Компания чужаков - Роберт Уилсон

Мгновенно преобразился среди них и Уилшир. Все слетело с него: и светская скука, и оживление. Весь его интерес сосредоточился на числах и вероятностях, разум превратился в телепатический приемник, настроенный на последовательность мастей. Развлечения ради Анна вычислила преимущества банкомета в этой игре, а там уж начала зевать. Азарт высасывал кислород из воздуха. Она двинулась прочь, сама не зная куда, лишь бы подальше от унылых спин игроков в баккара. Здесь ее взгляд не встречался ни с чьим взглядом. Здесь царствовали деньги, а не физическое желание. Игорный зал затих, легкими щелчками отдавалось предгрозовое электричество. Ярды зеленого сукна, акры толстых ковров — богатство искало укромности, и, если у кого-то рассыпались монеты, они рассыпались беззвучно.

Рулетка — это уже интереснее. Там слышался шум, особенно если в игру вмешивались американцы, и даже постукивание костяного шарика (в ритме судьбы, в ритме фаду) не могло не радовать после убийственной тишины карт. Анна замешалась в толпу, ее охотно приняли, приветили, кто-то протянул ей сигарету, чьи-то тела навалились на нее, сдавливая, и в этой тесноте, фамильярной и страшной, как сплоченность стада, ведомого на убой, Анна окончательно убедилась в том, что поняла, еще когда проходила через вращающиеся двери: за ней следят.

Можно было бы повернуться, бросить взгляд поверх голов, молитвенно склонившихся перед своим божеством — зеленым сукном рулеточного стола. Нетрудно было бы отыскать в толпе еще одно лицо, такое же, как ее собственное, — не замороченное цифрами, не растворенное в концентрированной алчности. Но повернуть голову не удалось: напряжение сковало шею, голова начала слегка трястись. В этот момент чья-то рука обхватила ее за плечи, притянула к влажной от пота манишке.

— Дамы для удачи! — проревел ей в ухо какой-то американец. — Пошли! Ну-ка, загадаем на номер двадцать восемь.

Он прижал ее к себе изо всех сил. Крупье принял последние ставки, раскрутил колесо, подкинул шарик. Запищали от восторга девицы, застучала по мелькающим цифрам слоновая кость. Анна, прижатая к груди американца, ощущала лишь твердость его ребер, запах его дыхания, сильно отдававший ростбифом. Флиберти-тиберти-бит, отстукивал шарик, кокетничая, дразня, изводя игроков, падая то в одну, то в другую лунку и вновь выскакивая из них, перемахивая через медные разграничители, отделявшие один номер от другого. В азарте американец вдавил голову Анны в свою грудь, и в таком неудобном положении самым краешком глаза Анна увидела, как под лучом электрического света выступила жесткая линия шеи, уверенный подбородок и запавшая щека — тот самый человек, который следил за ней, в этом она была уверена.

Следивший наклонил голову, и Анна разглядела голубые глаза над высокими скулами, нежный рот, раздвоенный подбородок и ямочку горла среди туго натянутых сухожилий. Оттого что они встретились глазами, легче ей не стало: невозможно понять, с какой стати он следит за ней, не получалось разгадать этот взгляд. Затылку и шее стало жарко, беспомощность сжимала горло. Анна снова уткнулась взглядом в стол, но уже не видела ни клеточек с цифрами, ни черных и красных полос, только зеленое сукно, мягкое, отрадное для глаз. Краткая передышка, и снова ее голова дернулась — непроизвольное сокращение мускулов. Все еще тут. Все еще смотрит. Надвигается на нее как грозовая туча. Толпа взревела.

— Vingt-huit, — объявил крупье. — Двадцать восемь.

Победно вскинутый кулак американца пробил брюхо дымового кита. Довольный игрок сдвинул сигару в угол рта и выпустил наконец Анну. От неожиданности ее бросило вперед, к столу, и только тут она разглядела девицу, которую американец сжимал другой рукой, та была маленькая, прямо-таки пичужка, с острыми грудками и носиком-клювиком. Благодарный американец поцеловал птичку в затылок. Крупье смахнул проигравшие фишки, оставил на поле умножившуюся многократно ставку американца. Тот что-то прикинул и подтянул небоскреб жетонов поближе к себе. Анна стала выбираться из толпы. Затянулась в сотый раз сигаретой и двинулась обратно к столику для игры в баккара. Шла она очень осторожно, ноги как будто не принадлежали ей и в любой момент могли удрать.

Спина Уилшира все так же высилась над столиком для баккара, но теперь рядом с ним сидел и Бичем Лазард. Анна предпочла не втягиваться в их орбиту. Банкомет повернулся к этим двоим спиной, готовя новые колоды для игры. Лазард покосился влево и пододвинул к Уилширу высокий столбик самых дорогих фишек. Плечи Уилшира на миг изменили очертания, словно ссутулившись…

Анна спешила убраться из этой комнаты от удушливой тишины, в которой ковались деньги, от исступленного азарта игроков и от тех проницательных голубых глаз. Она двинулась к вращающейся двери. Лишь бы найти выход из этого сумасшедшего дома! Из бара донеслась музыка, подсказала ей, в каком направлении идти. В баре нашелся темный уголок, подальше от беспощадно освещенной танцплощадки. Анна закурила и затягивалась, не выпуская сигарету из рук, пока та не превратилась в жалкий окурок.

— Одна-одинешенька в первый же вечер? — раздался голос откуда-то снизу.

Ударник разбушевался, застучал палочками по тарелкам, заглушая все голоса. В нескольких шагах слева от Анны обнаружился Джим Уоллис. Он сидел за столиком и караулил свободный стул; уж не для нее ли? По ту сторону танцплощадки вынырнуло уже знакомое ей лицо из игорного зала, покрутилось, кого-то высматривая, и снова нырнуло в темноту. Анна приняла из рук Уоллиса сигарету, отпила из его стакана виски с содовой — всего один глоток, жидкость неприятно царапала горло. И этого оказалось достаточно, кровь прихлынула к лицу.

— Кажется, за мной уже следят, — сообщила она (музыка заглушала слова).

— Ничего удивительного, — как-то беспомощно отозвался Уоллис.

— Разве тут уже знают, откуда я?!

— Хотели бы узнать, — ответил он, поднося ей огонек.

— Не понимаю, с какой стати?

— Вы же красавица, — честно признался он, и пламя зажигалки заплясало перед ее глазами. — Нетрудно догадаться, с какой стати.

— Джим! — Такой оборот разговора ее совсем не устраивал.

— Вы задали вопрос.

— А вы что здесь делаете?

— Жду. Наблюдаю. — Еще один честный ответ. — Может быть, потанцуем? Время быстрей пробежит…

— У вас нет пары?

— Она предпочитает рулетку, — признался Уоллис и широко развел руками: мол, у него на такие излишества денег нет.

Он подвел Анну к танцполу. Как раз вступила медленная мелодия, и они начали танцевать, очень близко друг к другу, но оттого не менее церемонно. Анна поведала партнеру о летнем домике и беседке возле него, где вполне возможно обустроить тайник — почтовый ящик. Завтра она проверит все обстоятельно, посулила Анна. Дирижер объявил популярный танец, рядом с Анной и Уоллисом появились новые пары.

Еще с полчаса они танцевали, а потом оркестр сделал паузу, и Анна воспользовалась минуткой, чтобы попудрить носик. Вернувшись в бар, она застала там Уилшира. Тот, уже в одиночестве, стоял, упираясь ногой в медное подножие стойки, и по движению его локтя нетрудно было угадать, что он снова пьет. Анна отважилась подойти к нему и пожаловаться на усталость: пора бы домой. Уилшир прикончил свою выпивку и подставил локоть Анне, она оперлась на него, и они вместе вышли в ночь, столь же удушливую, как день.