Капкан для Лиса, или Игра без правил - Яна Лари

– Понятия не имею, какие ты любишь, поэтому вот... – Кир ныряет рукой под толстовку и достаёт оттуда герберы – всех, какие только могут быть расцветок.

– Мне? – уточняю хрипло. Это всё, что я способна выговорить в этот момент. Под кожей будто бы закоротил обогреватель и теперь щёки горят как над открытым пламенем.

– Хотел подарить тебе ромашку, но не срослось, – он тяжело дышит, грудь рвано поднимается и опадает под мокрой тканью. Бежал, внезапно понимаю я и быстро забираю букет, чтобы спрятать в лепестках невольную улыбку. Цветы хранят его тепло и запах... такой одуряющий, что приходится торопливо отстранить лицо. У каждого поступка есть своя цена, а Лис определённо матёрый ростовщик. – Не нравятся?

– Некрасивых цветов не бывает, – как можно равнодушнее пожимаю плечами. Жду, когда Кир начнёт сыпать грубостями или пафосными фразами из своего донжуанского арсенала, а он всё молчит.

Только капли дождя дрожат на ресницах.

Мы просто смотрим друг на друга, и именно сейчас, в зябком полумраке лестничной площадки, кажется будто видимся в первый раз. Есть я в нелепой пижаме и он, как всегда, одетый с иголочки, только другой всё равно: скованный той же странной неловкостью, что и я.

– Прости за всё, – произносит Кир шёпотом. Так тихо, что невольно начинаю сомневаться, не дыхание ли просто коснулось лба, а я сама присвоила ему желаемые звуки.

Верить, оказывается, трудно. Особенно когда перед глазами проносится вся наша грызня: начиная от просунутой между грудей купюры, и заканчивая циничным требованием доказать, что на мне нет белья.

И как ему поверить? Был бы способен извиниться, уже бы давно это сделал. А Кир наверняка изменил тактику навязанной им же игры, чтобы только втереться в доверие. И делает это настолько мастерски, что я уже не в первый раз наивно принимаю его обман за чистую монету.

– Я могу идти? – выговорить "прощаю" не поворачивается язык.

Кир сжимает челюсти с такой силой, что жилы на шее тянутся канатами. Молчит.

– Расценю это как знак согласия, – разворачиваюсь на пятках и пока он не одумался, прошмыгиваю в квартиру.

Я не хочу отдавать на растерзание Лису сладкий до мурашек самообман, в котором его жест всё-таки был искренним.

В универ прихожу к окончанию большой перемены. Света просила подождать её в вестибюле, но увлёкшись выбором одежды, я даже не успела позавтракать. Поэтому решаю сперва наведаться в столовую.

Было бы глупо отрицать, что последнее задание Кира не выбило меня из колеи. До сегодняшнего утра я старалась им не увлекаться, а он каждым поступком подтверждал, что мы не пара. Совсем не пара. И так было правильно. Пока он снова не перевернул всё с ног на голову.

А ещё жаль, что вместе с букетом у меня не появилось и нового платья. Мой гардероб по-прежнему не радует женственностью. Подозреваю, в тёмных брюках с завышенной талией я больше похожа на офисную сотрудницу, прибитую бумажной волокитой. Тем не менее я продолжаю чувствовать себя жутко красивой.

В столовой у окна раздачи образовалась небольшая очередь. Боковое зрение среди десятков силуэтов моментально распознаёт один особенный. Кир стоит чуть поодаль, прислонившись бедром к столу и что-то быстро выводит в розовеньком блокноте.

– Значит, смотри, Алиска. Спустишься в подвал и первая дверь налево, его спроси. Мужик мастер своего дела. Только сначала хоть примерно определись, что именно хочешь себе набить. Там ждать не любят.

Отсюда хорошо видно его профиль и сидящую за столом брюнетку, с которой я не раз сталкивалась в лифте. Кажется, она живёт двумя этажами выше.

Взгляд красотки, направленный Киру в глаза, томится той же непередаваемой смесью кокетства и скуки, какая часто бывает у него самого. А ещё совсем недвусмысленно прожигает его губы.

– Спасибо, Кир. Я твоя должница.

– Кофе будет достаточно.

– Договорились, – девушка игриво подмигивает, накрывая ладонью его кисть. – Тебе какой?

– Как обычно, Алис, – на его губах появляется вкрадчивая улыбка, та самая, от которой обрывается сердце. – В постель.

Едва подавляю сдавленный хохот. Лис в курятнике, иначе не скажешь.

Лёгкие сжимаются от нехватки воздуха, и внезапная боль выкручивает наружу все внутренности, вырываясь наружу тяжёлым дыханием.

А я почти поверила, что мы могли бы... Да к чёрту гада!

Лис

– А ты, Кир, своего не упустишь, – Алиса осторожно, словно боясь выронить, опускает на стол стаканчик с эспрессо и устремляет пустой взгляд в окно. – Мне б у тебя поучиться.

Да как сказать.

Ещё на днях я бы не упустил возможности оценить фантастический вид открывшийся в вырезе её блузы. Даже доподлинно зная, что там и каково оно на ощупь. На днях. Сегодня смотрю... и ничего. Нигде ни искорки.

– Тяжёлые времена?

За наивными широко распахнутыми глазами Алисы стоит характер прожженной стервы. Это я тоже знаю не понаслышке, поэтому удивлён её подавленностью даже больше, чем отсутствию у себя физического интереса.

– Моя большая любовь сейчас в Праге. Отмечает двадцатилетнюю годовщину супружеской жизни, – она отворачивается. В повисшей тишине слышно болезненный вздох. – Завтра мне стукнет двадцать три. Прекрасный возраст, чтобы осознать, что он не разведётся, а таких, как я, не берут в жёны.

– Так уйди от него.

– Тебе не понять... – Алиса медлит, но когда поворачивается на её лице уже играет улыбка. – Так что, тебя ждать вечером? Я как раз купила новую кофеварку.

Не хочу.

Рефлекс приударить сработал, как порыв закурить после бокала Хеннесси. Я привычно прогнал по венам кураж, но у меня, кажется, развилась астма и лёгкие сводит при одной мысли о последующей затяжке.

– Знаешь, я, наверное, всё-таки на чай перейду, ромашковый, – улыбаюсь, вдруг вспомнив, как бежал с утра по лужам с букетом гербер и дышалось легко так, правильно.

Может не будь этой привычки – хвататься за любую возможность развлечься, я бы понял сразу, что перегорел и просто продолжаю по инерции двигаться в заданном направлении. Из точки "А" в никуда. Бесцельный бег ради самого бега. А сегодня эта цель была. Смотрел, как Поля прячет улыбку в цветах и удовольствие накрыло такое, какого не было никогда и ни с кем. Злость тоже была, просто адская, потому что дверь, закрытая перед носом – это больно аж до помутнения.

– Да-а, Кир... Похоже, мы начали взрослеть, – тихо усмехается Алиска, о которой я уже успел забыть. – Тяжело ей с тобой придётся. Может ну её, ту любовь? Пожалей девчонку.

– Не лезь не в своё дело, – грубо отрезаю, нацеливая курс на выход. Разговор начинает становиться бессмысленным.

Ладно, можно было проститься на более дружеской ноте, но между нами столько схожего, что обижаться глупо. Поверхностное от личного нужно вовремя различать, это аксиома. Алиса ею пренебрегла и уже поплатилась. Я на эти грабли не полезу.