Александр Кучин. Русский у Амундсена - Людмила Симакова

Впрочем, учиться было некогда. Он активно занимался революционной деятельностью, участвовал в социал-демократических кружках, читал и распространял нелегальную литературу, проводил агитацию среди рабочих. Дважды был арестован, находился под надзором полиции и в мае 1901 года был сослан в город Усть-Сысольск Вологодской губернии (в настоящее время – город Сыктывкар). Вместе с ним в ссылку отправилась вопреки воле родителей его молодая жена Маша – Мария Петровна, урожденная Булатова, в своё время окончившая Орловскую женскую гимназию с золотой медалью.

Он устроился работать статистиком в уездной земской управе. Должность предполагала не только бумажную канцелярскую работу, но и обследование обширного Усть-Сысольского уезда. Здесь реализовалась его страсть к опасным путешествиям и приключениям. Неизученный Печорский край предоставил ему для этого большие возможности.

Летом 1902 года Русанов участвовал в экспедиции, отправившейся к верховьям реки Вычегды, затем до верховьев реки Ижмы, потом до устья реки Седью и вновь к Вычегде.

Экспедиция 1903 года была посвящена изучению возможностей соединения Печоры и Камы через их притоки Берёзовку и Безволосную, организации здесь волока, а в дальнейшем и строительства канала. По мнению В. А. Русанова, это позволило бы соединить громадную территорию с центром страны, тем самым способствовало бы развитию края, удешевлению провоза товаров, совершенствованию промыслов. Из села Троицко-Печорска В. А. Русанов с одним рабочим отправился вверх по Печоре к реке Берёзовке, а оттуда по водоразделу до реки Безволосной. Расстояние оказалось большим, чем это было представлено на карте, да и маршрут сложнее. Русло реки было завалено упавшими деревьями, пришлось идти пешком, не хватило продуктов, но задача была выполнена. В целеустремлённости и настойчивости Русанову нельзя было отказать.

После возвращения в Троицко-Печорск он один на лодке отправился вниз по Печоре и дошёл до её устья. Результатом экспедиций стал доклад Вологодскому губернскому собранию, который он закончил следующими словами: «Я ни на минуту не сомневаюсь, что рыбные, лесные, каменноугольные, нефтяные и рудные богатства края с лихвой окупят те затраты, какие понадобятся сделать при разностороннем изучении Печорского бассейна»[118]. Позднее он написал очерк «Зыряне», в котором большое место уделил описанию артельной организации труда коми-зырян.

После окончания ссылки В. Русанов пытался поступить в Санкт-Петербургский университет, однако в российские университеты принимали только выпускников гимназий. Он добился разрешения выехать во Францию, страну его мечты. Ещё в тюрьме Владимир Александрович начал изучать французский язык. В Париже вместе с женой они поступили в Сорбону. Он изучал минералогию и геологию, она – медицину. Однако их счастье длилось недолго. Весной 1905 года Мария Петровна умерла во время родов, оставив ему сына. Но жизнь продолжалась, продолжалась и учёба.

Летом 1907 года, после окончания экзаменов, В. Русанов решил совершить «небольшую экскурсию», как он писал родным, на Север на Новую Землю, чтобы собрать материал для докторской диссертации. «Небольшая экскурсия» вылилась в двухмесячный переход по Маточкину Шару, проливу между Северным и Южным островами архипелага, через нагромождение льдов из Баренцева моря в Карское и обратно.

Новая Земля стала объектом его изучения на ближайшие четыре года. В 1908 году Русанова пригласили в качестве геолога во французскую экспедицию Шарля Бенара на яхте «Жак Картье». В составе небольшого отряда он должен был через Маточкин Шар выйти в Карское море, затем пройти в какой-нибудь залив и оттуда пересечь Северный остров Новой Земли по суше. Было решено идти из бухты Незнаемой. Оказалось, что нет льда только на прибрежных склонах. Вся центральная часть острова занята ледником. В. Русанов назвал его именем адмирала Макарова. Через ледник, изрезанный трещинами, от бухты Незнаемой до Крестовой губы Баренцева моря добрался один лишь Русанов. Собрав на берегу водоросли, он вернулся обратно. По материалам этой экспедиции была написана статья «О силуре Новой Земли», опубликованная Французской академией наук.

В 1909 году состоялась экспедиция на Новую Землю Главного управления земледелия и землеустройства, в организации которой самое деятельное участие принимал И. В. Сосновский, архангельский губернатор в 1907–1911 годах. Он и пригласил В. Русанова присоединиться к ней. Интерес правительства и архангельских властей к Новой Земле был не случаен. Существовала реальная опасность отторжения Северного острова, где активно вели промысел норвежцы, весьма варварски разрушавшие поморские становища и крушившие поморские кресты, которые, как известно, были не только сакральными символами, но и навигационными знаками. Правительство было заинтересовано в заселении Новой Земли выходцами из России. Патриот В. Русанов поддержал эту идею, заботясь о том, чтобы богатства Новой Земли служили России. Так совпали интересы государства и революционера.

Перед экспедицией была поставлена задача обследования бухты Крестовой на Северном острове и изучения возможности строительства здесь поселения колонистов. В. Русанов расширил задачи экспедиции, предложив найти кратчайший путь через горы от Баренцева моря до Карского. Задачи экспедиция выполнила. Был проложен маршрут по долинам рек и ручьёв от Крестовой бухты до бухты Незнаемой, значительно более лёгкий, чем тот, которым шли в 1908 году, протяжённостью 40 верст. Этот путь при благоприятных условиях можно было проделать всего за 16 часов летом и за 4 часа зимой на собаках.[119] Была выполнена и основная задача, позволившая в 1910 году на берегу бухты Крестовой основать поселение Ольгинское и привезти сюда колонистов. (Позже стало ясно, что место для становища, вдали от входа в залив, с точки зрения охоты на морских млекопитающих было выбрано крайне неудачно – прим. науч. ред.)

Однако Русанов не был бы Русановым, если бы не ставил перед собой сверхзадач. В это время он разносторонне изучает возможности прохода к устьям сибирских рек и далее по Северному морскому пути до Берингова пролива. Владимир Александрович отправился морем на старом одномачтовом карбасе из Крестовой бухты к полуострову Адмиралтейства. Этот путь можно было пройти пешком по побережью, но его интересовали условия плавания морем в этом районе.

По результатам своих наблюдений Русанов опубликовал статью «Возможно ли срочное судоходство между Архангельском и Сибирью через Ледовитый океан», где доказывал, что наиболее оптимальный вариант выхода в Сибирь не через Карские ворота или Югорский Шар, а огибая Новую Землю с севера, минуя южную часть Карского моря, которая большую часть года представляет собой мешок со льдом.[120]

В 1910 году И. В. Сосновский предложил В. А. Русанову возглавить очередную экспедицию на Новую Землю. И вновь Владимир Александрович разработал план, казавшийся грандиозным и невыполнимым. Он считал главной задачей экспедиции изучение течений Баренцева моря на востоке, для чего нужно было пройти вдоль западного побережья Северного острова, обогнуть его с севера и выйти в Карское море. На двухмачтовом парусно-моторном корабле «Дмитрий Солунский» под началом капитана опытного помора Г. И. Поспелова экспедиция из Архангельска прошла к посёлку колонистов Маточкин Шар, затем в Крестовую губу, где выгрузила лесоматериалы для колонистов, и далее вдоль побережья на северо-восток, обогнула мыс Желания и вышла в Карское море. Затем во льдах прошла вдоль восточного побережья Новой Земли к Маточкину Шару и по этому проливу вернулась в исходную точку. После Саввы Лошкина, обогнувшего за две зимовки восточное побережье архипелага в XVIII веке, такой проход был осуществлён впервые. Результаты экспедиции были опубликованы.[121] За эту экспедицию Русанова наградили Орденом Св. Владимира 4-й степени. В ходатайстве о представлении к награде И. В. Сосновский, в частности, писал: «Благодаря Русанову русским властям удалось разоблачить вовремя хищническую деятельность норвежских промышленников, хозяйничавших на севере Новой Земли как у себя дома, настоять перед норвежским правительством о выдворении их отсюда, основать в Крестовой губе первый на Новой Земле русский промысловый посёлок, наименованный с высочайшего соизволения Ольгинским в честь великой княжны Ольги Николаевны, в результате предохранить эту исконно русскую, но, к сожалению, заброшенную нами полярную окраину от угрожающей ей печальной участи открытого русскими людьми Груманта-Шпицбергена»[122].