Моей надежды серебро - Лесса Каури

Громко смеясь, я обняла дядюшку и принялась целовать – в лоб, уши, нос.

– Ничего мне не надо! – сказала я, гладя его по щекам. – Ведь у меня есть вы!

Распут только головой покачал. Мне показалось, или его глаза как-то подозрительно заблестели?

– Лина, они уходят! – он повернулся к жене. – Собери им еды с собой!

И Лина собрала!

Когда она вытащила из кухни корзину, с которой ходила на рынок, доверху наполненную припасами, Транш тихо охнул.

– Как вы это понесете – ваши проблемы! – сразу расставила точки над И тетушка. – Но съесть должны все!

Я забрала у нее корзину и поманила брата за собой.

– Не забудьте спуститься, чтобы попрощаться! – напутствовал дядя.

Мы поднялись на второй этаж, в мою мансарду с окнами, выходящими на крышу. Отыскав в шкафу рюкзак, в котором однажды притащила своим сувениры из Срединного мира, я принялась перекладывать продукты.

Транш остановился у окна, задумчиво глядя в серое, сыплющее снежной крупой небо.

– Так что у тебя с Мяк Гарретом? – спросил он, и я поняла – от разговора не отвертеться.

– Ничего, Транш. Мы просто поохотились вместе. Если тебе станет от этого легче, он попросил у меня прощения за то, что бросил.

– Попросил прощения? – брат недоверчиво посмотрел на меня. – Харт? Я большего раздолбая и бабника в жизни не встречал, чем этот рыжий! И, если ты помнишь, был с самого начала против вашего романа. Но ты влюбилась как…

– …Кошка! – довершила я. Подойдя, взяла его под руку, прижалась плечом к плечу. – Все это в прошлом, брат. Все в прошлом!

В Вайстрасе падал первый снег…

Распут Мяк Шарен дал мне хороший совет – я тем больше убеждалась в этом, чем больше раздумывала о посещении его единокровной сестры Гулены.

– Давай оставим Вартейл на потом? – предложил Транш, когда мы, покинув дом, ступили на Лунный путь. – Сначала проверим лежбища в Лиссе?

Я с удовольствием согласилась, ведь мне случилось бывать там всего несколько раз, в последний – когда мы искали Зиля. И каждый раз Лисс поражал меня сказочной красотой и какой-то детской радостью, с которой он позволял открывать себя.

Первый из названных нам Распутом адресов располагался в небольшом приморском городке. Мы прибыли туда на рассвете, и я не удержалась, чтобы не намочить лапы в набегающей на пляж волне. Явный курортный антураж и настроение городка, носящего название Сильвилль, привели меня в восторг, а Транша – в благодушное расположение духа. Мы оценили белый, искрящийся на солнце песок, бирюзово-лазурные оттенки воды, холмы, густо покрытые лесами и спускающиеся к самому морю, маленькие бухточки, в которых отлив оставил лужи, полные разнообразной живности. Если и существовал рай для детей или людей, не покинувших состояние детства, то он был здесь.

Городская архитектура показалась мне скорее забавной, нежели практичной. Феи предпочитали дома без острых углов, раскрашенные в разные цвета, и с множеством окон и дверей, которые порой располагались в самых неожиданных местах. Они обожали балкончики, густо заросшие цветущими лианами и петуниями, и флюгеры в виде птиц, зверушек, корабликов и за́мков. На главной площади был разбит шикарный цветник, в центре которого рос древний дуб, похожий на сурового деда в окружении розовощеких, хохочущих внучек. Но даже его мрачность скрадывали разноцветные ленточки, во множестве повязанные на ветки и неровности коры. И везде, на каждом перекрестке, на каждой площади или в каждом сквере красовались богато украшенные майские шесты, золотые и серебряные колокольца на которых издавали мелодичный перезвон.

Перекусив на пляже, набегавшись друг за другом в кошачьих ипостасях по прибою и вдоволь нагулявшись по городу, мы, наконец, отправились на улочку Горчичного Зерна. Домик Гулены был выкрашен в яркую охру – похоже, этот цвет любили все представители Золотого клана. Круглые оконные рамы и черепичная крыша насыщенного оттенка молодой зелени придавали ему моложавый вид.

На стук дверного молоточка дверь открыла пожилая фея, оказавшаяся экономкой: невысокая, изящная как статуэтка, с ярко-голубыми глазами и тщательно уложенными в затейливую прическу седыми волосами. Узнав, кто мы, она с истинно королевским достоинством пригласила нас на «чашечку чая» и рассказала, что хозяйка бывает редко, появляется неожиданно и никогда не предупреждает о приезде. В данный момент госпожи нет в городе, и экономка не знает, когда можно ее ожидать. Поблагодарив фею за чай и маленькие, тающие во рту печеньица, мы отправились дальше.

Если в Сильвилле едва набралось бы около пары тысяч жителей, то в Кло́бине – следующем пункте нашего путешествия, ощущался ритм большого города. Дома здесь были выше, многие перерастали в башни, объединенные висячими галереями, в которых располагались кафешки и сады. К моему удивлению, на майских шестах, так же, как и в Сильвилле установленных на каждом перекрестке, были оборудованы гнезда аистов. Птицы, не обращая внимания на шум и суету, чистили друг другу перышки, щелкали клювами, расправляли крылья, а из некоторых гнезд даже торчали головы аистят.

Дом по указанному Распутом адресу оказался огромным поместьем. Великолепная ограда – ажурная, густо увитая каким-то вьюном с золотым стеблем и серебряными, тихо звеневшими бутонами-граммофончиками, казалась воздушной. Слегка опешив, мы вошли в калитку, любезно открывшуюся перед нами, и ступили на переливающийся перламутром песок дорожки, по обочинам украшенной бордюрами из анютиных глазок и маргариток. Мы шли через сад, где шикарные астры соседствовали не по сезону с нежными первоцветами, а нарциссы на клумбе размером с пруд заботливо окружали пышно цветущие кусты сирени. Буйство красок приводило в восхищение, чистые, будто с холста, цвета, контрасты, не существующие в природе, и нежнейшие полутона, словно выступившие из детского сна или компьютерной игры, в которой художник попадал в мир собственных творений – в замешательство.

Со ступеней белоснежного особняка к нам сбегал молодой человек в мантии мага без опознавательных знаков, беловолосый и светлокожий – похоже, выходец из Полуденного Ашера. Когда он подошел ближе, моя догадка подтвердилась – острые уши и чуть вытянутые зрачки, а также пресловутый запах скошенной травы, от которого я немедленно расчихалась, указывали на то, что перед нами светлый эльф. Только радужки его глаз были красными, что привело меня в изумление – красноглазыми кроликами светлые эльфы втихую называли дроу именно за эту особенность.

– Впервые вижу светлого эльфа – альбиноса! – прошептал Транш мне на ухо.

Я удивленно посмотрела на него – мне бы и в голову такое не пришло!

– Рад приветствовать представителя клана Шарен в поместье моей госпожи! – эльф низко поклонился, обращаясь исключительно к Траншу, а затем повернулся ко мне и поклонился более сдержанно. – Леди! Я – Фаорен аэр Линаталь – управляющий поместьем и секретарь госпожи Цап Шарен. Чем могу помочь?