Долг или страсть - Лесия Корнуолл

– О, девочка, – прошептал он, гладя ее щеку, плечо, груди. – Думаю, мы не будем спешить. Или вообще остановимся. Выбор за тобой.

Его голос был хриплым от желания.

Кэролайн обняла его за плечи, зарылась пальцами в волосы и припала к губам. Алек со стоном потянул ее вниз, на мягкий, прикрытый пледом мох. Сжал в объятиях, накрыл ее собой.

Она с наслаждением ощущала его твердые мышцы на своей коже, слышала тихие, нежные слова, которые он шептал на гэльском. Он сосал ее грудь, лаская тело, находя местечки, о существовании которых она даже не подозревала, пока он не коснулся их. Он воспламенял все, к чему прикасались его пальцы. Кэролайн выгнулась. Неудовлетворенная, отчаявшаяся.

– Пожалуйста! – тихо попросила она.

– Подожди, – прошептал Алек, и она тихо вскрикнула, когда он снова стал сосать ее сосок. Медленно, нежно.

Кэролайн вцепилась в его плечи, вонзила ногти в кожу, торопя без слов, но он не спешил. Дышал на ее разгоряченную плоть и снова накрывал губами чувствительный бутон.

Она снова стала извиваться, когда он принялся ласкать ее живот и бедра, двигаясь с доводящей до безумия медлительностью, пропуская между пальцами завитки рыжего треугольника внизу живота.

Кэролайн билась под его ладонью, изнемогая от желания того, что заставляет бардов петь, а женщин – терять сознание. В его силах было подарить ей блаженство, но он сдерживался. Снова поцеловал ее в губы, и она открылась ему, покусывая и посасывая его язык, слыша, как он рычит от подавляемого желания.

Его плоть вжалась в бедро Кэролайн, и она коснулась ее. Сомкнула на ней руку, и он что-то выкрикнул на гэльском.

Его пальцы проникли в нее. Нашли то место, прикосновения к которому она жаждала. Кэролайн закричала что-то по-английски, когда он стал обводить влажный бугорок, поднимая ее до изысканнейшего наслаждения… Да, она боялась, что умрет от этого. Ее рука порхала над его рукой, словно Кэролайн боялась того, что должно произойти. Почти боялась, что он остановится.

Ощущения взрывались в ней, как костер, готовый взметнуться к небу. Стреляющий огнем и искрами. Священный! Всепожирающий. Она льнула к нему, видела звезды над башней, чувствуя, как они поодиночке спускаются к ней, поют в крови, поднимают ее!

Алек поцеловал ее, бормоча нежные слова. Кончик его плоти оказался там, где только что были пальцы. Кэролайн набрала в грудь воздуха, выгнула спину и сжала зубы, когда он ворвался в нее. И едва удержалась от крика боли. Вонзила ногти в его плечо, пока он ждал, что она привыкнет к наполненности. Целуя ее шею. Гладя лицо.

Он начал медленно двигаться, снова и снова наполняя ее, выходя и опять наполняя. Боль утихла, а наслаждение вернулось. Кэролайн обняла ногами его бедра, без слов требуя всего, чего хотела. Она задыхалась от потребности в нем, а он двигался быстрее. Входил в нее все жестче, и она цеплялась за его плечи. Желала, чтобы так продолжалось вечно.

Кэролайн вскрикнула, когда ощущения снова охватили ее, и подняла бедра, чтобы вобрать его глубже.

Алек тоже вскрикнул, напрягся, вошел глубоко-глубоко и содрогнулся, прежде чем обмяк на ней. Их сердца бились в унисон. Она прижала его к себе.

Так вот что это такое – быть любимой мужчиной! Она не знала! И сама удивлялась той радости, которую испытывала. Это была настоящая магия. Он целовал ее лицо, гладил волосы и шептал что-то на гэльском. Объясняется в любви? Но это не важно. Алек отодвинулся, и холодный ветер овеял ее кожу, те места, которые он согрел.

Он прижал ее к своему боку и завернул их обоих в плед. Кэролайн зажмурилась, глядя на луну, и заснула в теплом убежище объятий любовника.

Жаворонки завели утреннюю песню при первых лучах рассвета, взмывая над старой башней.

Кэролайн зарылась поглубже в одеяло, не желая вставать. Она видела такой чудесный сон!

Но тут звуки тихого дыхания рядом с ней заставили девушку широко открыть глаза. Она повернулась и уперлась взглядом в профиль Алека Макнаба.

Это был не сон!

Смятение охватило ее. Она вдруг осознала, что лежит совершенно голая! Да и он раздет!

Кэролайн уронила плед, чувствуя, как жаркая кровь приливает не только к щекам, но и ко всему телу. Это был не сон! Она вместе с ним прыгала через костер, танцевала, целовала его и…

Она тихо охнула.

Где ее одежда?

Кэролайн тут же увидела свое полотняное платье. Оно лежало на обвалившемся куске потолка с резьбой, изображавшей ухмыляющееся лицо. Казалось, лицо издевается над ней. Поверх лежал венок из увядших цветов.

Она снова посмотрела на Алека. Когда он спал, его лицо выглядело мальчишеским. Длинные ресницы лежали на шершавых от щетины щеках, губы казались такими мягкими…

У Кэролайн сердце перевернулось в груди. Он великолепен.

Кэролайн так ясно помнила подаренное им наслаждение, его поцелуи, ласки… незабываемая, невероятная ночь!

И самая большая глупость, которую она совершила в жизни. Кэролайн – гувернантка сестер Алека, служанка в его доме!

При этой мысли ее щеки запылали с новой силой.

Девочки!

Она снова охнула.

Если воспитательница лежит здесь, нагая, наедине с мужчиной, где же сейчас они?

Кэролайн осторожно выскользнула из-под теплого пледа и схватила платье. Поеживаясь от холода, натянула его и повязала ленту Сорчи вместо пояса. Платье помялось и было усеяно предательскими зелеными пятнами от мха и черными от сажи, но что тут поделаешь? Она глянула на розовеющее небо, помолилась о том, чтобы час оказался достаточно ранним и можно было вернуться в замок незамеченной. В последний раз взглянула на спящего Алека, прекрасного, как ангел, и поспешила в предрассветную тьму.

– Не думаешь, что нам следует разбудить его и послать за ней? – спросил Ангус, когда Кэролайн едва не слетела с холма. Волосы стелились за ней рыжим облаком, спутанными любовью прядями. Ему нравилось наматывать локоны Джорджианы на палец, когда она лежала в его объятиях после того, как они любили друг друга.

Джорджиана покачала головой:

– Нет. Ей нужно время подумать, понять…

– Что именно? – удивился Ангус. Не дождавшись ответа, он широко улыбнулся: – Позволь мне угадать: ей нужно время понять, что это была лучшая в ее жизни ночь!

Джорджиана закатила глаза:

– Ей нужно время понять, что она любит его, несмотря на все, случившееся этой ночью.

– Несмотря? – вскричал Ангус. – Скорее, благодаря этой ночи!

Джорджиана подбоченилась и окинула его негодующим взглядом.

– Немного грубого ухаживания, и ты считаешь, что она не сможет жить без него? До чего же ты самоуверен! Она была девственницей, а он соблазнил ее в полуразрушенной башне. На голой земле!