Реквием по мечте - Владимир Корн

* * *

Следующий день встретил меня сильнейшей головной болью, воспоминанием, что накануне погибли Грек, Малыш, Паша Ставрополь и Гриша, и вестью о том, что к нам пожаловали гости. Ради этого и разбудили.

Вернее, новостью о том, что они скоро пожалуют, поскольку лодка с восемью пассажирами ткнется в берег минут через пятнадцать. Все действия на случай неожиданных визитеров были обговорены еще вчера, когда Трофим нас сюда привел, и мы едва успели осмотреться.

Подташнивало, больше всего хотелось напиться воды, и снова завалиться спать. Завалиться надолго, чтобы проснуться ближе к вечеру. Похлебать чего-нибудь жидкого, съесть на десерт парочку чем-то похожих на киви плодов, и уйти в забытье снова, теперь уже до утра. Плоды довольно безвкусны, но обладают отличным снотворным действием. Перед употреблением плоды следует тщательно очистить от семян, иначе в довесок можно получить и не менее сильное рвотное. Не самая лучшая ситуация, когда тебя неудержимо клонит в сон, при этом выворачивая наизнанку. Здесь растет несколько таких деревьев, ветки плодами буквально усыпаны, останется только сорвать покрупнее, и очистить от кожуры и семян. Но придется на время отложить.

— Янис, Дарья, Валерия, наверх! Остальные, по позициям.

Девушек на случай заварухи следовало убрать отсюда в любом случае. Для Яниса с его снайперской винтовкой, лучшего места и не придумать. Другим занятие найдется и здесь. Неплохо было бы оттранспортировать на вершину утеса еще и раненого Гудрона. Но времени уже не оставалось. Командирский голос с пересохшим горлом, в котором, по выражению покойного Гриши Сноудена: «как будто бы кошечки нагадили», дался мне плохо, но хватило и такого.

— Пойду на берег, поговорю с ними, — озвучил я занятие и для себя самого.

Берег вокруг острова, представлял собой россыпь камней. Где огромных валунов, местами куда меньших размеров, и только его участок длиной в несколько метров, по сути — крохотный песчаный пляж, был удобен для высадки. С обеих сторон пляж ограничивали валуны, высота которых позволяла укрыться за ними, не слишком-то и пригибаясь. Туда-то я и направился, оставив карабин там, где он лежал: рядом со своим спальным местом. Не забыв по дороге от души приложиться к забытой кем-то на столе фляге с водой. А заодно усмехнуться: могу себе представить, какое амбре выходит из моих уст вместе с каждым выдохом.

Направился неторопливо, на виду у тех, кто находился в почти приблизившейся к берегу лодке. Шансов, что они начнут стрелять сразу же, как только признают во мне чужака, было мизерно мало. К тому же еще и не факт, что эти люди знают в лицо всех тех, кто обитал здесь раньше.

Меня увидели сразу же, но особенного беспокойства не проявили. Сама лодка была практически точной копией одной из тех, что лежали на берегу. Четырехвесельная, длинная, узкая, и тоже с просмоленными швами. На северном побережье, в Радужном, среди всех прочих посудин, имеются и подобные. С той лишь разницей, что пропитка швов была самой обычной — черного цвета. У этих же цвет был иным: темно-красным. Хотя на ощупь — самая обычная смола.

Дождавшись, когда лодка с незнакомцами приблизится достаточно близко, я потребовал: «Стоять!» Для надежности помахав револьвером. На этот раз голос меня не подвел. Он прозвучал достаточно убедительно для того чтобы главный из них потребовал от своих: суши весла. Лодка по инерции двигалось еще какое-то время, ее развернуло ко мне боком, и она закачалась в нескольких метрах на ей же и поднятой волне.

— Ты кто такой? — потребовал главный.

Мужик да мужик, ближе к сорока, дочерна загорелый, и в обычной фетровой шляпе на голове. Еще на нем была напялена разгрузка на голый торс. Но это повсеместная мода, зачастую сам так расхаживаю. Когда нахожусь не в джунглях, где каждый слой одежды создает хоть какую-то защиту от гнуса.

— Власть здесь переменилась, — объявил я, внимательно наблюдая за их реакцией.

Любое движение, которое покажется мне подозрительным, шаг в сторону под защиту камня, а дальше уже по ситуации. Мы могли бы их всех легко выщелкать еще на подходе. Но где бы взять уверенность, что они — наши враги, или вообще представляют для нас опасность?

— Когда это она успела? — вожак, впрочем, как и все остальные, не исключая гребцов, держали оружие наготове. Но, по крайней мере, никто его на меня не направил.

— Вчера еще, — охотно поведал я. — Так что вначале нам стоит поговорить. А самое главное — постараться не сделать глупостей. Ни нам, ни вам.

За своих людей я был уверен. Но последние мои слова должны сказать ему, что здесь не один. Помимо того, если начнем делать глупости именно мы, они окажутся в куда более проигрышной позиции. Так что не стоит нас провоцировать.

— А куда делся Карабас с остальными?

Резонный вопрос. И еще он говорит о том, что наши предшественники и гости друг с другом были знакомы.

— Так получилось, что их больше нет, — поджал плечами я.

И напрягся, ведь их реакция могла быть непредсказуемой. В лодке послышался ропот, но с моего места нельзя было разобрать ни единого слова.

— Почему так случилось? — главный, не отрываясь, смотрел мне в глаза.

Своих я тоже отводить не стал.

— Среди нас есть две девушки. И они посчитали, что девушки им нужны, а мы нет.

Что тут еще можно было добавить? Да ничего. В его взгляде ничего не изменилось. Он по-прежнему смотрел на меня оценивающе, но без всякой угрозы, и это мне нравилось.

— А сами вы кто будете?

— Люди Грека.

Ноль реакции, ни у него, ни у всех остальных. Явно они о нем даже не слышали. И вот этот момент мне был совсем непонятен: слишком известная личность.

— И где он?

Еще один логичный вопрос. Почему на берегу не стоит сам Грек? Почему он прислал кого-то другого, оставаясь невидимым?

— Он ушел, — и этот, в шляпе, сразу понял: Грек ушел туда, откуда никто и никогда не возвращался. — А с ним еще трое. И за каждого из них я снова готов убить и Карабаса, и Чинзано, и Волыну, и остальных.

Клички или имена других мне не были известны. Но в нашем с ним разговоре промелькнул только Карабас, так что пусть делает выводы.

— Нам необходимо посоветоваться, — объявил он.

— Да сколько душе угодно! Позовете, когда закончите, — и пошел к стоянке. Во рту снова пересохло, а на столе лежит фляжка, воды в которой оставалось больше чем наполовину.

— Как тебя кличут? — донеслось уже в спину.

— Игорь, — не оборачиваясь, ответил я.

* * *

Совещались они целых девять минут. Мне не только удалось напиться, но и вдоволь нахлебаться ухи из котелка прямо через край. И много раз скрипнуть зубами. Гриша Сноуден был отличным поваром, и теперь мне долго каждая мелочь будет напоминать о погибших.

Да, еще я удостоился похвалы от Гудрона, который показал мне большой палец. Мол, правильную выбрал линию поведения: все сказано по существу. Ничего я не выбирал: что думал, то и говорил. Самым важным во время разговора было вовремя среагировать, и успеть укрыться. Собственно, то же самое им и останется. Нет ничего глупее, чем зевнув, получить пулю. Безусловно, я буду полностью отмщен, но какое мне уже будет до этого дело?