Расплавленное море - Сергей Самаров

— Да, это нам не по карману. Это только для террористов, — вздохнул старший лейтенант, — или для бизнесменов. Но бизнесмены больше комфорта захотят. А нам в деревню к родственникам можно съездить и на простом китайском «паркетнике».

Грузовики благополучно взобрались по склону на дорогу и так же неторопливо, сохраняя инерцию прежнего неторопливого движения, стали взбираться в гору мимо стоящего на прежнем месте самосвала «КрАЗ». Ручной тормоз держал по-прежнему неплохо. Вскоре добрались и до вершины холма, до лежащих сбоку от дороги камней, среди которых рядовой Ладогин первоначально и занял позицию. Как оказалось, позиция эта была самой выигрышной в данной ситуации. Среди камней ползал на четвереньках человек в камуфлированной одежде, собирал стреляные гильзы, оставленные Васьком. При звуке двигателей двух «КамАЗов» он выпрямился и показал взглядом, что желал бы знать, кто приехал. На его камуфляже были подполковничьи погоны.

— Тормози… — приказал старший лейтенант Россомахин.

Васек остановился. Старший лейтенант выпрыгнул из кабины с уставным рапортом. Видимо, он знал этого подполковника. Выслушав рапорт, пожал протянутую руку. Вышел из кабины и Васек, но остановился перед машиной, не подходя к офицерам, пока не позвали.

— Спускайтесь туда, — махнул рукой подполковник, — я сейчас подойду. А это и есть тот самый рядовой, за которым я мусор подбираю?

— Он самый и есть, товарищ подполковник, — нисколько не смутившись, ответил Васек. — Рядовой Ладогин.

— Спускайтесь…

Внизу стояло много машин, и военных, и гражданских. Ждали, когда будет возможность проехать. Такую возможность обещали, потому что по другую сторону ямы самосвал высыпал очередной груз щебня. Судя по всему, у него это был третий или четвертый рейс. Чуть подальше стоял трейлер, с которого съезжал бульдозер. Дорожных строителей заставили работать оперативно. Но оперативно обычно делается только временный ремонт. А в мире не существует ничего более постоянного, чем временное. Васек уже много раз встречал на дорогах Дагестана большие участки, где ямы были засыпаны щебнем, но асфальт поверху никто не укладывал. Теперь он догадывался, что это за участки такие. Здесь же, перед ямой, стояли и оставшиеся грузовики колонны, и полицейские машины, а сами местные полицейские, собравшись кружком, что-то громко обсуждали. Двое полицейских охраняли одну из двух машин «Скорой помощи» с автоматами наизготовку. В распахнутые задние двери было видно, что в машине перевязывали какого-то бандита. Он был не в камуфлированном костюме, а в черной униформе. Во второй машине «Скорой помощи» задние дверцы тоже были распахнуты, видимо, для прохлады. Там прямо на полу лежали три скрюченных обгорелых тела, которые опознать сейчас было невозможно не потому, что они были накрыты простынями, а потому, что сильно обгорели. Один из них был, видимо, майор Марголин, второй — подполковник-строитель, а третий — водитель первой машины, наиболее пострадавшей от взрыва. Рядом с дорогой, на земле, лежали двумя рядами тела убитых и обгоревших военных строителей и водителей и тела убитых бандитов. Удовольствия такое соседство никому не доставляло, потому их пока даже на дорогу не подняли. Когда еще проедет сюда машина из морга…

Началась новая нудная процедура собеседования со следователями. Причем здесь были две бригады следователей: одна — из военного следственного комитета, вторая — из республиканской ФСБ. Офицерам пришлось писать рапорты в двух экземплярах, и не под копирку, поскольку и там и там требовались только первые экземпляры, а Ваську отвечать на вопросы сначала одного следователя, потом другого и дважды подписывать протоколы. Хорошо еще, что оставшиеся в живых военные строители и водитель, а также пленный раненый бандит были уже допрошены. Поэтому старший лейтенант Россомахин еще до начала допросов позвонил и вызвал вертолеты для двух взводов спецназа.

Допросы наконец завершились, осталось дождаться, когда закончится засыпка ямы щебнем. Подъехали еще три машины с недалекого карьера, в яму спустился бульдозер и начал выравнивать насыпь. Как говорили наблюдавшие за работой полицейские, еще одну машину щебня привезут, и этого хватит. Когда привезли щебень, бульдозер немного в сторону отъехал, а потом начал его растаскивать. Ровного полотна все равно не получилось. Яма чувствовалась даже визуально, и требовалось еще хотя бы три машины со щебнем. Но, как понял Ладогин, на сегодня работы хотели прекратить. Полицейские сразу стали выставлять ограничительные и предупреждающие знаки по обе стороны. Если кто-то и попадет здесь в аварию, будет сам виноват — нужно за знаками следить.

Незадолго до окончания строительных работ Васек увидел, как с противоположной горки спускается «уазик»-«буханка». Точно такая же машина была у них в батальоне, и ездил на ней обычно капитан Савушкин. Почему-то подумалось, что это именно он и едет. Так и оказалось. Батальонную машину Васек узнал по мятому с правой стороны бамперу. «Уазик» остановился, раскрылись дверцы, и из него вышли солдаты и капитан.

Савушкин слегка суетливо проскользнул на негнущихся ногах прямо перед работающим бульдозером и оказался перед подполковником, руководителем следственной бригады. Представился и спросил:

— Машины разрешите забрать?

— Какие из них? — спросил в ответ подполковник.

— Все. Сейчас подъедет колонна, там большегрузный автокран и трейлеры. И из сгоревших можно что-то снять и восстановить. Наш автопарк постоянно запчастей требует.

— Мы в принципе уже все осмотрели, все сфотографировали. У меня возражений нет. Можете забирать.

— Спасибо, товарищ подполковник.

— Вы не в курсе, капитан, из морга машина вышла?

— Нет, товарищ подполковник. Нас попросили в кузове целого грузовика привезти тела погибших в морг. Ладогин!

— Я, товарищ капитан! — шагнул вперед Васек.

— Навоевался? Вот ты и повезешь тела. Наших. А бандитов повезет другая машина. Нехорошо их вместе везти, не по-людски как-то…

— У меня здесь «КрАЗ», товарищ капитан… — попытался отговориться Васек.

— На «КрАЗ» я кого-нибудь посажу.

— Глохнет часто, а я уже приспособился.

— Что с ним?

— Трамблер надо менять.

— Проще всю машину списать. Она свое давно уже отъездила.

— Трамблер сменить, еще год ездить будет.

— Если только ты служить останешься… На этом «КрАЗе»…

— Нет, товарищ капитан. Восемь дней осталось, и домой.

— Вот ведь упрямый… — выругался капитан. — Короче, повезешь убитых в судмедэкспертизу.

— Я не знаю куда.

— Это в морге. В Махачкале.

— Махачкала большая.

— Я выделю офицера, — сказал руководитель следственной бригады, — он покажет дорогу.

Вопрос был решен. А Ладогину следовало потерпеть восемь дней и смириться с мыслью, что капитан Савушкин эти оставшиеся дни будет срывать на нем свое дурное настроение. Он уже и так, вместо того чтобы похвалить рядового за успешное участие в боевых действиях, о которых словом не обмолвился, начал его, что называется, «гонять».