Подлинно сильный пол - Лина Баркли

— Оскорбления? — Смех в голосе Найджела стал еще заметнее. — Ты приняла ее замечания за оскорбления? Это просто невинная…

— Невинная! — прервала его Джулия. — Она не способна к невинным шуткам, эта… эта Иезавель!

В молчании они пересекли главный холл. Потом Найджел невозмутимо сказал:

— Если тебе досадно, что я ничего не сказал о твоей внешности… Я считаю, что ты выглядишь… — Он помолчал и продолжил: — Ты выглядишь очаровательно.

— Ну, спасибо!

К этому времени они уже дошли до зала Сент-Стивен, и он схватил ее за руку и заставил остановиться. Громадный каменный коридор был пуст, на них смотрели только статуи. Когда они остановились, затихло эхо их шагов, и во внезапно наступившей тишине они невольно приглушили голоса.

— Я давно не видел тебя такой сердитой, Джулия, — сказал Найджел. — Тебе это идет. Тебе надо почаще злиться, вместо того чтобы культивировать твою обычную холодность. — Его глаза медленно осмотрели ее. — Да, ты выглядишь чудесно. Новый наряд превратил тебя в настоящую жену члена парламента, какой ее представляют себе избиратели. — Его голос стал глубже. — Хотел бы я знать: ты меняешь свои чувства так же легко, как и внешность?

— Ты тоже считаешь нужным меня оскорблять?

— Мне просто интересно. — Голос опять стал чуть смеющимся. — А как еще ты можешь объяснить свое сегодняшнее поведение?

— Что ты хочешь сказать?

Найджел придвинулся к ней на шаг, его глаза саркастически поблескивали.

— Ты по-разному вела себя по отношению ко мне, Джулия. Я видел гнев, ненависть, нетерпение, а иногда даже презрение. Но сегодня ты впервые показала, как ты ревнуешь.

— Ревную? — Она отпрянула. — Ты себе льстишь!

— Вот как? Может, мне следует это проверить.

Он резко притянул ее к себе. Его пальцы стальной хваткой держали ее плечи, когда он прижался к ее губам. Тело Джулии обмякло, и она отдалась дивной муке этого мгновения. Но тут же с нечеловеческим усилием она вырвалась от него. В ее сердце все еще билось желание, тело дрожало от страсти.

Найджел пристально смотрел на нее. Как и Джулия, он неровно дышал, глаза его были полны сомнения.

— Сейчас ты не скрыла свое чувство, — сказал он тихо. — Ты не можешь этого отрицать!

— И не буду пытаться. — Она отвела глаза, стараясь говорить тихо, чтобы он не заметил, что ее голос дрожит. — Ты привлекательный мужчина, Найджел, но не… — она поколебалась, но закончила поспешно, — не принимай чисто физическое влечение слишком серьезно. Оно не значит ничего, кроме животной страсти.

Краска сбежала с его лица, и оно стало таким же мраморно-бледным, как у окружающих их статуй.

— Ты не потеряла своей способности причинять боль, не так ли?

— Я такая же, как всегда. Это ты решил, будто что-то изменилось.

— Признаю, что ошибся. Ты так же бессердечна, как всегда, только научилась лучше играть. На минуту на террасе ты ввела меня в заблуждение.

— Заставив думать, что ревную? Ну, Найджел, неужели тебе не хватает обожания Сильвии?

Он резко повернулся:

— Я провожу тебя до такси. Ты здесь слишком задержалась.

Найджел не упоминал о сцене, происшедшей между ними в палате общин, но Джулия заметила, что он стал еще более отстраненным и холодным, чем прежде.

Однажды январским вечером, когда Джулия от нечего делать разбирала вещи, ее удивил звук отпираемой двери, а потом голоса в холле. Дверь библиотеки открылась, затем закрылась. Еще через несколько секунд послышались шаги Найджела, и он вошел в гостиную.

— Ты рано вернулся, — заметила она. — Что-то случилось?

Автоматически он взял сигарету и устроился на краешке стула, глядя на нее так серьезно, что сердце ее тревожно забилось. Уж не собирается ли он сказать ей, что наконец наступил удобный момент, чтобы добиться признания их брака недействительным?

Первые же слова мужа успокоили ее.

— Я привел с собой одного человека — пожилую женщину. Сегодня днем я разговаривал с ней у себя в конторе, и она несколько разволновалась. Я не хочу, чтобы она возвращалась к себе в ее теперешнем состоянии — она живет одна, — поэтому привел ее сюда. Мне хотелось бы, чтобы ты о ней позаботилась.

Его слова, столь отличающиеся от тех, которых Джулия так опасалась, наполнили ее душу таким облегчением, что она охотно согласилась бы принимать у себя даже питона.

— Что мне надо делать?

— Проследи, чтобы у нее было все необходимое для того, чтобы провести у нас ночь. Все те мелочи, которые нужны женщинам.

— Конечно.

— Прекрасно. — Он с благодарностью взглянул на нее. — Идем, я вас познакомлю. Она в библиотеке.

Джулия никогда не забывала своего первого впечатления от Мэри Энсли. Слабая, худенькая женщина лет шестидесяти пяти с морщинистым лицом и редкими гладко зачесанными седыми волосами. Казалось, она находится на грани нервного срыва. Ее бескровные губы дрожали, глаза наполнялись слезами, которые она безуспешно пыталась сморгнуть.

Она до смерти чем-то напугана, решила Джулия, пока Найджел вел женщину ей навстречу.

— Мисс Энсли, это моя жена. Она позаботится о вас и найдет для вас все, что вам будет нужно, чтобы переночевать у нас.

— Мне нет необходимости оставаться у вас. — Голос женщины был по-детски высоким и напряженно дрожал. — Когда я пообедаю, то приду в себя.

Джулия обняла ее за худенькие плечи.

— Вы нас нисколько не обремените, мисс Энсли. Пойдемте наверх, я покажу вам вашу комнату. Вы, наверное, захотите отдохнуть перед обедом.

Благодарность ее была трогательной.

— Вы так добры… необыкновенно добры. И мистер Фарнхэм был так внимателен ко мне! Так неловко затруднять посторонних.

— Ничуть, — твердо ответила Джулия. — Идемте наверх. Вам будет лучше, если вы отдохнете.

Устроив мисс Энсли в комнате для гостей, Джулия вернулась в гостиную, где ее ждал Найджел.

— Мне очень жаль, что я тебя обременяю посторонним человеком, — сказал он, — но у меня не было выбора. — Он беспокойно ходил по комнате, продолжая говорить. — У меня некоторые трудности с мисс Энсли, и мне нужна твоя помощь.

— Я сделаю все, что смогу, — отозвалась она, стараясь не выдать удовольствия, которое доставила ей его просьба. — Ты можешь мне рассказать о ней или это секрет?

— Я могу кое-что тебе рассказать, но не все. Как ты знаешь, я работаю над одним очень важным делом. Оно оказалось еще значительнее, чем я ожидал, и, если все пройдет успешно, мне удастся раскрыть одно из самых хорошо налаженных валютных мошенничеств в нашей стране. Отдел полиции, занимающийся этими вопросами, некоторое время назад узнал о нем. Но они не могли найти преступника — тот мозг, который организовал все это.