Убийственный возраст - Геннадий Сорокин

«Если Мишка прав и Бурлаков занимался незаконной торговлей водкой, то цифры могут означать количество проданных за день бутылок. Так, что получится? Возьмем, к примеру, вчерашний день. „Бр. О.Р. сделали 7 х 10 = 70“. Пожалуй, цифра „7“ означает количество проданных бутылок, а „10“ – цена бутылки водки в ночное время. Кто такие „Бр. О.Р.“? Неважно!»

Сергей сложил тетрадку трубочкой, подпалил один конец. Когда бумага разгорелась, он бросил тетрадку на снег, положил сверху скомканные письма матери и порванную на мелкие клочки фотографию работников института. Через минуту-другую яркое пламя погасло, и в ямке от растаявшего снега остались только мелкие обгоревшие клочки и хлопья пепла. Козодоев забросал их снегом и пошел домой.

Первый день зимы начался с аврала. Перед обедом в кабинет инспекторов уголовного розыска ворвался взъерошенный Абрамкин.

– Сидите, мать вашу! – с порога закричал он. – Жиром заплыли от безделья. Живо всем на выезд! У нас ЧП – криминальный труп.

Игорь Ефремов оделся, взял дежурную папку и спустился во двор райотдела. В служебные «Жигули» оперативники набились под завязку – шесть человек. Худенький инспектор Бусыгин залез в салон последним. Чтобы как-то разместиться в автомобиле, ему пришлось лечь поперек заднего сиденья на колени Ефремова, Лукьянова и Буторина, от которого разило ядреным перегаром.

– Кто вчера бухал? – недовольно спросил водитель, запуская двигатель. – Все окна запотели.

Абрамкин принял этот вопрос на свой счет. Не вступая в препирательство с вечно недовольным шофером, он приоткрыл окно, закурил. Через минуту в салоне стало нечем дышать, но инспекторы промолчали.

До места происшествия, дома номер восемь по улице Волгоградской, доехали минут за десять. У третьего подъезда оперативников поджидали милиционер патрульно-постовой службы, участковый и незнакомый парень лет двадцати двух в черной куртке-аляска с песцовым воротником.

– Рассказывай, что у тебя? – спросил Абрамкин участкового.

– Вот он, – участковый показал на парня, – пришел сегодня в райотдел и говорит, что его брат, Бурлаков Константин, пропал.

– Вчера на работу не вышел, – вставил парень в аляске.

Начальник уголовного розыска жестом велел ему помолчать. Участковый продолжил:

– У него, – он вновь показал на парня, – были ключи от квартиры. Мы пришли, открыли дверь, а там… Олег Гаврилович, вам лучше самому посмотреть. Мы дальше прихожей не проходили.

– Где труп?

– В прихожей лежит.

– С чего вы решили, что он криминальный?

– У него голова пробита, рядом молоток валяется.

– Пошли! – скомандовал Абрамкин.

Игорь двинулся за начальником след в след, как молодой волк за матерым вожаком. Остальные инспекторы закурили и остались у подъезда. Толпой в квартире делать было нечего, а на покойника посмотреть всегда успеется. Он с места происшествия никуда не убежит.

У дверей тридцать седьмой квартиры на третьем этаже стоял второй милиционер ППС. Он поздоровался с начальником ОУР и отошел в сторону. Абрамкин толкнул незапертую дверь, вошел внутрь, Игорь – следом. В прихожей Ефремов остановился у тела, лежащего на полу, мельком глянул на покойника, обошел небольшую лужицу крови, заглянул в спальню.

– Мать моя женщина! – воскликнул он. – Я много видел чудес на свете, но такого еще не встречал.

Игорь через плечо начальника посмотрел в комнату. Тут было чему подивиться! По всей спальне валялись десятирублевые купюры. Деньги лежали повсюду: на выброшенных из одежного шкафа вещах, на постельном белье, на большой двуспальной кровати, на полу, на тумбочке.

– Сколько тут? – озадаченно спросил Абрамкин.

– Может, фальшивые? – осторожно предположил Игорь. – Настоящими деньгами никто разбрасываться не будет.

Начальник ОУР поднял с пола ближайшую купюру, посмотрел на свет.

– Настоящие, хоть сейчас в сберкассу неси.

Абрамкин и Игорь бегло осмотрели гостиную, кухню, заглянули через окно на балкон. Минут через двадцать подъехала оперативно-следственная группа городского УВД. По пути они захватили следователя прокуратуры, грузного лысеющего мужчину неопределенного возраста.

– Давайте-ка все отсюда! – распорядился следователь. – Пока эксперт отпечатки пальцев не снимет, вам тут нечего делать.

Игорь спустился к подъезду. Брат покойного нервно курил на крыльце. Ефремов, оценив, как одет незнакомец, начал разговор издалека, не касаясь убийства.

– Во сколько тебе такой воротник обошелся? – спросил он.

– Тетка делала, – ушел от прямого вопроса парень.

– Дай адрес тетки, я сам у нее спрошу, – усилил нажим инспектор.

– Ну, короче, – замялся парень, подыскивая слова, – все вместе, работа и мех, мне обошлись в сто рублей. Ну, это по блату, конечно. Так-то дороже выйдет.

Японские куртки-аляски выпускались с искусственным мехом по опушке капюшона. Мужики, не испытывающие нужду в деньгах, заменяли искусственный мех цельной шкуркой песца. Аляска после такой модернизации выглядела богаче и престижнее. Поговаривали, что базарные спекулянты и фарцовщики делают опушку капюшона из норки, но таких «модников» Ефремов не встречал.

– Тетка-рукодельница кем покойнику приходится? – спросил Ефремов.

– Тут, как бы сказать-то… – снова замялся парень. – Костя мне троюродным братом приходится или четвероюродным. Седьмая вода на киселе. Начни вспоминать, через кого мы братья, не сразу концы найдешь.

– Что-то ты темнишь, братец! – не поверил Игорь. – Вы родня – так себе, а ключи от его квартиры у тебя были. Покойничек что, всем подряд ключи от своего жилища раздавал?

– Нет, тут все как бы не так. – Парень мучительно посмотрел в сторону детской площадки, но ответа и поддержки там не нашел и вынужден был отвечать сам. – Короче, квартира эта съемная. Дверь в маленькую комнату видели? От нее ни у кого ключей нет. В ней хозяева перед отъездом свои вещи закрыли. А от входной двери…

Игорь обернулся. На детской площадке курили двое молодых мужчин. Один из них был одет в шикарную финскую дубленку. С первого взгляда понятно – деловой.

– А вон тот мужик, – Ефремов кивнул на детскую площадку, – вам не родня?

Вконец смутившийся парень даже не стал уточнять, про кого именно спрашивает инспектор.

– Нет. Он нам не родственник.

Громко хлопнув дверью, на крыльцо вышел постовой милиционер.

– Игорь, Ефремов, – выкрикнул он, – тебя Абрамкин зовет.

– Ты никуда не уходи, – предупредил парня инспектор и побежал наверх.

У входа в квартиру эксперт-криминалист рассказывал следователю и начальнику ОУР первоначальные результаты своей работы: