Ловушка Иуды - Энн Мэтер

Он поднял чашку к губам и следил за ней, но она не сразу отошла, хотя уже могла это сделать. Теперь, когда он не стал ее трогать, она опять почувствовала себя брошенной; подождала, пока он попробует чай, и нахмурилась, поняв по его гримасе, что чай ему не понравился.

— Несладкий, — заметил он, ставя чашку на блюдце. — Ты на самом деле приготовила его для меня? Я думал, ты давно знаешь, что я люблю все сладкое.

Сара замялась.

— Я… я… — неловко начала она, и в его глазах сверкнула насмешка.

— Не надо опять извиняться, — издевался он. — Да еще после вчерашнего вечера! — Он лениво оглядел ее и поставил чашку на столик у кровати. — Не надо. Ты думала, что я сплю. Интересно, что же тебя привело сюда? Любопытство? Но ведь ты знаешь — у меня нет от тебя секретов!

Сара вспыхнула и невольно отступила на шаг. — Я… Я принесла чай, — твердила она, стараясь не смотреть на его стройное, гибкое тело. — Если… если вы не хотите, я унесу.

— Унесешь?

— Да. — Она помолчала и с трудом продолжила: — Майкл, я… я надеюсь, ваши друзья не обиделись, что я так… ну так глупо вела себя вчера вечером. Я хочу сказать… я думала… то есть я не знала… в каких вы отношениях с… миссис Мортон.

Его янтарные глаза потемнели.

— Разве это имеет значение?

— Да. Да, имеет. Я хочу сказать, вы… вы меня поцеловали, и… и мне… мне было…

— Неудобно?

— Нет! Стыдно! — И она с трудом выдержала его взгляд. — Ведь мы познакомились всего неделю назад…

— Познакомились? — Он коротко рассмеялся. — Ну что же, можно и так сказать.

— Не смейтесь надо мной! — вспыхнула она. — Вы знаете, что я имею в виду.

— Да, знаю, — резко подтвердил он и, скинув ноги с кровати, встал. Потрясенная, она едва перевела дух, но он, не обращая на это ни малейшего внимания, потянулся за халатом, надел его и повернулся к ней лицом, завязывая пояс. — Что ты хочешь сказать, Сара? По-моему, после вчерашнего совершенно ясно, что так больше продолжаться не может. Во всяком случае, я так больше не могу. Я думаю, пора ехать в Лондон и сообщить Диане, что она вдова. Не богатая, но достаточно обеспеченная. Без сомнения, она будет рада. А я-я возвращаюсь в Коимбру.

Сара в отчаянии приоткрыла рот. Когда она ночью думала, как ей поступить, казалось, что единственный выход — уехать. Она надеялась обрести покой, когда уедет из Равенс-Милла и вернется в Лондон. Теперь, когда это стало неизбежностью, она чувствовала только сомнения и неуверенность и знала одно — она любит этого человека. Конечно, это безумие, сумасшествие, но как отпустить его, зная, что она, может, никогда его больше не увидит?

— Я… я думаю, в Португалии найдется девушка… девушка, которая будет… будет счастлива родить вам ребенка, — вырвалось у нее вдруг, и он, прищурившись, посмотрел на нее.

— Ты говоришь совершенно безумные вещи! — наконец сказал он, и у его рта обозначились горькие складки. — Какое тебе дело до какой-то мифической девушки в Португалии? Впрочем, у меня есть троюродная сестра, которая как раз подойдет на этот случай. Тебя это устраивает?

— Ах… — У Сары задрожали губы. — Ах, Майкл! — Она беспомощно пока — чала головой, чувствуя, что ее глаза наполняются слезами. — А… а что, если я скажу, что не хочу, чтобы вы уезжали? Это… это тоже безумие?

В глубине его глаз загорелась искра неудержимой страсти, но он не двинулся с места, и она в мольбе протянула к нему руки. Она схватила его за лацканы халата, погладила его махровую ткань, и ее пальцы коснулись его груди. А глаза не отрывались от его глаз, прикованные горящим в них огнем. — Майкл… — заговорила она, подвигаясь ближе и слабея от страха, что он опять ее унизит. — Майкл, ну пожалуйста, я прошу тебя — останься.

— Сара… — Голос его стал хриплым, хотя он и сдерживал себя. — Сара, здесь не место для такого разговора.

— Почему? — Она еще ближе подвинулась к нему и почувствовала тугие мышцы его бедер. — Майкл, у меня еще несколько свободных дней. Может, мы… начнем все сначала?

— Господи Боже! — Он схватил ее за запястья. — Сара! Сара, ты сама не понимаешь, о чем просишь. Я… я всего лишь человек, а не машина. Знаешь, жить с тобой… жить с тобой в одном доме — я от этого просто с ума схожу. Я не знаю, что в тебе такого, но ты запала мне в душу, и мне совсем не нужна эта… эта твоя дружба, которой ты так хочешь.

— Откуда ты знаешь, чего я хочу? — отчаянно выдохнула она и услышала, как он выругался.

— Не говори так, Сара! Не делай из меня дурака! Ты не из тех, кто становится содержанками. И я сам так не хочу. Я не знаю, чего ты хочешь, но не играй со мной.

— Ах, Майкл… — Она приоткрыла рот и облизнула губы. Даже так, когда он не подпускал ее к себе, она знала, что он возбужден, она ощущала запах его тела. Раньше она и представить себе не могла, что может испытывать такое по отношению к мужчине, что может не только любить, но и хотеть его. У нее сладко заныло внизу живота, и ей захотелось ощутить ненасытную страсть его губ, его рук, ищущих близости, и испытать удовлетворение, которое только он мог дать ей… — Люби меня, Майкл…

— Господи, разве я не люблю тебя! — сердито сказал он, и на этот раз у нее не было сомнений в его чувстве. Он еще что-то говорил ей, но она прижалась к его рту губами, и слова уступили место тихому стону страсти. От его жадного поцелуя у Сары кружилась голова. Грудь ее набухла и напряглась, желая вырваться из-под тонкой ткани ночной сорочки. Майкл стянул с ее плеч халат, нашел завязки сорочки и сбросил се.

— Такая красивая… — пробормотал он, поднимая ее на руки, и Сара не могла думать ни о чем, кроме него и их близости…

Она, правда, попыталась напомнить ему, что скоро, наверное, придет миссис Пенуорти, но Майкл был явно не расположен принимать это во внимание.

— К черту миссис Пенуорти, — сказал он, опуская ее на сбитые простыни и глядя на нее взволнованными и волнующими глазами. — Я хочу тебя. Ты одна мне нужна…

Сара не знала, чего ожидает, но она и представить себе не могла наслаждения, которое охватило ее, наполнив истомой и чувством удовлетворения. Да, она испытала и боль, но Сара была готова к этому, а то, что происходило потом, превзошло все ее мечты. Майкл был так терпелив с ней, так мягок и нежен, что она отвечала ему, забыв о запретах, давая и беря, учась доставлять удовольствие и ему, и себе.

Потом Майкл лежал на боку, глядя на нее с нескрываемым удовлетворением, и она больше не испытывала смущения.

— Любить, — сказал он, наклонился и коснулся губами ее приоткрытых губ. — Заниматься любовью. Я не понимал раньше, что это такое.

Сердце Сары сладко замирало от таких признаний, но ее мучило сознание, что она его обманула. Чего он ждет от нее? Что она может дать ему? Ведь ей нечего ему предложить!

— Я люблю тебя, — добавил он, потрогал языком ее розовый сосок, и ее тело отзывалось на его ласки. — Ты такая вкусная, — продолжал он, а руки вели свое исследование. — Такая нежная, гладкая и невыразимо сладкая!