждан от необоснованных обыска, конфискации и заточения в тюрьму, но его права как объявленного врага народа были бы, разумеется, несколько ограничены. Однако теперь он был победителем, защитником Саргада, доблестным офицером Федеративного Содружества, который одержал победу над вражеской силой. Рекламные министры короля прошлой ночью вкалывали сверхурочно, готовя материалы для газет и телевидения. А вечером должны были состояться официальная церемония и маскарад в приемном зале Дворца в честь подвигов Грейсона во славу Треллвана.

Звонок спутал его мысли. Открыв дверь, Грейсон вздрогнул, увидев прекрасное лицо и огромные темные глаза Мары.

— Любимый, — промолвила она и обвила руками шею недоумевающего Грейсона. Он ожидал, конечно, увидеть ее на праздновании, но никак не раньше. Еще поражало, что девушка назвала его «любимым». Никогда, даже когда они лежали в постели, она не была столь откровенной. Но скоро он позабыл об этом.

— Мара, как ты сюда попала?

— Я подкупила старого Салина, чтобы он позволил мне пройти наверх. — Она засмеялась. Салин был придворным камергером, которому поручили присматривать за приготовлениями к банкету. — Я хотела тебя повидать, хотела побыть с тобой немного времени, пока не начался праздник. — Мара приникла к нему. — Я страшно тосковала по тебе, Грей. Я слышала, что ты пытался пробраться ко мне. И так жалею, что ты не смог…

Он поедал ее глазами. Если это неотъемлемая часть существования планетарного героя, то он обеими руками «за». На Маре было платье, которое считалось модным в саргадском обществе, — такая воздушная штучка из мерцающих, полупрозрачных красок, становившихся прозрачными, когда платье прилипало к телу. Он притянул ее поближе и улыбнулся, подумав, что в приемный зал, пожалуй, вовремя попасть не удастся.

Удовольствие от этого вечера несколько увяло, когда Грейсон понял, что у него нет ни малейших соображений по поводу того, что он здесь делает. Люди, которых он никогда не видел раньше, кланялись и улыбались ему, спрашивали о здоровье и поздравляли с победой. Все, что он мог, это улыбаться, кивать и бормотать что-то в ответ, а толпы людей тем временем мягко оттесняли его к центру. Здесь собрались все сливки высшего общества Треллвана.

Согласно традиции король Джеверид должен был прибыть последним. Наконец он соизволил появиться на приподнятой сцене в конце зала, началась презентация. Когда Грейсон поднимался по лестнице, устланной пунцовыми коврами, под гром оркестра, играющего триумфальный марш, и в сопровождении двух офицеров дворцовой охраны со шпагами наголо, то особенно почувствовал себя не в своей тарелке. Конечно, он уже встречался приватно с королем, и его собственная роль в этой церемонии была тщательнейшим образом прорепетирована. Однако Грейсон мучился почти невыносимым предчувствием, что вот-вот споткнется о собственную церемониальную шпагу.

Джеверид поприветствовал его кивком головы и промямлил: «Мой сын». Король казался дряхлым, кожа его походила на пергамент, в глазах читалась усталость. Хрупкое тело Джеверида тонуло в складках багрового плаща, накинутого на узкие плечи.

— Ваше величество, — официально произнес Грейсон.

— Своей доблестью ты принес Треллвану великую победу, — пропел Джеверид. — Более того, наши стратеги вычислили, что целью атаки на Дворец было, почти наверняка, наше пленение или убийство. Мы признаем твое мужество, юный Грейсон, и тот факт, что ты собственноручно спас королевский дом Треллвана.

— Мне помогали ваши солдаты, ваше величество.

Ответ Грейсона не соответствовал сценарию, и советники короля беспокойно заерзали.

— О, да. Чтобы быть точным, — ответил монарх Треллвана. — В знак нашей благодарности и признания, юный Грейсон, мы награждаем тебя орденом Багровой Звезды.

Джеверид махнул рукой. Распорядитель внес плоскую бархатную шкатулку и открыл ее. Король извлек из шкатулки витиеватую звезду на красной ленточке. Грейсон подошел, опустился на колени и склонил голову; Джеверид надел орден ему на шею. В звезду был вправлен маленький красный камешек, в котором отражались искры.

— Поднимись, Карлайл, защитник Саргада, — сказал король, вызвав бурю аплодисментов.

Джеверид положил руку на плечо Грейсона, привлек его поближе и проговорил вполголоса:

— Два моих генерала хотят потолковать с тобой, мой мальчик. Наверное, ты поразил их своей… э… тактикой.

— Я рад помочь всем, чем смогу, ваше величество.

— Хорошо, хорошо. Сейчас иди, веселись. Они найдут тебя позднее.

Аудиенция завершилась, и началась тоска официального приема. На Грейсона накинулись замужние женщины, младшие офицеры, которые излагали свои идеи по тактике борьбы с боевыми роботами, и неизбежные светские прихлебатели, жаждавшие поболтать с новейшим светилом Дворца. Он с облегчением вздохнул, когда начался собственно бал. Искусство официального танца не относилось к светским качествам, вдолбленным в него во время ученичества в Коммандос, но Грейсон приобрел достаточно основных навыков, чтобы смешаться с пестрой толпой. Официальный танец на этой планете представлял собой не более чем грациозное движение под медленную музыку в обнимку с дамой.