Случайная невеста - Джейн Фэйзер

Он рассмеялся:

— Если у меня будет время, милая.

Она опустила глаза.

— У вас его не будет, милорд… Пойду-ка я позову Оливию к обеду.

Часы на каминной доске пробили девять. Фиби приостановила беспрерывное кружение по комнате. Когда же он придет? Разве ему не хочется отдохнуть после такого дня? Дорога через заснеженный лес, схватка с королевскими солдатами… С того времени как они окончили еду, прошла целая вечность. Служанка уже убрала из постели водяную грелку, сняла покрывало, притушила свечи, оставив лишь одну на камине. Все готово к ночи. Нет только хозяина.

Наверное, в пятый раз она передвинула кресло, стоящее возле камина, одернула бархатные синие шторы на окнах. За ними она и спрячется, и Кейто не увидит ее, когда войдет.

Фиби снова подошла к постели, проверила, чтобы полог был плотно затянут. Он никогда не приоткрывает его, прежде чем не разденется и не погасит свет. Но что, если на сей раз он, изменив своему обычаю, заглянет внутрь и не увидит ее в постели?

Она молниеносно кинулась к кровати, вытащила из-под подушек два валика и уложила один к другому, накрыв одеялом. Теперь похоже, что там кто-то лежит, правда, без головы, но поможет спасительная полутьма.

Только когда же придет Кейто? По большей части он появлялся сразу после девяти — видимо, чтобы не тревожить ее позднее. Если она засыпала раньше, он не будил ее: супружеское соитие не было для него таким необходимым, чтобы ради этого лишний раз беспокоить ее. И себя тоже. В общем, можно только с большой натяжкой сказать, что супруг делит с ней постель.

Но она изменит положение дел! Изменит или… Или что — она не знала.

Подойдя к двери, Фиби бесшумно отворила ее, выглянула в коридор. Никого. Только где-то в глубине трепещет огонек свечи. Она прислушалась. Полная тишина. В доме все привыкли рано ложиться и рано вставать.

На цыпочках Фиби прокралась к лестнице, заглянула вниз. Входной холл освещался только пламенем камина.

Но ей послышалось, как отворилась где-то дверь. Или показалось? Нет, колеблющиеся блики зажженной свечи приближались.

Фиби стремительно бросилась обратно в спальню, скинула с себя ночную рубашку и совершенно нагая, дрожа от холода, спряталась за оконные шторы. Тут у нее и вовсе зуб на зуб не попадал. Какая идиотка! Вообразила, что может показаться обольстительной при такой стуже. Когда все тело покроется пупырышками. Соблазнительница с гусиной кожей! Какая глупость!

Но было поздно менять план, даже если бы она придумала что-нибудь подходящее.

Дверь открылась, в спальню вошел Кейто.

Фиби тотчас затаила дыхание.

Ну же, скорее! Делай что-нибудь, Кейто! Иначе она превратится в кусок льда.

Он поставил свечу на столик, оглядел комнату. Все, кажется, в порядке, все на месте, полог затянут, в камине потрескивает пламя. Вздохнув, он начал стаскивать сапоги с помощью машинки, потом скинул верхнюю одежду. В штанах, но уже без рубашки, опустился в кресло, чуть передвинутое Фиби, начал снимать чулки.

И в этот самый миг ему что-то накинули на глаза. Под пальцами он ощутил тонкий шелк.

— Что за дьявол!

Кейто сделал попытку вскочить, но кто-то плюхнулся к нему на колени, удержав в кресле. Надо же, какое нежное, правда, очень холодное тело. Несомненно, женское.

На какое-то мгновение он подумал, что внезапно погрузился в сон от дневной усталости и все это снится…

Женщина у него на коленях пошевелилась, и к его груди прижались обнаженные женские груди. Нет, это не сон, черт побери! Он поднял руку, чтобы сорвать с глаз повязку.

— Нет, не срывайте, пожалуйста. Подождите еще немного, — послышался прямо у него над ухом шепот Фиби. Она крепко вцепилась в его руки.

Она не хотела, чтобы он видел ее голой. Во всяком случае, не сейчас. Сидеть у него на коленях в таком виде — это одно, а выставлять себя на обозрение — другое. Нет, она еще не готова к этому.

Кейто подчинился. Он не понимал, что происходит, чего она хочет, но ее аппетитное тело уже разбудило в нем желание. Наряду с любопытством: что она сделает дальше?

Он прикрыл глаза под шелковой повязкой, высвободил руки и скользнул ими по ее бедрам к талии.

— Отчего ты так замерзла? — спросил он, согревая ее груди в своих ладонях.

— Там дует, — ответила она, уткнувшись в ямку на его плече.

— Где?

— У окна, где я стояла.

Голос звучал сдавленно, потому что она не отрывала рта от его тела. Как давно ей хотелось вот так прижаться губами к жилке, которая бьется у него на шее, и вот ее мечта сбылась!

— Действительно, и как я, глупец, не догадался!

Опять этот насмешливый тон! Впрочем, его пальцы ловко ласкали ее сосок, он твердел у него в руках, и ей было уже не до обид.

Она чувствовала, как в ее лоне разгорается огонь, и, заерзав у него на коленях, невольно застонала.

Кейто продолжал мять пальцами ее соски. То, что он не видел ее саму, придавало чувствам большую остроту. Никогда раньше он не подвергал изучению ее тело — ни глазами, ни на ощупь, ему и в голову не приходило. Однако сейчас с нарастающим интересом и желанием он предавался этому занятию. Здесь все еще незнакомое, неизведанное, и он хотел освоиться как следует.

Эта чувственная, всецело отдающаяся ему молодая женщина у него на коленях ничем не напоминала ту, скованную и напряженную, покорно сносящую его ночные вторжения, которую он знал в прежние ночи.

Кейто скользнул руками ниже, к ее животу, и с удовольствием ощутил его мягкую округлость. Как спелый сочный плод.

Фиби вновь пошевелилась у него на коленях, ее бедра чуть дрогнули. Сейчас ее лоно содрогалось от легких спазмов наслаждения и чуть различимой боли. Она не могла сказать, где это ощущение сосредоточено, еще труднее было бы описать свое состояние, но чем дольше он скользил рукой по ее животу, тем интенсивнее делалась боль.

— Сними повязку у меня с глаз, — тихо произнес Кейто. — Не совсем понимаю, что ты задумала, но больше не хочу играть роль слепца.

Фиби повиновалась, развязав узел у него на затылке. Повязка упала, но рук она не отняла, они словно знакомились с головой любимого. Ни один волосок, ни одну морщинку она не хотела оставлять неисследованными: брови, лоб, крылья носа, ямочка на подбородке.

Кейто на какое-то время замер, с удивленной полуулыбкой следя за ней, за ее движениями.

Вот она наклонилась к нему и поцеловала его веки; они сделались влажными от ее языка.

— Согрелась?

Она кивнула, не прерывая своего занятия.

— Что все это значит? — повторил он вопрос в который уже раз. — Только не говори, что это также из разряда сюрпризов. Как и твои платья.