Господин Икс - Алексей Макеев

Утром я проснулся оттого, что кто-то, лежащий сзади меня, закинул на мое бедро ногу. Терпеть не могу подобные выходки — чувствую себя конем, на которого пытается взгромоздиться всадник. Я покосился на нижнюю часть своего тела. Судя по тому что нога была изящной, с гладкой кожей и без волос, принадлежала она женщине. Признаться, бывали случаи, когда я, будучи еще действующим спортсменом, мотался по России по соревнованиям да по сборам, и мы иной раз спали вповалку всей командой, загадывали ногу и товарищи. Я осторожно оглянулся назад — так и есть, со мной рядом на кровати лежала бесстыдница Ангелина. Почему бесстыдница? Потому что лежала абсолютно нагой. И когда только успела влезть ко мне под одеяло в таком виде? Гм, так я и сам, оказывается, в костюме Адама. Холодно нам ночью, что ли, стало, и мы решили лечь вместе погреться?

Я стал украдкой разглядывать спящую Ангелину. Она была неплохо сложенной, худенькой, отчего казалась умиляюще трогательной, вызывающей желание защитить ее, и неважно отчего или от кого, хоть от грубой силы, хоть от невзгод, хоть от ветра или стужи. Ее крепкая, с гордо торчащими сосками грудь едва заметно вздымалась, тут же заставив и мою грудь вздыматься чаще. Лицо у спящей Ангелины было спокойным, даже чуточку надменным, губы с пирсингом сложены бантиком, ресницы на закрытых глазах чуть подрагивали. Ноздри идеальной формы носа едва заметно расширялись в такт дыханию. Ее можно было бы назвать красивою, если бы не эта дурацкая прическа и выкрашенные во все цвета радуги волосы. Да-а, давненько не было в моей постели голой женщины, наверное, уже больше недели.

Очевидно, Ангелина почувствовала мой взгляд, ее ресницы дрогнули, веки открылись, и на меня уставились два темных зрачка. Какая интересная радужная оболочка — темно-коричневая с изумрудными прожилками. Первый раз такую вижу.

— Доброе утро! — хриплым ото сна голосом проговорила девушка.

Черт возьми, до чего же неловко просыпаться утром в одной постели с малознакомым человеком. Я кашлянул в кулак и осклабился:

— Доброе утро! — Улыбка вышла натянутой и глуповатой. — Все в порядке?

— Да вроде бы, — девушка хитро прищурилась. — А что может быть не в порядке?

Я, конечно же, помнил все, что происходило этой ночью, только фрагментарно и калейдоскопически. Кажется, как мужчина был на высоте.

— Ну, кто знает, может быть, обидел чем-нибудь.

Мы с Ангелиной слишком мало знали друг друга, чтобы при свете дня щеголять друг перед другом нагишом. Видно, по этой причине девушка прикрыла рукою грудь.

— Нет, все было превосходно, — хихикнула она и, прильнув ко мне, положила голову на мое плечо.

Я обнял девушку, чувствуя, как во мне поднимается желание. Однако времени на продолжение ночной баталии не было — пора собираться на работу.

— Главное, жениться не обещал? — спросил я чуть грубовато, подавляя страсть.

Девица с юмором оказалась.

— Обещал, — сказала она с шутливой серьезностью. — Сказал, что уже сегодня могу переехать к тебе вместе с барахлом.

Да, не самая удачная шутка с моей стороны. Думай впредь, Игорек, что говоришь. А то попадешь вот так вот, прикалываясь утром, в ловко расставленные сети. Я пошевелился, словно подо мною был не мягкий диван, а ложе, утыканное гвоздями, и принужденно хохотнул.

— Такой я трепач, однако! Как выпью, вечно начинаю городить всякую чушь! Ладно, — я поцеловал девушку в макушку, — пора вставать, Ангел. Но если ты не торопишься, можешь еще поваляться в постели.

— Нет, отчего же, мне тоже нужно на работу, — поспешно проговорила Ангелина и стала подниматься, но я опередил ее.

— Тогда, чур, я в ванную первый! — и прежде чем девушка успела что-либо сказать, соскочил с дивана.

Пока шел в ванную, собрал раскиданную по всей комнате свою одежду, а свои вещи пусть Ангелина собирает сама. После вчерашней попойки с майором Самохваловым да бурной ночи чувствовал себя, мягко говоря, неважно. А если говорить честно, то отвратительно. Потому контрастный душ не помешает. Я побрился, постоял под струями то горячей, то холодной воды, затем уступил место в ванной Ангелине, а сам, вытираясь на ходу, отправился в кухню готовить завтрак. Пока девушка приводила себя в порядок, я поджарил яичницу, приготовил кофе, достал из холодильника сырную и колбасную нарезку и хлеб. Его я практически не ем — пол батона мне хватает на неделю, а потому, чтобы он не пропал, держу в холодильнике. Когда Ангелина вышла из ванной, еда уже стояла на столе.

За завтраком, сидя напротив девушки, я исподтишка разглядывал ее. Спору нет, хороша девица, хоть прическа у нее странная и цвет волос неестественный и пирсинг, но стоило ли мне, дураку эдакому, ложиться с нею в одну постель? Нужны ли мне отношения с этой то ли неформалкой, то ли панком с чуждым моему восприятию действительности мировоззрением, к тому же одной из подозреваемых в убийстве адвоката Крутькова, которой неизвестно что от меня требуется — то ли секса, то ли помощи в снятии с нее подозрений, то ли желает втереться ко мне в доверие, чтобы я не разоблачил ее как убийцу, ежели она, разумеется, таковой является. Ладно, жизнь покажет, что ей от меня нужно.

После завтрака мы с Ангелиной быстро собрались и вышли из дому. С похмелья я за руль не сажусь, поэтому решил отправиться на работу своим ходом, тем более мне до нее пару остановок. Мы дошли до конечной троллейбуса, дождались рогатого и погрузились в него. Меня что-то тяготило в обществе Ангелины, поэтому я с трудом дождался, когда троллейбус протащится две остановки, на прощание клюнул Ангелину в щеку и, испытывая облегчение, соскочил с подножки, О следующей встрече и вообще о продолжении каких-либо отношений между нами не было произнесено ни слова.

Я прошел по широкой дороге, шедшей между домами и упиравшейся в огромные ворота с надписью над ними «Стадион «Трактор» с двумя огромными мячами по обе стороны от них. Родной спорткомплекс. Миновав калитку, я прошелся по аллейкам и уже пару минут спустя входил в здание ДЮСШ. Сегодня я пришел за пятнадцать минут до начала тренировки, а потому с чистой совестью заглянул к завучу и поздоровался. Пацаны уже собирались в спортзале. Я переоделся и присоединился к ним. До обеда я проводил тренировки, бегая и разучивая приемы наравне с мальчишками, выгоняя путем физических нагрузок остатки похмелья. Так что к обеду был уже в норме и дал себе слово больше не пить.

Майор Самохвалов позвонил только лишь в два часа.

— Привет, Гладышев! — буркнул он в трубку, видимо, в отличие от меня, все еще страдая похмельем.

— Здравия желаю, товарищ майор! — ответил я жизнерадостно. — Есть какие-нибудь новости?

Майор все так же хмуро сказал:

— Есть. Записывай или запоминай.

— Я лучше на диктофон запишу, — ляпнул я, не подумав. — И отнесу в службу собственной безопасности полиции.

Майор шутку не принял.