Музыка вечной любви - Элен Алекс

Бенджамин снимал, как «режиссер» Билл Колман грустно наблюдал за своей любимой женщиной, которая прекрасно справлялась со своей ролью. Гладила другого мужчину по волосам и нежно прикасалась губами к его щеке.

— В детстве я очень любил рыб, — говорил Питер.

— О да, я тоже всю жизнь любила океан, — смеясь, говорила Марти.

— А сейчас я люблю кофе и классическую музыку, — улыбался Питер.

— О да, — говорила Марти, — я тоже люблю родниковую воду и джаз.

А потом опять снимали перерыв в съемках. Снимали, как Марти и Билл сидели на берегу и просто разговаривали.

— Это жизнь, Энни, — говорил Билл по роли, — знаешь, едешь куда-то на машине, поймаешь какую-то радиостанцию с мелодией, от которой сердце заходится, или старую песню, которую когда-то любил, и кажется, что уже теперь не расстанешься с ней никогда. А через несколько минут уже об этом не помнишь или встречаешь другую песню. И все несешься куда-то. И кажется тебе, что главное где-то за горизонтом. Мы думали, что это мы играем временем, а это время играет нами. Я становлюсь старше. Что мне с этим делать? Я знаю, что я не всегда правильно поступал и не то говорил. Моя жизнь — череда ошибок. Но я стараюсь смотреть на мир весело и непринужденно и верить, что и в мою жизнь однажды придет счастье. Мне ведь много лет. Я не просто влюбился. Я хочу быть с тобой навсегда.

А героиня Марти смотрела на него своими прекрасными грустными глазами и ничего не могла ему ответить. Потому что ее душа была закрыта и она однажды потеряла веру в любовь.

Бенджамин Мортон и Тони Блейк снимали все это крупным планом без репетиций и пробных сцен. Марти и Билл играли так, как и надо было играть эту сцену. Ровно, грустно и спокойно. Но с надеждой на счастливый конец.

— Интересный фильм придумал Бенджи для Марти на этот раз, — сказала Холли Ричарду, задумчиво наблюдая за съемками.

— Ты о чем, дорогая? — спросил Ричард, с любовью глядя на Холли.

— Разве ты не видишь, что герой Билла целиком и полностью отождествляет любовь Бенджи к Марти? — удивилась Холли.

— Это все видят, дорогая, — кивнул Ричард, — только не говори Марти, что это все видят. А то она опять уйдет от Бенджи в свою морскую ракушку.

— О да, — сказала Холли, — она это может.

Молодой начинающий сценарист Квентин Домунд изо всех сил пытался не боготворить умудренного опытом режиссера Бенджамина Мортона. Но у него это из рук вон плохо получалось.

Квентин Домунд боготворил Бенджамина Мортона. Он каждый день благодарил судьбу за предоставленный шанс поработать в такой звездной команде и мало верил в то, что такое же счастье будет ему ниспослано когда-либо в ближайшем, да и далеком будущем.

Квентин вытащил счастливый билет, написав сценарий, который случайно оказался нужен такому известному режиссеру, хоть этот режиссер и переделал в этом сценарии почти все по своему усмотрению. А поднесут ли когда-либо еще Квентину Домунду ящик с такими счастливыми билетами, было неизвестно.

А потому Квентин впитывал в себя волшебную атмосферу съемок, с придыханием наблюдал за приключениями актерской группы, умилялся страстям, тайно или явно бушующим на съемочной площадке и вне ее. А все свободное время он старался поговорить с Бенджамином Мортоном или хотя бы Ричардом Дармером. Но Бенджамин был все время занят, а Ричард отвечал на вопросы урывками.

Квентин видел, что люди, которые были гораздо старше его, жили какой-то неведомой ему жизнью. Спокойной, но не скучной, умиротворенной, но не тоскливой. В их жизни тоже бушевал пожар страстей, но он не ранил, они плыли в океане событий, но не шли ко дну.

— Но мы все тоже молоды душой, уверяю тебя, — сказал Квентину Ричард, — и все мы тоже хотим и ждем любви.

— Правда? — удивился Квентин.

А Бенджамин объяснил Квентину, что именно в этом спокойствии, умиротворении и самодостаточности и заключается прелесть, скажем так, не совсем молодого возраста. Когда уже не нужно куда-то бежать, карабкаться на заоблачные вершины, открывать общеизвестные истины и доказывать самому себе и окружающим людям множество вещей.

— В этом возрасте люди просто наслаждаются жизнью, — сказал Бенджамин.

— И все? — поразился Квентин.

— А разве этого мало?

Квентин задумался.

— Но вы все равно что-то делаете, — сказал он, — чего-то пытаетесь достигнуть. И вы так же переживаете по поводу множества вещей.

— Ну, — Бенджамин закурил сигарету, — все это чисто по инерции.

— И с Марти Кейл у вас все плохо, и вы страдаете, это видно.

— Как это плохо?! — возмутился Бенджамин. — У меня с Марти все очень хорошо.

— Правда? — не поверил Квентин.

— Истинная правда, — кивнул Бенджамин. — Она без меня жить не может, только виду не показывает.

Квентин продолжал смотреть на него с некоторым недоверием.

Бенджамин немного подумал и добавил:

— Вот уже лет двадцать не показывает.

У сестер Стоун с колоритными братьями Дозенталь тоже было все хорошо. Братья Дозенталь смирились с тем, что судьба предоставила им в спутницы не миниатюрных шатенок, как они всегда мечтали, а этих больших и грустных белесых женщин.

Да и сестры Стоун тоже хотели бы видеть около себя кого-либо более соответствующего фотографиям во всяких там модных журналах, а не эти рыжие физиономии, которые совсем не вызывали поначалу никаких серьезных чувств. Скажем сразу, что эти чувства с трудом возникали и потом.

Но иногда судьба распоряжается так, а не иначе. И лучше брать то, что дают, и быть благодарным, чем обижаться на весь мир. А то в один прекрасный момент могут отнять и это.

Сестры Стоун открывали тонкие черты характеров братьев Дозенталь, да и братья Дозенталь тоже искренне пытались разглядеть ранимость душ сестер Стоун. И им всем это, как ни странно, удавалось, съемочная группа с интересом наблюдала за этой идиллией.

Так к определенному моменту на съемочной площадке образовалось некоторое количество счастливых и влюбленных пар, и Аманда Мур и Клоди Томас мудро заметили, что только они остались без пары.

Правда, некоторые мужчины тоже все еще наслаждались своим одиночеством. Но разве смели претендовать две такие скромные актрисы на внимание таких избалованных лучами славы шикарных мужчин, как Билл Колман и Питер Голд?

О нет, эти мужчины были женаты на внимании восторженных зрителей, Тони Блейк был женат на своей кинокамере, сердце Бенджамина Мортона было занято, и все знали кем, а сценарист Квентин Домунд был непоправимо молод.

И поэтому Аманда и Клоди решили обратить свое внимание на оставшегося Джона Дозенталя. Правда, они, ни одна, ни другая, даже не подозревали о решении друг друга и не думали, что им теперь придется ненавидеть друг друга еще и за это.