Тринадцатый апостол - Ричард и Рейчел Хеллер

— Боюсь, мы не сумеем этого сделать, — чуть виновато сказала Сабби. — У нас только шестнадцать часов, чтобы доставить его в Штаты, прежде чем истечет срок действия нашего ордера на экстрадицию.

— Ладно, думаю, все в порядке, раз вы собираетесь сдать оружие.

Казалось, полностью удовлетворенная маленькая кругленькая контролерша покатилась вперед, прокладывая дорогу для своего самого важного в этот день клиента. Гил и Сабби были посажены на борт без проволочек.

— Видишь? И никаких проблем, — довольным тоном сказала Сабби. — Если бы мы попытались провезти оружие в Израиль, тогда другое дело, а вывезти его из Израиля никаких проблем. Кроме того, на них всегда производят чертовское впечатление иностранцы, знакомые с их Лотар.

— Я не знаком с Лотар, — пожаловался Гил. — Что это, к дьяволу, такое?

— Боевое искусство израильтян. Основано на самых простейших и самых эффективных инстинктах самосохранения, — объяснила она. — Я и не сказала, что ты знаком с ним. Это ведь я — агент американской национальной безопасности, помнишь?

— Но на карточке мое имя, — громко прошептал Гил. — Ты хочешь, чтобы нас обоих арестовали как террористов!

— Они никогда в таких случаях не смотрят на имена. Карточка агента национальной безопасности с официальной печатью проведет тебя почти через все блок-посты.

— Я это запомню на тот случай, если мне понадобится угнать самолет или пробраться мимо охраны, — сказал он. — Постой, а разве по паспорту ты не израильтянка?

— Шшш! Сюда идут пассажиры.

Времени на то, чтобы выпытать у нее что-либо, уже не было, да он и не собирался.

— Чистая чашка, чистая чашка, — пробормотал Гил про себя.

Он словно присутствовал на безумном чаепитии, где не даются прямые ответы. Пожав плечами, он оставил всяческие попытки мыслить логично, вручив безалаберной спутнице свою жизнь.

Подготовка к вылету в Нью-Йорк шла по расписанию, без всяких задержек. Гил уже стал задремывать, несмотря на то что моторы начали увеличивать обороты. Мягкий голос Сабби что-то успокаивающе мяукнул в трубку телефонной связи со службами авиакомпании, самолет вырулил на взлетную полосу, и Гил погрузился в сон. Он не просыпался до тех пор, пока их лайнер опять не вернулся к воротам и стюард не принялся инструктировать пассажиров, как покидать самолет в непредвиденных ситуациях.

— Ничего не говори мне. Угроза взрыва, — сказал он.

Она пожала плечами.

— На самом деле тебе надо бы сменить репертуар, — прошептал он.

— Что я могу сказать? Приходится действовать по обстоятельствам, — парировала Сабби. — Хорошо еще, что оба вылета производятся из одного и того же терминала, — серьезно добавила она. — Мы бы не смогли обернуться, если бы нам снова пришлось проходить досмотр. У нас меньше двадцати минут, чтобы успеть на другой рейс.

— Разумеется, мы успеем, — заметил он спокойно. — Уж я-то знаю.

Пока Гил задыхался, пытаясь не отставать от Сабби, та на бегу поясняла, что причина такого их марафона не только проста, но и крайне логична. Кто бы теперь ни сел им на хвост, он будет уверен, что они взяли курс на Нью-Йорк. Все записи авиакомпании покажут, что они находятся на борту самолета, летящего в Штаты, поэтому никому в голову не придет проверять остальные рейсы. К тому же билеты до Лондона куплены ими по чекам, и потому там концов не найти.

— Но разве авиакомпания ничего не заподозрит, если нас не окажется на борту? — спросил Гил.

— Ты что, смеешься? При малейшем намеке на бомбу половина пассажиров ринется в бега, особенно…

— Я знаю, особенно в Израиле.

Как только они устроились на своих местах в лондонском самолете, Сабби соизволила сообщить ему, что спланировала их бегство несколько раньше, чем он себе представляет.

— Рано утром я зашла в офис де Вриза. Предположительно для того, чтобы сообщить ему, как продвигается наша работа. Сказала, что ты совсем завис и ничего не способен расшифровать.

— И он тебе поверил?

— Без проблем. По его словам, он был с самого начала уверен, что тебе это не по зубам. Что он согласился взять тебя лишь для того, чтобы потрафить Ладлоу.

— Вот как?

Она чуть поколебалась, затем продолжила:

— В любом случае, я сказала ему, что ты нуждаешься в переключении на что-то другое и что я, пожалуй, сведу тебя в библиотеку, где мы поищем что-нибудь об Уэймуте.

— Разве он не возразил, что мы преспокойно можем получить эту информацию, не выходя из офиса, через Интернет?

— Это же предлог, идиот. Подразумевалось, что я помогу тебе расслабиться, чтобы ты потом усердней трудился.

— И он отнесся к этому с пониманием?

— Кто? Де Вриз? Ты что, полный олух? Он бы сам переспал с тобой, если бы это помогло делу.

— А что будет, когда он к концу дня обнаружит, что нас нет на месте? — спросил Гил.

— Просто решит, что ты все еще расслабляешься, и что твоя деловая отдача теперь многократно повысится.

Когда Гил спросил, зачем ей понадобилось внушать де Вризу, что они с ней сегодня могут и не вернуться в музей, Сабби ответила, что хочет выиграть время и добраться до уэймутского монастыря прежде, чем он сообразит, что они не придут вообще.

«Она задумала все это еще до того, как узнала о Маккалуме. Да, она хороша. По-настоящему хороша». Нет, что бы еще ей ни пришло в голову, он весьма рад, что она на его стороне.

— Итак, что теперь? — спросил он.

Они будут в Лондоне меньше чем через пять часов, сказала Сабби. И вытянула ладонью вверх руку.

— Дай мне для сохранности твой паспорт.

Он хотел было возразить, но не стал. В любом случае, что она может с ним сделать? Продать на черном рынке?

— Поспи немного, пока есть возможность, — сказала она. — Тебе еще понадобятся силы.

Разумеется, понадобятся. Уж в чем, в чем, а в этом он ничуть не сомневался.

Позднее в тот же вечер

Лондон

Спальный вагон юго-западного поезда Лондон — Уэймут был практически пуст. Лишь несколько передних мест было занято, и Гил с Сабби устроились в конце вагона. Гил повозился в кожаном откидывающемся кресле и натянул одеяло до самого подбородка. И по времени Тель-Авива, и по-лондонскому, как ни крути, было уже за полночь.

— А не перечесть ли нам еще раз записи из дневника? — спросила Сабби.

— Я уже выучил их наизусть. Там говорится: ступай в Уэймут и воспользуйся мозгами, которые тебе дал Господь.

— Тогда давай прикинем, как нам действовать дальше.

Голос Сабби внезапно смягчился, сделался очень нежным, интимным, чего еще никогда не бывало.